— С этим болваном, который гудит трембитой на каждое мое справедливое требование?

— Нет сил защищать Злого… пусть так. Но да, с ним.

— А ты с Кирой будешь обниматься?

— Вряд ли. Буду вести корабль, нести вахты. Вылетать в боевое охранение и разведдозоры.

— И забудешь меня. Или тебя собьют.

— Что лучше? — подмигнул мне Крис, и это только добавило мне злости.

Я и сама понимала, что меня несет по диагонали. Но не могла остановиться, уж слишком он был спокоен.

— А если нападут? И… и ты погибнешь?

— Тебе будут переводить мою пенсию.

— Ты издеваешься?

— Нет, написал заявление.

— Издеваешься! Хорошо. Значит, считаешь, меня волнует только твоя пенсия? Все, Крис. Можешь уже начинать дружить с лысыми. Думаю, в лаборатории мне будет уютнее.

— А мне в спортзале, — и он схватил пару форменных комбинезонов, бросил в большую сумку, добавил туда еще какую‑то мелочь из ящиков и вышел за дверь.

Я выскочила за ним, трясясь от бешенства:

— Это твоя комната. Не ставь меня в нелепое положение. Иди к себе. А я найду, куда пойти.

— Рина, тебе надо успокоиться. Вернись.

И тут на меня нашло. Самой же после будет стыдно, но сейчас он посмел давать мне указания? И я встала в коридоре, уперев руки в бока:

— Я взрослый человек и санитарный инспектор.

— Насчет взрослого сомнительно, — бросил Крис, медленно разворачиваясь от меня.

— Да и инспектора, — обронил проходивший по коридору парень, не особо знакомый мне, так, мельком виденный несколько раз, а его прозвище говорило само за себя, воспитанного человека Дерзким не назовут. — Тем паче санитарного.

Я проследила за его взглядом — оказывается, мои туфельки остались в комнате, я же сидела на диване с поджатыми ногами, и так и выскочила за Крисом. И фрукт, который я ела, раскрошился у меня в руках и рассыпался по коридору жирными мелкими дольками — собственно, это и заставило парня слегка затормозить.

— Дерзкий, не надо, — тихо произнес Крис, и тут же резко сбросил на пол с плеча сумку, шагнул ко мне и подхватил на руки, внося в комнату.

— Киви, — прошептал Крис, когда я попробовала вырваться, брыкаясь ногами. — Не ушибись, милая.

— Да я тебя сейчас сама ушибу, — буркнула я, стараясь попасть ему ногой по голени, но действительно ушибла палец, зашипела от боли, а дальше Крис накрыл меня собой на кровати.

Удивительно — но стоило Крису до меня дотронуться, как злость мгновенно прошла, а о брызгавших во все стороны слезах напоминали только склеившиеся ресницы. Впрочем, глаза я все равно закрыла, чтобы лучше чувствовать его ласки, отдаться им до конца.

В счастье не верилось — Криспин был такой осторожный и такой горячий одновременно, что я сама себе казалась попавшей в сказку.

Естественно, никто никуда не ушел этим вечером просто потому, что он плавно перетек в утро. А когда я открыла глаза, то спорить было не с кем — Крис уже унесся по делам.

У меня было два плана, и оба не повредили бы интересам Галактики: собран первичный материал, всю дорогу мне хватит его на ежедневное торчание в лаборатории для того, чтобы завершить отчет. Но можно отправить совсем краткий обзор основных проблем, он же план моей работы по плану Б. И остаться здесь неторопливо исследовать фрукты, воду, травы… И все это зависело от Вайпера.

— Киви, готова? — за мной зашел приятный молодой человек с зелеными глазами, довольно квалифицированный биолог и интересный собеседник.

Мне с Ростиславом было комфортно — у юноши оказалась невеста, и я не боялась ревности Криса. Хотя Крис мне ни разу ни о чем таком и не намекал, когда я вынуждена была ежедневно отправляться в путешествия с кем‑нибудь из ребят Киры.

— Простите, но мне это имя неприятно. Думаю, как коллеги, мы поймем друг друга, — до меня постепенно дошло, что они, прилепив мне эту кличку, имели ввиду не плод.

Ростислав вскинул на меня свои замечательные глаза, как раз и похожие на плоды киви или его более мелкого, но более изумрудного варианта — крыжовника.

— Попробуй взглянуть на это проще. Кстати, Кир говорит, что птичка киви просто лапуська.

— Я не птичка, а санитарный инспектор.

— У меня ученая степень по ботанике. И это не мешает мне носить позывной Зверь, — рассмеялся он, подмигнув мне своим выразительным глазом.

Я решила больше не спорить.

Тем более, что и Зверь оказался не таким ядовито — насмешливым, как Дерзкий и Резкий, у которых имена говорила за себя. Вечером, когда я закопалась в лаборатории, сортируя образцы, он сам вызвался мне помочь, а вскоре к нам присоединилась его невеста. Эта девушка удивила меня по всем статьям — и своей спокойной рассудительностью, не вяжущейся с ее нежным возрастом и тонкими чертами лица, и тем, что она была инопланетницей. Неужели этому Зверю — Ростиславу не хватает девушек на Земле? Когда‑то же они туда возвращаются, и я знала из рассказов, что у нескольких ребят Злого на Земле и на соседних крупных орбитальных станциях оставались семьи, к которым они стремились вернуться после командировки.

Еще больше удивила Эйла своим интересом к аппаратуре, причем она не тыкала пальчиком с вопросом: 'Ой, а что это тут мигает зелененьким?', а еще и упомянула пару физических процессов.

— Киви, — одобрительно хохотнул Зверь, настраивая сканер — микроскоп. — Полетишь с нами, будет у тебя помощница в лаборатории. У меня, конечно, ручки чешутся пробирками позвякать, но навалятся ж задачи боевого охранения и всего остального.

— А разве меня не к медицине прикрепила Кира? — негромко, мягким голосом поинтересовалась Эйла.

— Малыш, искренне надеюсь, что это не займет все твое время. Регенератор вещь замечательная, но как‑то не хочется, чтобы он был востребован, — Зверь говорил с ней совсем иным тоном, чем со мной, как с хорошим другом, общение с которым доставляло ему удовольствие.

Про регенераторы я уже слышала от Киры — болтать нам с ней было не о чем, а вот по работе за эти дни пришлось поговорить обстоятельно. Тут я и узнала, что пропавшие шрамы Вайпера и правда пропали, а не привиделись мне когда‑то и не перепутались в воспоминаниях со шрамами Алека. Алека вспоминать вообще не хотелось, но гнездилось в глубине рассудка нехорошее предчувствие. Такие, как Алек, просто так не исчезают даже в глубинах космоса. И самое главное — я так и не поняла, кем он был: бандитом или таким же агентом под прикрытием, как явился мне Крис. Спрашивать сейчас было бессмысленно — все равно связи с Землей и ее службами нет и не будет еще долго, пока звездолет Киры не войдет в зону уверенного приема дальних орбитальных станций. Да и у кого? У Криса, чтобы нарваться на приступ ревности? Слишком рискованно, ведь он единственный, кто мог меня защитить от всех насмешек и нападок.

На Эйлу я поглядывала с некоторой настороженностью после вчерашнего. И еще больше прониклась признательностью к Вайперу.

Вчера, например, оказалось, что оба экипажа должны принять участие в совместной тренировке. В полном снаряжении, с бластерами…

— У меня же нет снаряжения, — пожала я плечами. — И из бластера вашего сделала за свою жизнь ровно три выстрела, сдавая какой‑то нелепый зачет перед самой отправкой сюда.

— Я поделюсь с тобой, — предложила Кира, и мне было не понятно, издевается она или искренне готова оторвать от сердца какой‑нибудь защитный шлем, после которого волосы на место не соберешь.

— Кир, ты, конечно, мелочь в сравнении с нами, но у нее будут волочиться штанины комбеза, — фыркнул парень, которого все звали то Резким, то просто Сашкой.

Причем Сашкой, а не Александром Ивановичем или просто Сашей, что для меня было своеобразным показателем отношения к этому человеку.

— У меня что, такие короткие ноги? — возмутилась я.

— Ну что имеем… — снова фыркнул Саша и добавил. — Зато ветром не сдует.

— А Киру, значит, сдует? — съехидничала я.

— Нет, — посерьезнел Резкий. — Не сдует. Но по иным причинам. Она умеет держаться. Хоть зубами за воздух, хоть за силу воли.