— Вот и замечательно, — отозвался ее брат, обращаясь к Глории с извиняющейся улыбкой. — Не стал бы мешать тебе, но просто мы с Генри терпеть не можем друг друга с детства. И я не хотел, чтобы он полностью завладел твоим вниманием.

— Джонатану просто не нравится искусство, — откликнулась Энн. — Он не может узнать гения, когда тот попадается ему на глаза.

— Он тоже этого не может, — пробормотал Джонатан, видя, как Генри помахал Глории из толпы гостей.

Что-то тут было не так, что-то, на что она не смела и надеяться. Энн ободряюще улыбнулась ей, и, к счастью, Джонатан не заметил этого. Невероятно, и все же…

— Глория, — вмешалась Сьюзен. Она казалась еще очаровательней, чем обычно, хотя ее улыбка выглядела не вполне искренней. — Похоже, ты пользуешься успехом! Даже Генри сражен. — Бросив на Джонатана взгляд, полный скрытого смысла, она взяла его под руку, показывая этим интимным жестом, что он принадлежит ей, и только ей. — Может, скажем всем сейчас?

Вид Джонатана не свидетельствовал о том, что он согласен с ее предложением.

— Я бы предпочел… — пожав плечами, начал он…

— О, нет, давай скажем! — прервала его Сьюзен, необычайно взволнованная. — Джонатан прислал мне сегодня утром очаровательные стихи. Прочитав их, я уже не сомневалась и дала согласие стать его женой.

Первой пришла в себя Энн. Бросив испуганный взгляд на в миг побледневшее лицо Глории, она, казалось, готова была задушить Сьюзен. Вместо этого она захлопала в ладоши, как подобает младшей сестре, и напряженно улыбнулась.

— Как здорово! Мои поздравления. Когда свадьба?

— Ну, не раньше чем через шесть месяцев, — радостно возвестила Сьюзен. — Еще так много нужно сделать. Ты же знаешь моих родителей. Они уже давно планировали эту свадьбу.

— Могу себе представить. — В тоне Энн послышался враждебный оттенок. — Они должны быть довольны. Джонатан — отличная добыча.

Улыбка исчезла с лица Сьюзен, и она холодно взглянула на Энн.

— Да и я не последняя, как говорят.

Джонатан явно чувствовал себя не в своей тарелке и ошеломленно поглядывал на сестру. Напряжение сняла Глория.

— Я уверена, что все будут рады услышать эту новость, а вы оба будете счастливы. А теперь извините меня… Я обещала тете Эмилии, что рано вернусь домой.

— Пожалуйста, прими приглашение на свадьбу. — Сьюзен опять улыбалась. — Теперь, когда мы сошлись вновь, мне будет приятно видеть тебя у себя.

Глория кивнула, заставив себя улыбнуться. Она жаждала убраться подальше от расцветающего счастья Сьюзен. Сочувственные взгляды Энн расстраивали ее еще больше. Сестра Джонатана, должно быть, сообразила что к чему и теперь пыталась выразить ей нечто вроде соболезнования, что было, по крайней мере, унизительно.

— Я провожу тебя до экипажа, — твердо сказал Джонатан, беря ее под руку.

Глория хотела было возразить, но он настоял на своем, увел ее от других гостей и велел дворецкому принести ее пальто.

— В этом нет никакой необходимости…

— Глория, я очень сожалею. — Джонатан сделал глубокий вдох и наградил ее унылой улыбкой. — Похоже, твоя работа произвела должный эффект, но я бы предпочел сам сообщить тебе об этом. Сьюзен просто не думает иногда.

— Она ничего особенного не сказала, — прошептала Глория.

— Я знаю, она возбуждена, но все же… — Его голос замер, и она заметила выражение досады на его лице, когда Сьюзен подошла к группе гостей, и они стали бросать косые взгляды на Джонатана и Глорию. Снова повернувшись к Глории, он помог ей надеть пальто, подождал, пока она поправит воротник, и тихо произнес:

— Я зайду к тебе завтра.

— Но тебе больше не нужна моя помощь. — Она кивнула в сторону его возлюбленной. — Нет уже причин…

— Еще как есть. — Улыбка Джонатана стала еще печальнее, когда он попытался объяснить. — Сьюзен была так очарована стихами, что захотела, чтобы я и дальше продолжал воспевать ее подобным образом. Наше обручение не будет объявлено официально до Дня Святого Валентина. Хотя она и согласилась на мое предложение, однако требует продолжать ухаживания, хочет, чтобы ее нежно уговаривали, как того и заслуживает женщина ее круга. Так что письма придется писать и дальше.

В горле у нее застрял ком, и она отвела взгляд. Часть ее существа радовалась перспективе видеть его снова и снова, ибо прекращение их недавно возобновленной дружбы было бы слишком болезненным для нее. Но мысль о новых любовных посланиях Сьюзен была почти невыносимой, особенно когда знаешь, чем все закончится.

— Не знаю…

— Пожалуйста, ты должна мне помочь, — умоляюще произнес Джонатан. — Ты же знаешь, что я не могу писать их сам. Единственный выход для меня — это признаться во всем Сьюзен, сказать, что не я написал стихи, которые она сегодня прочла. Не думаю, что это наилучший вариант. А ты как считаешь?

Глория бросила взгляд на Сьюзен. Ее окружали поклонники, она была на вершине блаженства, сверкая, как золотое солнышко. Нет, она не считала, что Сьюзен понравится правда, особенно если она уверена, что слова любви принадлежат Джонатану. Закрыв глаза, она кивнула.

— Я приду завтра к вечеру. Тебя это устроит? — Увидев согласие в глазах, Джонатан сжал ее руку. — Ты самый лучший друг, какой когда-либо у меня бы. Что бы я делал без тебя?

Кое-как она выдавила из себя улыбку. К счастью, подъехала пролетка, и она выбежала из дому. Я не стану плакать, я должна быть рада за него, твердила девушка. Но она понимала, как все это плохо для нее. Она опять влюбилась в Джонатана, а он собирается жениться на Сьюзен Осборн.

— Ты ведь Энн Уэбб? — Джулия впустила молодую женщину в мастерскую, с одобрением рассматривая чудесную шляпку и очаровательное платье, которые были на сестре Джонатана. — Я помню тебя маленькой девочкой. Ну и красивой же ты стала! Как ты считаешь, Эмилия?

Эмилия бросила на нее острый взгляд, потом пригласила Энн присесть.

— Глория сейчас спустится. Не выпьешь ли пока чая?

— С удовольствием, — ответила Энн.

Она разглядывала комнату, удивленная очевидным материальным успехом Глории. Она увидела законченные открытки и кучу валентинок в процессе изготовления; Джулия с удовольствием пришивала небеленые кружева к красному сердечку, потом показала жестом на стопку заказов.

— У нее даже нет времени прочитать все это. Нынешний День Святого Валентина станет самым удачливым. А заказы все поступают и поступают.

Энн улыбнулась и кивнула:

— Я так рада за вас. Глория заслужила это.

— Да уж, мы тоже так думаем, — подтвердила Джулия.

Энн приняла чашку чая из рук Эмилии. В окна вливался солнечный свет, от которого блестел сатин и сверкали блестки. В комнате царил беспорядок, свидетельствовавший о напряженной работе. Она увидела кружевную шаль, лежавшую на диванчике, заметила, как ухожен дом, и оценила еще раз усилия, которых стоил успех Глории. Многие мужчины еле перебивались с хлеба на воду и вкалывали в отчаянном стремлении прокормить семью. Благодарение Богу, у Глории есть и талант и честолюбие, необходимые, чтобы успешно управлять таким предприятием, подумала Энн.

— Мы должны выполнить эти заказы сегодня. С вечерней почтой поступят новые. Мне еще нужно достать розовые нитки…

В комнату вошла Глория и остановилась, увидев сестру Джонатана.

— О, Энн, — с удивлением произнесла она, — как приятно видеть тебя здесь.

— Мы угостили ее чаем, дорогуша. Ты видела ее шляпку? Просто чудо, — восторженно проговорила Джулия. — Когда я была юной девушкой и мужчины ухаживали за мной, у меня была как раз такая же.

— Ну, Джулия, давай оставим их наедине. — Эмилия твердо взяла сестру за руку и повела к двери. — Всего доброго, мисс Уэбб. Мы были рады видеть вас снова.

Джулия со слегка обиженным видом последовала за ней на кухню. Дверь затворилась, а Глория смущенно посмотрела на Энн.

— Извини. Они иногда ведут себя… странно.

— Они просто очаровашки, — искренне отозвалась Энн. — Особенно Джулия. Глория ты просто молодец, что содержишь всю семью. Тебе можно позавидовать.