Эта группа пользовалась среди рабов своего рода привилегированным положением. Узы, связывающие их свободу, были более слабыми. Они получали для своего содержания ежегодное жалованье. Для занятий и для жилья им отводилось место в государственных помещениях. Для исполнения своих обязанностей они должны были иметь некоторую свободу действий; они пользовались даже известным уважением. Считалось бы оскорблением, если бы в их среду проникли преступники, осужденные на работы в рудниках или на выступления на арене, или приговоренные к каким-либо другим наказаниям, словом, рабы «в силу наказания». Подобный случай произошел в провинции Плиния. Небольшой кучке таких осужденных удалось путем обмана пробраться в среду государственных рабов. Этот обман был раскрыт; но их безупречное поведение заставило Плиния колебаться: было слишком жестоко вновь подвергнуть их наказанию, но в то же время и неудобно оставить их на государственной службе. Траян ответил ему: «Верни в места наказания тех, кто был осужден в течение последних десяти лет, а что касается других, если найдутся слишком старые, то пошлем их на такие работы, которые больше других подходят к их наказанию, как, например, служба при банях, очистка сточных канав, проведение дорог и постройка крепостей».
Подобно тому как были рабы государственные, были также и рабы городские. Муниципии, являясь копией Рима в административном отношении, заимствовали у него также и организацию низшего служебного аппарата, более или менее многочисленного в зависимости от их средств; внутри этих муниципий различные коллегии и корпорации, организованные как на основании закона, так и на свободных началах, употребляли для своих внутренних нужд городских рабов. Таким образом, и компании откупщиков повсюду рассылали своих слуг, которых они обучили всем своим грабительским приемам. Но на последней ступени этой иерархии мы соприкасаемся уже с группой рабов, принадлежащих частным лицам, группой наиболее многочисленной и значительно более интересной.
Эта именно категория поможет нам изучить рабство во всем его многообразии и даст нам возможность определить степень расширения рабства.
5
В раннюю эпоху один и тот же раб обслуживал своего господина и в городе и в деревне, в последней притом чаще, чем в городе, так как именно там протекала трудовая жизнь древнего римлянина. Но понемногу его земельные владения расширились, нравы изменились, а развитие рабства повлекло за собой разделение рабского населения римского дома на две группы: на рабов в деревне и рабов в городе. Это различие, вошедшее в обычай, было санкционировано законом; тем не менее им нередко пренебрегали на практике, что сильно затрудняло применение закона. Роскошь, обусловившая это различие, казалось, должна была бы вновь стереть его в процессе дальнейшего развития, в результате которого римская знать вернулась в деревню, превратившуюся из места труда в место неги и досуга.
Пребывание в городе или в деревне, не влиявшее больше на образ жизни господ, не отвечало больше и законом установленному делению между рабами. В том случае, если необходимо было установить это различие перед судом, приходилось справляться о мнении самого господина и просматривать записи по хозяйству. Как бы там ни было, мы не предвидим никаких затруднений от того, что мы поставим описание частновладельческого рабства в эту двойную, законом признанную, рамку. Так поступали все авторы, писавшие по этому вопросу. Принимая, как и они, это деление, мы заимствуем у них и некоторые детали их изложения, дополняя их отдельными замечаниями, сделанными нами на основании собственного исследования.
Деревня, как мы видели, была обычным местопребыванием древнего римлянина раннего периода. Вполне естественно, что именно здесь должны были находить убежище старые нравы и именно здесь оказывать наибольшее сопротивление новому духу; и опять-таки именно здесь новые нравы с особой гордостью выставляли свое торжество, когда на развалинах прежних жалких деревенских домов были воздвигнуты пышные виллы. Но прежде чем эта революция завершилась, потребовался большой подготовительный период. Не ожидая водворения этих чуждых ему нравов, древний римский дух сам подготовлял для них почву в силу того инстинкта, который заставлял его стремиться к земельной собственности. Мы видели, что патриций с давних пор стал присоединять к своему наследственному участку земли из государственного фонда, а затем упорно стремился превратить это долгосрочное владение в настоящую собственность, т. е. завладеть тем, что составляло неотъемлемое право государства. Затем, став крупным собственником, он продолжал преследовать свою цель, захватывая все те маленькие наследственные участки, которые нищета и ростовщичество отдавали ему в руки. Это был весьма значительный переворот, сильно отразившийся и на городской жизни, роковые последствия которого были оценены лишь позднее. Однако некоторые из них, начиная уже с данного момента, стали обнаруживаться в сельскохозяйственном труде. Богатый, прогнавший бедняка с его участка, очень скоро заменил его рабом, считая для себя более выгодным иметь работника, чем его нанимать. Эта перемена в эксплуатации земли, изменившая отношения между классом свободных и классом рабов, сильно отразилась также на распределении труда. Произошло разделение труда. Различные виды труда были распределены между различными категориями трудящихся, которые в свою очередь стали группироваться в зависимости от значения и рода занятий. Земельные владения, ставшие более обширными, имели вполне законченный штат служащих. Во главе этой иерархии стояли управляющий и его жена, данная ему, по словам Колумеллы, в качестве помощницы, а также для того, чтобы привязать его к месту его службы, затем помощник управляющего, надсмотрщики второго разряда, лесные и полевые сторожа и руководители работ.
Эти работы заключали в себе все, что касалось эксплуатации имения. Там были пахари, выбиравшиеся из среды самых рослых рабов, виноделы – из среды самых крепких, рабы, приставленные для культивирования оливковых деревьев, и те, на которых были возложены второстепенные работы по хозяйству, рабы, которые должны были все делать, так сказать, «рабы на все руки»; им давали неопределенное название. Изготовление различного рода продуктов, приготовление масла, вина требовало столько же различных категорий рабов. К работам, касавшимся обработки земли и ее продуктов, прибавьте воспитание и содержание скота, занятия, носившие сперва подсобный характер при земледелии, а затем погубившие его в Италии. Специальные рабы заведовали конюшнями: лошадьми, ослами, мулами; скотным двором: волами, козами, овцами и свиньями; птичником.
Кроме того, в поместье был довольно многочисленный штат служащих, необходимых для обслуживания людей или инвентаря, связанных с хозяйством: ключник, мельник и пекарь, женщины, приготовлявшие пищу, ткачи и прядильщицы для изготовления одежд; кроме того, врачи, лазаретные служители для ухода за больными, различного рода ремесленники для ремонта зданий и орудий. Во вполне благоустроенных виллах были также рабы-охотники, необходимые для охотничьих развлечений господина; птицеловы, охотники, выслеживавшие зверя и приручавшие его после того, как он был пойман. Кроме того, были рабыпалачи, которые должны были наказывать эту многочисленную челядь. «Работный дом» являлся как бы естественным придатком и дополнением к деревенскому дому и служил не только местом наказания для провинившихся, но и местом отдыха для работников.
Иногда один раб занимал несколько должностей сразу; чаще же всего одну и ту же должность, одни и те же обязанности несло несколько человек одновременно. В больших имениях существовало не только одно разделение труда: там были созданы специальные группы рабов для наиболее важных видов труда; эти группы, состоявшие из десяти человек, назывались декуриями и находились под наблюдением раба или вольноотпущенника – декуриона. Древние весьма одобрительно отзывались об этой организации труда, которая, не представляя опасности в смысле возможности серьезного заговора, гарантировала значительные преимущества в смысле надзора и доброкачественности обработки. Этот способ работы практиковался еще в рабовладельческих колониях Франции.
