Но какая у меня была альтернатива? Бросить Дана в Ледяном зале означало бы его верную гибель: командир боевой группы не оставил места для сомнений. Я за мгновение прожила этот вариант развития событий… Нет, нет! Пожалуйста. Пусть Дан тоже будет жить. Я не хочу такого выбора.

— Вам плохо? — холодно осведомился голос у меня над головой.

Я пришла в себя и осознала, что отчаянно мотаю головой, и бисеринки слез рассыпаются с ресниц. Рядом со мной стоял синеглазый эльф с длинными, забранными в «конский хвост» волосами. Я уже открыла рот, чтобы ответить, но в этот момент дверь в операционную распахнулась. Двое мужчин с носилками молча проследовали мимо нас в коридор. Голова Дана безвольно покачивалась в такт их шагам. Я метнулась за ними, но у двери опомнилась: это же санитары, вряд ли они мне что-нибудь скажут. Вернулась к эльфу:

— Что с ним? Он будет жить?

Эльф недоуменно приподнял бровь:

— Почему нет? У него просто сотрясение мозга и ожог кистей. От этого не умирают. По крайней мере, не в клинике Архимагистра Водной элементали.

— Почему он без сознания?

— Я его усыпил. Ему нужен отдых.

— А куда его понесли? К нему можно?

— Вы вообще слушаете, что я говорю? — врач начал раздражаться. — Он спит.

— А что с Женей? Ну, со вторым пациентом?

— Я не в курсе. У меня не было возможности поговорить с Архимагистром, он уже вошел в транс.

— Ну хоть приблизительно? — умоляюще просипела я. — Он жив?

— Кайрис! — не выдержал эльф. — Ты в приемной для чего сидишь? Для украшения? Сделай одолжение, избавь меня от этого разговора, у меня своих пациентов — целая больница.

Эльф рассерженно зашагал к выходу.

— Она тоже была… там, — невпопад пояснил Кайрис.

Доктор затормозил. Резко обернулся — мантия взметнулась синим крылом.

— С этого надо было начинать. Идите сюда.

Я опасливо приблизилась. Эльф зачем-то встряхнул руками, как пианист перед игрой (магистр Астэри никогда так не делал), и положил пальцы мне на виски. Примерно через полминуты я почувствовала, как пропадает ощущение песка в горле, дыхание делается глубже, ровнее, успокаивается дрожь в пальцах, и тревоги отступают на задний план.

Эльф опустил руки и молча направился к двери, бросив через плечо Кайрису:

— Положи ее в палате. Вторая кровать до утра точно не понадобится.

Я хотела возразить, что лучше пойду к себе, до гостевых покоев не так далеко: всего несколько коридоров… Длинных. И пара лестниц. А я так устала, что даже думать не в состоянии. Можно, я прямо тут, на диванчике, прикорну? Всего на полчасика…

Кайрис твердо ухватил меня под локоть:

— Идемте, Юлия. Я вас провожу.

Когда я проснулась, в палате было так же сумрачно, как и накануне, но полоска света под шторами подсказывала: день давно наступил.

Дан сидел на кровати у противоположной стены и с тревогой смотрел на меня.

— Юлия, что с вами?

— А что со мной? — я машинально повела головой в поисках зеркала. Мимоходом отметила, что голос вернулся, хоть и хрипловат еще со сна.

— Почему вы здесь?

— А, вы об этом. Со мной все в порядке. Просто я вчера так достала одного из докторов своими вопросами, что он успокоил меня чересчур радикальным методом. Не хватило сил даже до комнаты доползти.

— А что с Женей?

— Именно это я и пыталась у него выяснить.

Дан рывком откинул одеяло и спустил ноги с кровати. Пошатнулся, с видимым трудом сглотнул тошноту.

— Нужно сказать Косте Литовцеву.

— Я уже сказала.

— Хорошо, — Дан прикрыл глаза. — Костя знает, что делать.

— Не уверена. Он сказал, что не в курсе, где находится Женя. Ну, в смысле, там… в Реале.

— Это не так важно. В Женин костюм встроена система контроля за состоянием здоровья. В случае критического сбоя она вызывает бригаду «Скорой помощи».

— Откуда вы знаете?

— Женя рассказал.

Интересно, почему мне Женя не рассказывал ничего подобного? Нет, неправильный вопрос. Не рассказывал, потому что не спрашивала. А вот зачем спрашивал Дан?

— А вы-то как себя чувствуете? — запоздало поинтересовалась я. — Выглядите неважно.

— Нормально, — Дан криво усмехнулся. — Даже отлично, учитывая обстоятельства. Вот только… скажите мне, Юлия, зачем вы это сделали?

— Что именно?

— Зачем вы меня вытащили? А если бы вы не успели? — он повысил голос — и тут же болезненно скривился, подняв руки к вискам. — Я для чего, по-вашему, магов отвлекал? Думаете, мне острых ощущения не хватало?

Я с досадой поморщилась.

— Дан, сделайте одолжение. Если вам больше нечего сказать — помолчите.

Он помолчал. Секунд пятнадцать.

— Я должен быть вам благодарен. Вы в очередной раз меня спасли. Но… Юлия, почему вы из всех возможных путей всегда выбираете самый нелогичный? Когда вы участвуете в операции, любое планирование становится бесполезным занятием: вы все равно не сделаете того, чего от вас ждут. Вы можете хоть иногда включать голову?

— Такие решения не принимаются головой, — сухо парировала я.

— Боюсь, у меня просто нет органа, которым вы принимаете такие решения.

— Знаете что, Дан? Идите в задницу.

Мда. Вот и поговорили.

Насупившись, я слезла с кровати, повернулась к Дану спиной и принялась стаскивать пижамную рубашку. Просить его отвернуться не позволила гордость, и я понадеялась, что у моего соседа по палате хватит деликатности сделать это без напоминания.

— У вас огромный синяк на спине, — обеспокоено заметил Дан. — Вы уверены, что нет внутренних повреждений? Судя по гематоме, удар был серьезный.

Так вот почему у меня поясница ноет! Это я вчера у Кости второпях о перила приложилась. Чуть не рухнула с лестницы.

— Я же сказала, меня осматривал врач.

Не удержавшись, я обернулась через плечо. Дан без всякого стеснения изучал мою обнаженную спину.

— Налюбовались? — хмуро поинтересовалась я. — Нравится?

— Нравится, — без улыбки ответил Дан. — Но синяк определенно лишний.

Едва я успела переодеться, как дверь распахнулась, и в палату вошел магистр Астэри. За его спиной маячил угрюмый Кайрис. Мне уже доводилось видеть верховного мага после тяжелой операции, но даже тогда он выглядел не в пример бодрее. Осунувшееся лицо с резко очерченными скулами было словно припорошено пеплом, синие глаза потускнели. Теперь они казались почти человеческими — и смертельно усталыми. Магистр покачнулся, и верный Кайрис незамедлительно подхватил учителя под локоть.

— Доброе утро, — тихо поздоровался верховный маг. — Дан, как вы себя чувствуете?

— Мутит, — честно признался мой сосед по палате. — Иногда в глазах темнеет.

— А как руки?

— Невыносимо чешутся, — Дан, поморщившись, помахал забинтованными ладонями, как будто рассчитывал унять этим зуд.

— Это хорошо. Я попрошу Эль-Кортиса заглянуть к вам сегодня. Сам я, увы, сейчас не способен даже на диагностику.

— Магистр, — не утерпела я, — а что с Женей?

— Кровоизлияние в мозг, — лаконично пояснил маг.

— У молодого здорового парня?!

Магистр медленно, опираясь на руку Кайриса, подошел к моей кровати и тяжело опустился в изножье.

— «Вихрь ужаса», — глухо, глядя в пол, произнес Дан. И, вскинув глаза, уже громче добавил: — «Проклятье асассина» — это «вихрь ужаса», я прав, магистр?

Верховный маг едва заметно качнул головой:

— Я слышал о «проклятии асассина», но специально не изучал, поэтому не могу с уверенностью утверждать, что это оно. В том, что господин белль Канто подвергся действию Rha'el verite, сомнений нет. Мне уже доводилось сталкиваться с последствиями этого заклинания.

— Да что это такое? — спросила я, и против воли в голосе прозвенели жалобные нотки.

— Rha'el verite, или «вихрь ужаса» в переводе на всеобщий, это одно из высших заклинаний школы Воды, — пояснил магистр Астэри. — Оно вызывает у объекта приступ сильнейшего немотивированного страха, и организм начинает реагировать соответствующим образом: повышается артериальное давление, надпочечники резко увеличивают выработку адреналина, учащается дыхание и сердцебиение. Это естественные процессы, но в случае действия заклинания их интенсивность превышает те пределы, к которым приспособлен организм. Как правило, у жертв Rha'el verite не выдерживает сердце, но у господина белль Канто была предрасположенность к инсульту.