Тень издала жалкий неопределённый звук.

— Ты просто не знала. — прошептала Винн. — Ты не знала, что могла сделать это со мной… не так ли?

— Что здесь происходит? — спросил кто-то требовательным тоном.

Резкий тон заставил девушку подняться, потому что это ширвиш Маллет стоял над ней, уперев руки в бёдра.

— Эта церемония не допускает такого поведения! — прорычал он и его взгляд переключился на Чейна. — Ваше присутствие является частью ваших привилегий. Не пренебрегайте ими!

Винн съёжилась ища правдоподобной лжи, чтобы объясниться, но Чейн опередил её.

— Он-эйр-ва? — спросил он Маллета. — О какой резне вы говорили? Маллет застыл с отвисшей челюстью и отступил на шаг назад.

— Чейн, следи за своими манерами! — предупредила Винн. Она была настолько ошеломлена Тенью, что забыла о том, что услышал Чейн.

Когда Маллет пришёл в себя, он прорычал:

— Я не вижу необходимости отвечать вору! Тому, кто крадёт слова, которые ему не дали.

Винн выпрямилась. Выбор слов Маллета подразумевал нечто худшее, чем подслушивание, учитывая, что жрец Вечного поэта чтил устную традицию.

— Пожалуйста, ширвиш, — умоляла она. — у нас нет времени на формальности. Что произошло в разрушенном коридоре? Как умер Молот-Олень?

Маллет вновь удивлённо посмотрел на Винн. Очевидно на его лице застыл невысказанный вопрос — как она узнала об этом? Но времени прикрывать свою ошибку не было.

— Это может быть очень важно. — сказала она. — Мы должны знать.

Старый ширвиш посмотрел на неё так, как будто действительно поймал в храме вора.

— Нет ничего определённого, — ответил он, наконец. — Ясно только то, что состоялся неравный бой. Его нашли прохожие, которые позвали местного охранника. Его топор лежал рядом с его рукой… и как ты сказала, проход был разрушен вокруг него. Тем не менее, нигде вокруг не было крови… как будто он ни разу не ранил противника. И не было никаких ран на нём. Он просто был… бледен, а глаза по-прежнему открыты… как если бы его сердце мгновенно остановилось и вся кровь отлила от лица.

С каждым словом Маллета Винн всё больше холодела. Молот-Олень был известным воином. С чем встретился он в узком туннеле, что ему не удалось ударить это не одного раза?

По амфитеатру раскатилось громовое эхо. Все звуки в миг стихли. Раздалось ещё четыре удара и Маллет вытянулся.

Его глаза искали кого-то на трибунах, а затем замерли. Винн проследила за его взглядом и увидела, как из квадратного отверстия на платформе идут шестеро гномов одетых в чёрное и тёмно-серое. Барабаны тем временем продолжали отражаться от стен.

Винн увидела, что двое из них были женщинами, которые были одеты так же как и мужчины, а затем её внимание сосредоточилось исключительно на лидере.

Лицо старика окаймляли чёрные со светлыми прожилками волосы. Как и все остальные он носил серые брюки и рубашку под чёрной покрытой кольчугой кожей, которая поблёскивала.

Винн уже однажды видела его в дверях Домина Хайтауэра. Она вспомнила его лицо. Казалось мрачный карлик олицетворяет собой саму смерть.

Винн смотрела на Ходящего-сквозь-камень, а молчание в амфитеатре было настолько оглушающим, что было слышно каждое движение и каждый шорох. Он остановился прямо у изголовья Молота-Оленя. Пять оставшихся встали по бокам, а один у его ног. На него Винн и обратила внимание.

Его рыжие волосы она бы узнала везде… когда слышала как Хайтауэр называет его братом.

Красная руда.

Винн украдкой взглянула на Щепку стоявшую на трибунах.

Девушка была на ногах. Она наклонилась, опираясь на жёсткий камень, но выражение её лица было странным. Будто она хотела плакать от горя и в одно мгновение застыла в негодование при виде своего брата.

Винн поняла, почему Щепка пришла сегодня вечером. Она надеялась увидеть брата, которого давно потеряла. Только Винн не понимала, почему ненависть, а не любовь озаряла её лицо. Голос подобный трескающемуся камню раздался над сценой.

— Кто принёс его к нам? — спросил старший Ходящий-сквозь-камень.

— Стальгхлен Чистая Сталь. — ответил одетый в белое ширвиш.

В его голосе слышалось колебание, будто судьба Молота-Оленя оставалась неопределённой.

— Кто докажет его добродетельность? — спросил снова старший.

— Все, кто присутствует здесь! — ответил монах.

Воцарившееся молчание заставило Винн опасаться, что что-то пошло не так. Наконец, над трибунами взлетел громкий глас Ходящего-сквозь-камень.

— Заслуженный танаэ!

Весь амфитеатр разразился криками и шум толпы оглушил Винн. Шум был настолько громким, что она чувствовала его на своей коже. Воины у постамента обнажили своё оружие, поднимая его в воздух. Каждый гном поднялся со своего места и скандировал слова о том, что Молот-Олень должен быть принят в камень.

Неожиданно Винн услышала шипящий голос Чейна.

— Мы должны проскочить, пока они отвлечены. — сказал он. — Мы должны узнать, как они попали сюда, прежде чем они заберут труп. Это может быть нашим единственным шансом.

Винн пришла в себя. Она была здесь именно из-за этого и не могла просто уйти. Что скажет Маллет, если обнаружит, что его гости пропали? Она не продумала, что будет делать, но брат Хайтауэра был здесь, и она не могла допустить, чтобы он ушёл.

Старший Ходящий-сквозь-камень сдёрнул серую ткань и амфитеатр заполнил непонятный гул.

Вздох Винн утонул в этой какофонии.

Тело Молота-Оленя лежало аккуратно одетое и причесанное, а его броня была смазана маслом и отполирована. Его волосы были заплетены и связаны плотными кольцами тёмного металла. Руки держали большой топор на груди, но Винн смотрела только на лицо и руки.

Они были пепельно-серыми, что совсем нехарактерно для его народа. Лицо всё ещё выражало ужас, несмотря на то, что были предприняты попытки это исправить.

Но он был бледен как жертва благородного мертвеца.

Винн посмотрела на Чейна. Он тоже смотрел на танаэ.

Гномы что были ближе всего к постаменту, обменялись взглядами, но остальные были слишком далеко, чтобы замечать это.

Рёв в амфитеатре продолжался и Винн схватила Чейна за рукав.

— Ничего не говори! — сказал он, но было видно как его глаза мерцают от быстрой мысли.

Затем Ходящие-сквозь-камень снова покрыли тело Молота-Оленя серебристой тканью. Потом они подняли носился с телом на плечи и старший повернулся к выходу.

— Мы должны догнать их. — прошептал Чейн, хватая Винн за руку и таща за собой.

Но вдруг что-то заставило её обернуться и посмотреть на небольшую группу у входа в амфитеатр.

Герцогиня Рен Файнер-Арескинна выделялась на фоне тёмного туннеля и трое вердас окружали её, вместе с эльфом в белых одеждах, которого часто видели рядом с ней.

— Валхачкасейя! — выругалась Винн и потянула Чейна к себе.

— Не двигайся! — прошептала она, осторожно заглядывая за него.

Одетая в высокие сапоги для верховой езды и тёмно-зелёный плащ, герцогиня Рен стояла с откинутым назад капюшоном, и было видно, что её густые каштановые волосы были заколоты двумя перламутровыми гребнями, украшенные жемчугом. Ни один из её товарищей не опередил её, когда она двинулась сквозь толпу.

Что делала здесь представительница королевской семьи Мелорна?

— Мастер Циндер, — позвала герцогиня. — Пожалуйста, подождите.

Винн почувствовала, как страх сменяется замешательством. Герцогиня назвала тёмного старшего гнома по имени.

Герцогиня делала всё возможное, чтобы свернуть расследование убийства, происходившие из-за проекта гильдии. Действуя в интересах королевской семьи она также пыталась сохранить тексты Винн в недоступном места. Она вполне могла сделать это снова, если бы увидела Винн здесь.

Винн высунулась чуть сильнее, надеясь, что ей не заметят за высокой фигурой Чейна. Герцогиня никогда не видела Чейна или Тень и Винн не хотела, чтобы её выставили, прежде чем она что-нибудь поймёт.

Наконец, Рен достигла постамента и легко взошла на него и остановилась почтительно поприветствовав мастера Циндера. Затем герцогиня слегка приподняла серую ткань и посмотрела на лицо Молота-Оленя.