Амурхан Кетоев застал девочку в самый разгар «купания». Он провел немало времени, пытаясь «увести» Таню в более привычную для нее обстановку — в «лес». Они ходили по комнате, «собирая цветы» и «играя с белками». Экстрасенс оставил девочку, казалось бы, совершенно здоровой. Они договорились, что завтра отправятся в «Детский мир», а потом заглянут на телевидение.
Но заложенной Кетоевым программы хватило ровно на три часа, по прошествии которых Таня на три дня погрузилась в состояние транса. За это время она поела только один раз.
Огромных усилий стоило матери девочки отыскать Кашпировского. Перед этим Таня пережила особенно тяжелый приступ, который на всех присутствующих произвел настолько гнетущее впечатление, что пришлось вызвать психиатрическую бригаду. Но и врачи оказались не в силах что-либо предпринять…
Вот что пишет газета о завершении это истории: «Наконец прозвучал долгожданный междугородный звонок. Матери, которая вступила в разговор первой, Кашпировский посоветовал впредь не касаться в разговорах темы телесеанса и попросил передать трубку девочке. Ей он просто приказал: „Будь здорова!“ — и Таня очнулась».
Газета сообщает, что Таня чувствует себя вполне здоровой, в транс больше не впадает. По словам мамы, у девочки внезапно открылся сочинительский дар. Каждый день она придумывает новую сказку, и почти в каждой из них действуют дельфины.
Б. И. Кузник в своей книге «Джуна, Кашпировский и другие» описывает несколько собственных наблюдений за пациентами его клиники после телесеансов психотерапии.
«Как-то в декабре 1989 года в мой кабинет зашли две молодые женщины и очень симпатичная девчушка лет десяти. Как оказалось, они приехали из Ясногорска. Причиной послужило то, что девочка утром 3 декабря посмотрела по телевизору сеанс Кашпировского. Во время сеанса мама ничего подозрительного не заметила, правда, Юля заснула. А спустя три дня при упоминании о Кашпировском девочка впала в транс: закатившиеся глаза, отрешенное выражение лица…
— Вы представить себе не можете, как она вдруг изменилась, — рассказывает ее учительница. — К ней невозможно было прикоснуться — било током. К рукам стали притягиваться металлические предметы. Юля заявила, что она — магнит. Но самое страшное было в том, что девочка начала общаться с инопланетянами.
Я попросил Юлю рассказать об этом, и в ответ услышал следующую историю:
— Да, ко мне и вправду прилетают инопланетяне. Они совсем маленькие — не больше тридцати сантиметров. Один из них — я назвала его Колей — стал теперь моим другом. Он мне много рассказывал о том, как живут на других планетах.
— А как же ты понимаешь, что он говорит? Ведь Коля, должно быть, не умеет говорить по-русски.
— Ну, это совсем просто. Надо провести ладонью вдоль лица — и тогда их язык становится понятным.
— Это Коля тебя этому научил?
— Да.
— О чем он тебе рассказывал?
— Там, где он живет, есть еще три планеты. Одна из них круглая, там живут круглые инопланетяне, другая — квадратная, и ее жители квадратные, третья — неправильной формы, и ее обитатели такие же, а на четвертой — инопланетяне похожи на нас.
— Коля, наверное, с последней планеты?
— Да.
— А что еще он тебе рассказал?
— Жители его планеты — наши друзья. А вот жители квадратной планеты — друзья Америки. Они часто прилетают на колину планету и обижают Колю и его друзей.
— А что он рассказал о двух последних планетах?
— Там живут инопланетяне, которым все равно.
— А ты могла бы нарисовать эти планеты и инопланетян?
— Да, могу. — И девочка нарисовала все четыре планеты и их жителей в моем блокноте.
В разговор вмешалась мама:
— При ней нельзя произносить слово „Кашпировский“ — тут же отключается!
В этот момент Юля действительно закрыла глаза и откинулась на спинку кресла. Я вспомнил, что Кашпировский, снимая состояние транса у девушки, заставили ее провести вдоль лица рукой. То же самое я предложил сделать Юле — и она моментально пришла в себя. Мы продолжили беседу.
— Приступы повторяются ежедневно. Чаще всего это случается на уроках в школе около трех часов дня. Девочку приходится уводить в учительскую, и там она остается на протяжении трех — четырех часов, — рассказывает учительница. — В момент транса она заявляет, что может лечить так же, как Кашпировский. Когда у меня болела голова, Юля провела рукой, и боль действительно исчезла. Более того, она уверяет, что в этот момент видит внутренние органы.
— Да, вижу, только не знаю, как они называются. Мы еще не проходили анатомию.
— Во время транса она может подойти ко мне или к кому-нибудь другому и спросить: „У вас тут болит?“. Получив отрицательный ответ, Юля уверяет, что мы еще не чувствуем болезни, а она уже развивается. В этот момент она рассуждает совсем как взрослая, даже голос у нее становится, как у взрослой. Пребывая в состоянии транса, она учит нас, как можно лечить с помощью рук. Например, меня она научила, как можно снять головную боль. Но самое странное даже не это. Юля иногда жаловалась, что инопланетяне бегают по ее рукам и ногам, и ей щекотно. Я принялась уверять ее, что никаких инопланетян нет. „Как нет?“ — возмутилась она и „пересадила“ одного инопланетянина мне на руку. Каков же был мой ужас, когда я почувствовала, что кто-то невидимый действительно пробежал по моей руке.
— Надоели мне эти инопланетяне, хоть бы больше не прилетали, — вздохнула Юля.
— Ну что ж, я помогу тебе от них избавиться. Девочка обрадовалась.
Я осмотрел ее. Моя рука почувствовала легкий холодок, когда я поднес ладонь к левой лобной доле. Не возникало сомнений, что у девочки была давняя травма, и на этом месте образовался рубец. Девочка оказалась очень внушаемой. Когда я говорил, что ее тянет вперед, она тут же всем телом подавалась ко мне, если уверял, что тянет назад — опрокидывалась на спину. Юля говорила, что мои руки, как магнит, притягивают ее.
Я погрузил ее в состояние неглубокого гипноза и внушил, что инопланетяне не станут ее больше тревожить. На прощание я подарил Юле белую крысу — она радовалась, как может радоваться только ребенок в ее возрасте.
Я заручился обещанием мамы и учительницы вновь связаться со мной в случае, если приступы повторятся. Но вероятно, состояние транса больше не возникало, ибо родители и учительница ко мне не обращались.
Вот еще один пример неудачных опытов Кашпировского.
Саша М. Страдает тяжелой формой диатеза. Недавно он отметил свое восьмилетие. Мальчик не помнит, когда он чувствовал себя хорошо. Все дети как дети, а у Саши, какую бы пищу он не принял, сразу появляется сыпь и зуд. Мальчик расчесывает кожу до появления язвочек, трещин и корост.
Живет Саша в Чите, где лечится у местных врачей. На время болезнь отступает, но стоит Саше полакомиться шоколадом или вареньем, а то и просто кусочком курицы, как все начинается сызнова.
Кашпировский в этой ситуации показался лучом света в темном царстве. Родители решают во что бы то ни стало попасть на прием, хотя бы на массовые сеансы. Родственники сообщают, что скоро Кашпировский будет в Кемерово. Взяв отпуск за свой счет, родители везут мальчика в этот город. Большого труда стоит попасть на сеансы, но результат не заставляет себя долго ждать. После второго сеанса мальчику становится лучше: сыпь практически исчезла, подсохли мокнущие участки кожи, стали отшелушиваться корочки. Радость родителей не знает предела. Но закрадывается червь сомнения. А насколько долговечен положительный эффект?
И тогда родителя в порядке эксперимента решают досыта накормить Сашу шоколадом. Да, такое счастье выпадает мальчугану не часто. Он с удовольствием поглощает пару плиток за день, а наутро вновь покрывается сыпью.
— Все это обман, — махнул рукой отец Саши. — Успех от сеансов Кашпировского всего лишь временный.
Я думаю, этот случай не нуждается в комментариях. Такую варварскую проверку не в силах выдержать ни один больной.
Принимать участие в судьбе больных после сеансов Кашпировского мне приходилось неоднократно. Как-то ко мне попала восемнадцатилетняя девушка, студентка второго курса пединститута. С тех пор, как она посмотрела сеансы телепсихотерапии, ее стала одолевать невероятная сонливость. Будучи не в силах ничего с собой поделать, девушка засыпает во время лекций и практических занятий. И это продолжается в течение трех месяцев. Если раньше она была в числе успевающих студентов, то теперь совершено не может заниматься, и ей грозит исключение из института. В присутствии отца я ввел ее в состояние гипноза и внушил, что сонливость пройдет, она будет бодрой, веселой, сможет слушать и записывать лекции и вновь станет хорошо учиться. Девушка ко мне больше не обращалась.
