Не долго думая, я подошла к нему и осторожно, чтобы не доставлять большей боли выдернула стилет. Мужчина выдохнул, словно поврежденный баллон спустил оставшийся в нем воздух. Я испугалась, что уже слишком поздно и принялась хлестать его по щекам:

— Эй, ты! Эй… Не умирай! Не смей умирать! Я сейчас!

Тем же стилетом я перерезала веревки на руках и ногах мужчины и осмотрела раны. Слава Первородному, они не глубокие. Но обработать их все же надо. Я обратилась к степи с просьбой показать мне, где поблизости есть нужные травы, чтобы кровь остановить и обеззаразить раны. Срастить ткани на груди, где только что торчал стилет, я предполагала магией. Степь откликнулась и в темноте ночи засветились нужные мне растения. Я быстро собрала их и, растерев прямо руками до первого сока, приложила к ранам поменьше. Когда собралась было приступить к лечению колотого ранения, оно прямо на глазах стало затягиваться.

— Вот это регенерация! — не удержалась я от удивления.

Мужчина открыл глаза. На меня взглянули серо — зеленые глаза с вертикальными зрачками.

— Оборотень… — я замерла, не зная, как относиться к такому факту. Что же он не поделил с Амином. Хотя, в сущности, какая разница. Враг моего врага — мой друг.

Мужчина усмехнулся, застонал и потерял сознание. Его раны затягивались прямо на глазах, и очень скоро забытье перешло в сон. Я же заснуть больше не смогла. Утром заметно похолодало, я перенесла траву из‑под куста и обложила ею оборотня, пытаясь хоть как‑то его согреть. Вот когда я пожалела, что обычная стихийная магия мне не подвластна. Жутко хотелось пить и есть, но никакой возможности поймать хоть дохленького тушканчика мне не представилось, не нашла я и источников воды. Так что пришлось обходиться теми глотками росы, что обнаружились в большом, похожем на колокольчик, но перевернутом в виде бокала, цветке. От этой воды на языке чувствовалась оскомина, и первое время мне не хотелось больше ничего. Такой же цветок я приберегла для оборотня.

Он очнулся уже ближе к обеду. Все это время я никак не могла решить то ли мне продолжить свой путь, оставив мужчину здесь, то ли дожидаться его пробуждения. Для чего? А вот любопытно мне было, что здесь делает Амин. Мучил меня и еще один вопрос: который нынче год?

Оборотень проснулся, резко вдохнув воздух носом. Я подскочила с земли и выжидающе остановилась рядом с ним.

— Значит, ты и есть моя спасительница? — спросил он, оглядывая меня снизу вверх оценивающим взглядом. — Меня зовут Гильярдон, можно просто Гиль…

— Я — Вета. И не надо так на меня смотреть, я только развязала тебя. Остальное сделал твой организм, — я пожала плечами, делая как можно более равнодушный вид.

— Если бы ты не вытащила стилет, — мужчина потер грудь, где на месте раны была лишь розовая свежая кожица, — мне не удалось бы ничего сделать. Это серебро, — он поморщился, — и оно не дает моему зверю ни обернуться, ни себя вылечить. Я бы просто истек кровью. А сейчас меня бы уже терзали местные хищники.

— И чем же ты так насолил Амину? — не удержалась я от вопроса, мучившего меня всю ночь.

Гиль вздрогнул, глаза его налились кровью, волосы чуть ли не встали дыбом. Если бы не были вымазаны в крови, то, вероятно, так и было бы.

— Откуда ты знаешь Амина? — он чуть ли не рычал. Казалось, еще чуть — чуть и начнется обращение.

Я вздохнула. Ну вот, опять допрыгалась. Хотела тихо — мирно перейти степь, добраться до университета. А теперь что? Опять рассказывать все? Или соврать? Я замешкалась, не зная, что бы придумать, а оборотень уже был на ногах. Он медленно подошел ко мне. Я доставала Гилю лишь до груди, так что теперь он требовательно взирал на меня с высоты своего роста. Глаза его изменили цвет. "Прямо как у Зора", — подумала я. Хотя, чему удивляться, ведь они родичи. Теперь глаза Гиля были зелеными с алыми пятнышками. Я хотела развернуться и уйти, но он взял меня за плечи и не дал шевельнуться.

— Итак? — он подозрительно смотрел прямо мне в глаза.

— Я не могу тебе все рассказать, — выдавила я. — Поверь просто, что Амин опасен. Он владеет артефактом, способным уничтожить мир. И он его активирует…

— Нет… — прошептал Гиль, отпуская меня. — Еще не владеет. Но очень скоро…

— Ты что‑то знаешь? — теперь уже я вцепилась в него как клещ. — Это куб? Артефакт Первородного? Да не молчи ты!

Я с силой дернула Гиля за руку.

— Не смей отворачиваться! Ты понимаешь, что он запустил этот артефакт… А остановить его удалось только… — я хотела сказать "моей жизнью", но сдержалась.

— Как запустил? — не понял оборотень. — Когда?

— Какой сейчас год?

— Что?

— Год, говорю, какой? — Гиль посмотрел на меня как на умалишенную.

— 3514–й! Самый его конец. С началом лета начнется 15–й…

— Так… Это было в 3516–м!

— Вот ведь Тьма! Но откуда?

— Прости, я и так много сказала, — Гиль внимательно посмотрел на меня, потом пожал плечами. — А что ты говорил, насчет того, что пока не владеет? У Амина нет еще этого артефакта?

— В том то и дело, что нет. Мы как раз его искали…

— С этого места, пожалуйста, поподробнее! Кто вы?

— Он собрал команду для путешествия в степи: три мага, восемь рабочих, десяток солдат.

— Зачем ему в степи?

— Так он ведь и ищет артефакт, — Гиль взглянул на меня и рассмеялся, видя. Как расширяются мои глаза.

— Артефакт в степи?

Он только кивнул:

— Да на выжженных землях. По крайней мере, Амин так считает. Не доверять его мнению нет никаких оснований.

— Но ты… — начала я, не понимая, что не поделили Гиль и Амин.

— Я пошел в экспедицию, не зная истиной цели. Меня уговорил мой однокашник по Академии магии, говоря, что здесь отличное поле для экспериментов. А когда я узнал про артефакт, начал отговаривать всех от этого опасного мероприятия. Но Амин объявил меня предателем и приговорил к смерти. Я пытался просто уйти, но мне не дали. Навалились сразу все… Оттащили сюда, связали, а Амин воткнул стилет, чтобы я не мог перекинуться.

— Понятно… — я как раз протянула Гилю росу. — Выпей. Это все, что у нас есть. Может, дальше что‑нибудь встретим.

Глаза Гиля понимающе блеснули. Теперь они были ярко зелеными. Оборотень щелкнул пальцами и достал из воздуха большую запотевшую бутыль и сверток, от которого пошел такой заманчивый запах, что мой желудок нетерпеливо заурчал. Гиль расхохотался:

— Давай, садись кушать! Ты, похоже, уже не первый день тут блуждаешь!

Я не дала себя долго уговаривать и, опустившись на землю и реквизировав запасы из рук Гиля, практически за пять минут съела половину всех бутербродов с мясом и зеленью и запила их ледяным квасом. Оборотень смотрел на меня с таким удовлетворением, будто всю жизнь мечтал лицезреть меня, набивающую свой рот бутербродами.

— Счас спою… — пробормотала я, опрокидываясь на кучу ненужной уже набранной мною травы.

— Что? — недоуменно спросил Гиль.

— А, — махнула я рукой, — не обращай внимания! Там, где я жила, есть такая сказка, как собака кормила волка на свадьбе своих хозяев.

— Зачем?

— Потому что… — ответила я. — Друзья они, вот!

— У меня тоже есть друзья волки, — неуверенно произнес Гиль. Ну вот как среднестатистическому оборотню объяснить русский фольклор? Особенно, если он…

— А ты собака что ли? Ну в другой ипостаси?

Гиль кивнул.

— А породы какой?

Гиль фыркнул и отвернулся.

— Ну Гиль, ну прости, если я задела тебя. Мне же любопытно?

— Тебя где учили, дитя? — спросил он снисходительно. — Оборотни — первоначальные собаки, они не относятся ни к какой породе.

— А на кого ты больше похож?

— На волка, если честно.

— Покажешь?

— Ты еще и любопытная. А с любопытством надо бороться.

— Я видела лишь как Зор оборачивается… — вздохнула я, вспомнив своего учителя.

— Зор? Зорислав? — я кивнула головой. Гиль уставился на меня как на неведому зверушку. — А где ты с ним познакомилась?.