— Что случилось, — прорвалась туда и я.

— Змея укусила, и, видимо, ядовитая!

— Так сделайте же что‑нибудь, — набросилась я на солдат.

— А что мы сделаем, вон лекарь наш и то не знает, с чего начать.

— Это правда? — спросила я у сидевшего возле постели Астелиата отрядного медика.

— Да, госпожа. Я не знаю даже, какого вида змея его укусила. А противоядий общего действия у меня нет.

Я закрыла глаза, осела на пол палатки, и обратилась к степи:

"Помогите мне спасти его! Мне нужно знать, какая змея его укусила и как теперь его лечить".

"Вета, так ли тебе это нужно? Пусть он умрет, и ты станешь свободной от своих клятв!"

Я задумалась. И ведь, действительно так! Но почему же мне так горько от одной мысли, что его не станет? Он ведь мой враг!

"Я не могу его бросить"…

"Ты, девочка, его любишь!"

"Неправда! Я не могу любить того, кто держит меня в плену! Не могу любить убийцу моих друзей".

Степь рассмеялась, а потом дала ответ на мои вопросы:

"Змея шипохвостка, ее яд смертелен. Противоядие есть, но оно может лишь задержать отмирание тканей. А помочь ему может лишь трава белоголовка стрельчатая. Ее нужно растолочь в миске, потом прикладывать на место укуса и давай эту кашицу ему есть. Ближайшая белоголовка растет прямо у вашего лагеря. С восточной стороны есть валун, ищи под его боком".

Я соскочила с пола так стремительно, что даймоны схватились за оружие.

— Его укусила шипохвостка, вводите противоядие. Я сейчас…

Я выскочила из палатки, сориентировалась, увидела валун, подошла к нему и, порывшись вокруг камня нашла неприметную стелящуюся травку с маленькими белыми цветочками.

Я растерла ее в выпрошенной у лекаря ступке, и, вооружившись куском материи, сделала повязку на ноге Астелиата. Потом приподняла его голову и маленькой ложечкой постаралась скормить ему чуть — чуть получившейся кашицы.

Лекарь с подозрением наблюдал за моими действиями, потом отвел меня в сторону от постели и спросил:

— Ты знаешь, что противоядие практически бесполезно?

Я кивнула.

— А это поможет? — он указал на растертую в ступке траву.

— Должно.

Он с изумлением посмотрел на меня, потом кивнул и, устроившись у постели Астелиата, начал наблюдать.

Я еще чуть постояла в палатке, потом направилась к себе, дав указание лекарю каждые несколько часов скармливать Астелиату по ложечке целебной кашицы. Вот теперь можно и отдохнуть.

Насколько я поняла, даймонам отдых был совершенно ни к чему. Они могли обходиться без сна сутками, при этом ничуть не страдая от усталости. Ускоренной была и их регенерация. Я еще не выспалась, а Астелиат уже успел оправиться от отравления змеиным ядом. Он сидел в моей палатке и терпеливо дожился моего пробуждения.

— Привет, милая! Просыпайся уже! — он подсел поближе и пристально вгляделся в мое заспанное лицо.

— А тебе не кажется, что это несколько неприлично, врываться в комнату к даме, когда она еще в постели?

— Но эта дама — моя невеста, — он наклонился, отвел с моего лица сбившийся локон. Его губы приблизились к моим, затем, не дотрагиваясь до них, сместились к щеке, оставляя горячий след дыхания. — Ты пахнешь жасмином, свободой и степью.

Он отстранился, я с облегчением вздохнула, что не укрылось от его слуха. Астелиат улыбнулся.

— Зачем ты это сделала?

— Что? — не поняла я.

— Спасла меня? — он отвернулся, потом поднялся с кровати, отошел к стенке палатки и уставился в нее, разглядывая брезент.

— А что, не надо было? — я начала язвить. Мало того, что врывается в мою палатку, так еще и обвиняет в том, что я спасла его шкурку.

— Когда я предлагал тебе дать мне клятву, я был уверен, что ты вонзишь мне кинжал в любой момент, стоит мне расслабиться.

— Это был такой тонко просчитанный способ самоубийства?

— Все шутишь…

— Да уж какие тут шутки… Ты, пожалуйста, не поворачивайся, так вот и стой, я переоденусь, а то мне неприятно лежать тут, когда ты мне нотации читаешь.

Он было дернулся обернуться.

— Я же попросила… Не бойся, у меня нет кинжала.

Он хмыкнул, но поворачиваться не стал. Я подскочила с постели настолько быстро, насколько позволил мой живот, натянула широкое и удобное платье. Достала расческу и стала приводить в порядок волосы.

— Итак, — спросил он, — почему? Тебе ведь стоило просто ничего не делать. И никто бы тебя ни в чем не обвинил — сам виноват.

— Не знаю, — ответила я. — Приступ милосердия!

Я прошла по палатке, сложила в мешок свои вещи и приготовилась выйти наружу.

Он развернулся, ухватил меня за руку и осторожно прижал к себе. Так мы и застыли: он просто смотрел мне в глаза, поглаживая по спине, а я была не в силах отвернуться и уйти.

— Скажи мне, Вета, а откуда ты узнала, какая это была змея, и как меня нужно было лечить?

Я вздрогнула. Какое‑то очарование момента прошло. Я отстранилась от него и вышла на воздух. Астелиат молча последовал за мной. Очень скоро мы вскочили на ригаров и продолжили свой путь.

Этот переход также не прошел без осложнений. Прямо на пути колонны вдруг возникли орки: мужчина и женщина. Они пропустили даймонов и упали на колени передо мной и Астелиатом. Сначала и я, и он подумали, что такие почести они оказывают ему. Даймон даже наклонил ухмыляющуюся морду в коротком поклоне, как вдруг женщина заголосила:

— Хозяйка! Привествуем тебя и взываем о помощи.

Я замерла, потом с трудом слезла с ригара, и подошла к оркам.

— Хозяйка! Помоги! — продолжала женщина сквозь слезы. — Овцы разбежались и наши сыновья пошли их искать. Они маленькие совсем, вот и заблудились. Уже несколько часов ищем. Боюсь даже думать, что вдруг они… вдруг они…

Женщина вновь разрыдалась. Я закрыла глаза и сосредоточилась. Так, мальцы, где вы? Степь откликнулась. Мальчишки были совсем недалеко в том направлении, откуда пришли орки. Видимо, мать с отцом прошли мимо спрятавшихся детей. Я улыбнулась, успокоила женщину:

— Они живы, ваши детки! И совсем недалеко. Они, наверное, забились в какой‑нибудь овраг, и вы прошли мимо них. Возвращайтесь, и вы найдете их. Я прослежу.

Женщина, услышав это, кинулась целовать мне ноги, мужчина сдержано кивнул. Я вновь забралась на ригара, и мы молча двинулись дальше.

— Ты не хочешь мне что‑нибудь рассказать? — спросил Астелиат после десятиминутного молчания.

— Что именно? — я искоса на него взглянула, совершенно не понимая, как мне оправдываться.

— Ты знаешь, я слышал, что у степи есть Хозяйка. И даже долгое время пытался выяснить, где именно она находится. Но мне сказали, что Хозяйка пропала сразу после начала нашей военной кампании…

Он выразительно посмотрел на меня. Я съежилась.

— Вета, ты — Хозяйка степи?

Я кивнула, понимая, что это и так ясно. Астелиат снова замолчал. Надолго.

— Знаешь, — сказал он позже, — ты не перестаешь меня поражать и… восхищать. Это может показаться странным, но я никогда не встречал таких женщин как ты.

— Тебе просто не повезло!

— Наоборот, я считаю, что мне очень повезло, что ты будешь моей женой! Именно о такой правительнице новой империи я всегда мечтал!

Я стиснула зубы. Новой империи, построенной на костях моих друзей! И почему я не дала ему спокойно умереть? Альтруистка чертова!

Он, видимо, прочитал все эти мысли по моему лицу и рассмеялся.

— Да, Вета! Ты оплошала! Была бы сейчас свободна, как ветер в поле!

Я нахмурилась, да так и проехала остаток пути до привала. Едва разбили лагерь, я ушла к себе в палатку, улеглась, зарывшись в подушку, и заплакала.

— Тише, тише, милая моя! — вдруг почувствовала я, как кто‑то гладит меня по волосам. — Ты просто устала.

От такого утешения стало только горше и я еще пуще разразилась рыданиями. Астелиат вдруг развернул меня к себе лицом, взял на руки, усадив к себе на колени, и стал горячо целовать глаза, щеки, шею, стирая губами мои слезы. Я прижалась к нему, успокоилась и так и заснула в его объятиях.