- А что с кинжалом? - спросила я. - Ты знала, что мама спрятала его? Ты знаешь, где он находится?

Бабушка Фрост покачала головой.

- Нет, я только знала, что кинжал существует, и больше ничего. Я не имела понятия, что Ника попросила Грейс спрятать его, и я также не имею не малейшего представления, где твоя мама могла бы его спрятать. Я бы тебе сказала, если бы что-то знала, дорогуша. Я клянусь.

Бабушка Фрост положила свою руку на мою. Волна искренности наполнила меня, когда её пальцы прикоснулись к моим, в сочетании со всей той любовью, которую она испытывала ко мне. Мягкое тепло окутало меня как одеяло. Было так, будто она могла защитить меня от всех плохих, страшных, злых вещей там снаружи. Но теперь я уже знала, что даже любовь бабушки не могла этого сделать.

- Я надеюсь, ты поймёшь, почему мы это утаили от тебя, - сказала она тихо. Её фиолетовые глаза казались тёмными на её морщинистом лице. - Это и так тяжело, потерять кого-то, кого ты любишь. Я думала, что история с аварией будет для тебя лучше, чем правда. Так будет легче перенести.

Как ни странно, я действительно понимала это. Бабушка Фрост и профессор Метис пытались лишь защитить меня. Но я была теперь чемпионом Ники, и богиня дала мне важное задание. Она больше не могла защищать меня, даже если бы я этого хотела. И да, часть меня действительно хотела этого. Часть меня хотела вернуться назад в начало года, когда моя мама была ещё жива, и просто навсегда остаться там. Часть меня всегда будет желать этого, но этого просто не могло быть, и это было труднее всего принять.

- Я понимаю, почему ты сделала это, - сказала я тихо. - Но ты не можешь лгать мне дальше и не рассказывать мне об этих вещах, только потому, что они могут причинить мне боль. Жнецы будут охотиться за мной, независимо от того, что я делаю. Что-то скрывая, вы делаете для меня ещё более сложным бороться с ними.

- Я знаю, дорогуша, - сказала бабушка. - Я только хотела, чтобы ты чувствовала себя в безопасности как можно дольше. Никаких больше секретов, я тебе обещаю.

Снова я почувствовала искренность её слов, и я знала, что мы справимся. Мы пройдём через всё, что будущее готовит нам, также как мы пережили смерть моей мамы - вместе. Как семья.

Несмотря на боль, которую я чувствовала, потому что узнала, что на самом деле случилось с моей мамой, я пожала руку бабушки и улыбнулась ей.

- Знаешь, этот торт выглядит действительно безумно вкусно.

Бабушка улыбнулась в ответ.

- Ну, тогда давай возьмём по кусочку и попробуем, насколько он хорош на вкус. Что ты на это скажешь?

В этот раз моя улыбка была уже немного веселее.

- Интригует. - Я съела кусочек торта с бабушкой. Потом она упаковала мне остаток, чтобы я могла разделить его с Дафной, и я поехала на автобусе назад в академию. Полчаса спустя я снова оказалась в зловещей тюрьме, находящейся под зданием, где проходили занятия математики и естественных наук. Я стояла там, смотрела на дверь из камня и железа и старалась дышать спокойно и осознанно.

- Ты уверена, что хочешь сделать это, Гвен? - спросила профессор Метис и положила мне на плечо руку. - Тебе не обязательно это делать. После того, что ты вчера видела, я бы поняла, что ты не хочешь больше этого делать. И Айакс и Найкмедс тоже.

Она пыталась скрыть это, но я видела, как волновалась профессор, учитывая возможность, что жнецы найдут кинжал Хельхайма и освободят Локи - и я знала, что мне надо делать. Если существовал малейший шанс, что в воспоминаниях Престона я найду хотя бы какую-нибудь подсказку, где моя мама спрятала кинжал, тогда мне нужно воспользоваться им. Это означало, что я должна снова прикоснуться к нему, порыться в его воспоминаниях, чтобы узнать больше, независимо от того, какие страшные вещи я при этом обнаружу.

- Я уверена, - ответила я. - Я хочу сделать это. И я чувствую, что должна это сделать. Кроме того, в жизни чемпиона многое связано с самопожертвованием, не так ли? - Метис одарила меня печальной улыбкой. В этот момент у меня было такое чувство, что она знала намного больше, что такое самопожертвование, чем я.

- Прежде чем мы зайдём туда есть ещё кое-что, о чём я хочу вас попросить, - сказала я. - Никаких больше секретов, ладно?

Профессор подняла брови вверх.

- Это должно тогда быть взаимно, Гвен. Не так, что ты ещё раз пойдешь в одиночку на охоту за жнецами. Договорились?

Я вздохнула и кивнула.

- Договорились. - Головой я указала на дверь и двух сфинксов, которые снова уставились на меня и подслушивали каждое слово, которое мы говорили. - Можем мы теперь покончить с этим, прежде чем меня покинет мужество?

Метис открыла дверь ключом, и мы вошли в тюрьму. Престон сидел в центре сводчатого купола, прикованный к столу, как раз под вырезанным на камне рельефом руки с весами. Как и в прошлый раз, справа и слева за ним стояли тренер Айакс и Найкмедс, а Равен сидела за своим письменным столом, положив свои боевые сапоги на стол, и с новым бульварным журналом в руках.

Снова жнец поднял глаза, когда услышал мои шаги.

- Хочешь ещё больше, цыганочка? - насмехался Престон и протянул руки в мою сторону. - Давай, примени свою магию против меня. Я жду этого уже с нетерпением, увидеть как ты снова ревя, убегаешь из комнаты.

Моё лицо оставалось суровым и неподвижным, хотя мой желудок, при его язвительных словах свело судорогой, и желчь поднялась в горло. Я смогу справиться с этим. Я справлюсь, сделаю это для Ники, моей мамы, а также для себя.

Я села напротив Престона и уставилась прямо ему в глаза. Его взгляд всё ещё вспыхивал красным светом, но в этот раз я знала, что в моих глазах горел свой собственный огонь - холодный фиолетовый огонь.

- Послушай, ты, высокомерный ублюдок, отрезала я. - Единственный, кто здесь будет реветь, будешь ты, когда я пороюсь в твоих воспоминаниях. Я использую их, чтобы разоблачить всех твоих маленьких друзей-жнецов, а также и девку, которая убила мою маму, я буду снова и снова спускаться сюда вниз, каждый день, если потребуется, пока не отыщу то, что мне нужно. Пока не увижу последний злой поступок, который ты совершил в своей жалкой жизни.

Презрительное выражение исчезло с лица Престона. Вместо этого его рот скривился от беспокойства, и на один момент в его глазах вспыхнула паника вместо ненависти. Да, я признаю, эта вспышка страха сделала меня счастливой. Скорее всего, я была по-своему такой же сумасшедшей и больной, как Престон, только я использовала эту часть во мне, чтобы помочь другим людям, вместо того, чтобы, как он и другие Жнецы, вредить им.

- И знаешь, что самое страшное, Престон? Что хуже всего?

- Что? - спросил он, и его голос дрогнул, даже в одном этом слове. Я наклонилась вперёд и пристально на него при этом смотрела.

- Нет абсолютно ничего, что ты мог бы сделать, чтобы остановить меня.

Я не знаю, что Престон увидел в этот момент в моём лице, какой холод был в моих глазах, но чтобы это ни было, оно прорвало угрюмый фасад лица жнеца. Его челюсть отвисла, а потом он начал кричать.

- Нет, - кричал он и попытался отвернуться от меня и избежать моего прикосновения. - Нет, нет, нет! Я проигнорировала его крики, схватила за руки и проникла в его воспоминания.

- Ты уверена, что на каникулах справишься со всем сама? - спросила Дафна.

Это был последний день осеннего семестра. Занятия закончились пару часов назад, а я уже развалилась на кровати Дафны и наблюдала, как она упаковывает вещи для новогоднего отпуска. Я не понимала, зачем моя лучшая подруга прикладывала столько усилий и рылась в шкафу, выбирая вещи, когда всё равно примерно три четверти вещей в нём были розового цвета. Впрочем, как и остальная часть комнаты. Она могла бы просто закрыть глаза, взять пару свитеров и штанов и всё сочеталось бы друг с другом. Но, конечно, Валькирия никогда не согласилась бы в этом со мной.

- Со мной всё хорошо, - сказала я в десятый раз за последние 10 минут.