Улучшение запасных может быть достигнуто только улучшением жизненных условий всего населения. От Военного ведомства будет зависеть отпускать их в запас настолько основательно подготовленными, чтобы они не забыли своей в сущности не особенно хитрой науки и за время пребывания в запасе. Военному же ведомству необходимо будет принять меры, дабы и во время пребывания в запасе освежались эти сведения более энергично, чем это делалось за неотпуском денежных средств до настоящего времени.
Выше, в 6-й главе, было выяснено, что, начав войну с Японией, мы в то же время признавали необходимым по отсутствию политической подготовки к войне быть по возможности во всеоружии на западной границе. Поэтому в состав войск действующей против Японии армии было назначено слишком большое число резервных войск. Второй к тому причиной служило недостаточное знакомство с материальными и, главное, с духовными силами нашей армии. Наши отборные по комплектованию офицерами и нижними чинами войска — три гвардейских и три гренадерских, всего шесть дивизий — оставались дома в то время, как вновь сформированные корпуса из резервных войск двигались на подкрепление армий. Выше было указано, что по разным причинам не было принято мое предложение мобилизировать направляемые к нам подкрепления [454] тотчас после Св. Пасхи. Их мобилизовали месяцем позже. К нам в Маньчжурию полки эти прибыли совершенно еще не сплоченными, не обученными, мало знакомыми с новой винтовкой, не прошедшими курса стрельбы, не проделавшими тактических занятий со всеми родами оружия. Даже войска 6-го Сибирского армейского корпуса, отбывшие лагерный сбор, не получили для совместных занятий с ними ни одного орудия, ни одного эскадрона или сотни. В 4-м Сибирском корпусе, готовившемся к войне в наиболее благоприятных условиях, лишь один Омский полк учился с артиллерией, и то старого образца, а действовали в бою с новым образцом, конницы же почти не видели. Если прибавить сюда случайный состав начальствующих лиц, малую спайку между собой офицерского состава, почти отсутствие должной тактической подготовки, большое число запасных старших сроков службы, наконец, общее нерасположение к войне и отсутствие военного одушевления, будут вполне ясны причины, почему в первых боях некоторые части из резервных войск не выказали достойной стойкости, а другие части, хотя и действовали храбро, но крайне неумело.
Войска 4-го Сибирского корпуса с первых же боев заслужили в армии хорошую репутацию. Причины тому были: 1) отличный состав нижних чинов — суровых сибиряков, сильных телом и духом, лучше других нижних чинов понимавших, из-за чего мы воюем на Дальнем Востоке, 2) удачный подбор начальствующих лиц, начиная с командиров полков, 3) храбрость офицерского состава и 4) относительно большее, сравнительно с другими частями войск, время для обучения и спайки.
Но и резервные войска, прибывшие из Европейской России, получив боевую закалку, в последующих боях вели себя доблестно. Достаточно вспомнить действия в сражении под Мукденом полков 71-й и 54-й дивизий, а также полков 55-й и 61-й дивизий.
Но этот результат пришел поздно и стоил многих жертв. На Европейском театре участь кампании будет решаться с большей быстротой, чем в Маньчжурии. Первые [455] бои через короткое время после объявления войны будут иметь решающее значение. Наши резервные войска, при обстановке Русско-японской войны (одноколейная дорога), могли бы за несколько месяцев сплотиться и явиться на театр войны более подготовленными, чем явились в действительности. При европейской же войне через самое короткое время после объявления мобилизации они должны быть перевезенными в район военных действий. Мы сделали ошибку, сформировав резервные войска в отдельные корпуса. Они принесли бы, по моему мнению, больше пользы, войдя в состав других корпусов третьей дивизией или отдельной бригадой. Этим была бы исправлена и наша корпусная организация, слишком громоздкая для 24-батальонного состава.
При сильных корпусах и, в особенности, наличности отдельных бригад, не сведенных в дивизии и корпуса, уменьшилось бы перемешивание войск в бою.
До войны с Японией мы не подготовляли в мирное время организации резервных войск в корпуса, но для формирования резервных дивизий все было подготовлено. По моему мнению, нет нужды формировать резервные войска не только в корпуса, но даже в дивизии, и выгоднее будет придать им организацию отдельных бригад 8-батальонного состава и назначить таковые частью в состав армии, а оттуда в состав корпусов или оставлять вне корпусной организации. Вместе с пехотой должны мобилизироваться резервная артиллерия, резервные саперные войска и резервная конница. Каждая резервная бригада в 8 батальонов{62}, в 8 тысяч штыков, должна будет получить по две батареи 12-орудийного состава, одну роту саперов и один резервный эскадрон или сотню казаков.
Эти самостоятельные резервные бригады по мере формирования их надлежит направлять в состав армий. Такая организация дает возможность употреблять войска резервные для второстепенных целей, не расстраивая [456] действующих войск. Отпадает и необходимость приискивать начальников дивизий и корпусов для резервных войск и формировать громоздкие для них штабы.
В главе 6-й в числе причин наших неудач в войне с Японией было указано малое в веденных нами боях число штыков в наших ротах сравнительно с японскими. Число батальонов у нас часто было большее, чем у японцев, а число штыков меньше. Происходило это от многих причин, в числе которых главными были: некомплект частей, даже еще не бывших в бою, с которым они прибывали в состав армии, несвоевременное пополнение убыли убитыми, ранеными, заболевшими, значительное число нижних чинов, хотя и числившихся строевыми, но с разрешения начальства находившихся вне боевых линий и, наконец, вынос раненых строевыми нижними чинами. Кроме того, за отсутствием организованных войск для тыловой службы, значительное число офицеров и нижних чинов было командировано из частей войск для этой службы. Штабы, управления, транспорты, госпитали, парки, интендантские учреждения требовали большое число чинов. В результате, как указано выше, боевой элемент армии составлял лишь 50—70 % всего числа чинов, находившихся на довольствии.
Для уменьшения различных нарядов от действующих войск необходимо заблаговременно создать кадры для войск тыловой службы (войска сообщения) и необходимо обеспечить быстрое пополнение убыли в войсках из состава запасных войск, прочно организованных и тесно связанных с действующими войсками. Каждый действующий полк должен иметь свой запасной батальон.
Затем для увеличения боевого элемента, сравнительно с общим числом ртов и в особенности для увеличения числа штыков, необходимо увеличить боевой состав наших рот с 220 до 250 штыков в роте (считая в том числе и унтер-офицеров). Но имея по штатам 220 штыков в роте, мы в действительности никогда не могли вывести в бой даже 200 штыков в роте. Поэтому, усиливая состав роты [457] до 250 штыков, надо принять меры, чтобы эти 250 человек действительно могли идти в бой.
По существующим штатам{63} в пехотном армейском полку числится 3838 строевых и 159{64} нестроевых нижних чинов, итого 3997. Общее число строевых дает по 235 штыков в роте, но в это число включено 35 музыкантов, 33 барабанщика, 1 горнист, 3 полковых каптенармуса, 1 фельдфебель нестроевой роты, 5 обозных унтер-офицеров и, кроме того, еще 240 человек, по 15 на роту, назначаемых для хозяйственных надобностей и прислуги. За исключением этих чинов остается строевых 3520, что дает по 220 штыков в роте. Но в действительности, на основании боевого опыта, выяснилась необходимость допустить из числа этих 220 строевых нижних чинов значительный расход, неизбежный даже в том случае, если бы разрешения на таковой не последовало.
Особенности Маньчжурского театра войны вызывали такие расходы людей, которые на Европейском театре не потребуются вовсе или потребуются в меньшей степени. Так, в Маньчжурии войскам приходилось иметь, кроме форменного обоза, еще вьючный, что вызвало расход людей в полку до 50 человек{65}. В полках приходилось иметь большие гурты скота, что для ухода за ними и для охраны вызвало расход в 24 человека. Резаков скота в полку имелось 9. В каждой роте было заведено по два-три ослика, которые, ничего не стоя казне, несли большую и полезную службу по перевозке воды, подвозу патронов и пр. Служба этих осликов была так полезна, особенно по подвозу в стрелковую цепь патронов и воды, что я признаю полезным завести их и в войсках Европейской России. В каждой роте при осликах назначался один рядовой. [458]
