В первые дни наступления признавалась необходимость действовать осторожно, чтобы одержать частный успех. Рекомендовалось для сего вводить в бой превосходные силы.
Сильная позиция у с. Баньяпуза (Ваньяпуза) была оставлена японцами без боя. Отступление было произведено поспешно, и мы утратили на время связь с противником.
Несмотря на указанное выше предписание от 22 сентября, генерал Штакельберг после занятия Баньяпуза испросил приказания командующего армии. Мною того же 26 сентября отвечено, что в дальнейших действиях он должен руководствоваться полученными уже предписаниями: по оттеснении противника за р. Тайцзыхе Восточному отряду будут предстоять действия против линии Янтайские копи — р. Тайцзыхе в связи с действиями других войск.
Продолжая наступление, генерал барон Штакельберг на 26 сентября только коннице генерала Самсонова дал боевую задачу, не сообразованную притом с силами конницы, а именно: генерал-майору Самсонову приказано было «занять с. Беньсиху (в тылу японцев)».
Генерал Самсонов с отрядом силой в 11 сотен, 1 охотничьей командой и 2 орудиями ночевал в с. Саньшанцзы, отделенном от долины Тайцзыхе горами. Для овладения с. Беньсиху ему приходилось брать несколько перевалов и сделать свыше 20 верст пути, что было совершенно не по силам конному отряду. Попытка, сделанная охотничьей командой, овладеть перевалом Восточный Тумынчин не удалась. К утру 26 сентября японцы успели занять перевал и прилегающие возвышенности 2—3 батальонами при 4 орудиях и укрепиться. Утром казаки генерала Самсонова были подкреплены охотничьими командами 17-го, 18-го и 20-го Восточно-Сибирских стрелковых полков, но мы все же не могли продвинуться вперед.
В течение дня и к вечеру к позициям, занятым конницей генерала Самсонова и охотничьими командами, подошли 34-й и 24-й Восточно-Сибирские стрелковые полки и сменили казаков. [293]
На 26 сентября 3-му Сибирскому корпусу указывалось занять линию Каотайцзы — Иогоу, выдвинув авангард в Уйнюнин. Генерал Иванов в своей реляции указывает, что полученное им предписание привело его к заключению, что 3-му Сибирскому корпусу предстоит действовать на левом берегу р. Тайцзыхе.
Генерал Иванов, получив донесение генерал-майора Самсонова о том, что он ведет бой с противником, занимающим Восточный Тумынчин, послал к нему на подкрепление 24-й Восточно-Сибирский стрелковый полк. Полк этот к 12 часам подошел к д. Хоэлин, занял позицию и не мог продвинуться вперед, ибо с фронта шла позиция противника почти с отвесными скатами к северу. После рекогносцировки для обхода правого фланга противника был выслан 3-й батальон. В том же направлении для связи с отрядом генерала Ренненкампфа генерал-лейтенантом Ивановым было выслано по батальону от 21-го и 22-го Восточно-Сибирских стрелковых полков. Западнее 24-го Восточно-Сибирского полка вышел 34-й полк 1-го Сибирского корпуса, тоже имевший назначение занять Восточный Тумынчинский перевал.
Таким образом, против позиции японцев на Восточном Тумынчине, занятой 2—3 батальонами, мы к вечеру 26 сентября собрали 8 батальонов, несколько охотничьих команд и 11 сотен казаков с артиллерией. Действия этих войск выразились большим успехом: ночью на 27 сентября охотничья команда и 9-я рота 24-го полка из 3-го батальона капитана Стародубцева, обойдя с юго-востока гору Лаутхалаза, заняли ее. Три остальные роты 3-го батальона подошли к японцам с фронта на 600 — 800 шагов. Не поддержанные другими частями, расстреляв все патроны, охотники и 9-я рота отступили. Гора Лаутхалаза, составлявшая тактический ключ позиции, снова перешла в руки японцев. Они успели подвести подкрепления, и наши дальнейшие попытки овладеть этой позицией не имели успеха.
Таким образом, собрав 8 батальонов, мы в ночь на 27 сентября действовали только одной ротой и охотничьей [294] командой. Остальные части сближались с противником, укреплялись и, имея перед собой крутые высоты, бездействовали.
Причина такого исхода боя за гору Лаутхалаза, имевшего огромное влияние на неуспех всей операции, по-видимому, заключается прежде всего в отсутствии общего руководства собранными против Восточного Тумынчина войсками. Тут 26 сентября собрались части, принадлежащие к 1-му и 3-му Сибирским корпусам, четырем полкам и подчиненные трем начальникам: командирам 24-го и 34-го полков полковникам Лечицкому и Мусхелову и подполковнику Горницкому, который командовал двумя батальонами 21-го и 22-го полков. К сожалению, все эти части не были подчинены генерал-майору Самсонову с целью выполнения возложенной на него задачи по занятию Беньсиху. Результат известен: мы перевалом не овладели.
Того же, 26-го числа восточнее Тумынчинского перевала шел бой колонны генерала Ренненкампфа весьма выгодно для нас вышедшей не только на правый фланг, но и в тыл японцам.
Генерал Ренненкампф, получив указания генерала барона Штакельберга действовать в направлении на Беньсиху, отдал на 26 сентября следующие приказания.
Генерал-майору Петрову с 4½ батальонами, 4 орудиями и сотней наступать от Уйнюнина на Беньсиху через Ходигоу.
Генерал-майору Любавину с 5 сотнями и 4 конно-горными орудиями наступать левым берегом Тайцзыхе тоже на Беньсиху.
В общем резерве у Уйнюнина было оставлено 2 батальона, 16 орудий, 1 сотня.
Генерал-майор Любавин, действуя на левом берегу Тайцзыхе, оттеснил две роты японцев, подошел к Беньсиху на 1000 шагов и сделал попытку овладеть судовым мостом через реку, но не имел успеха. Весь тыл японцев, занимавших позиции на перевалах к северу и к северо-востоку, был отлично виден с позиции генерал-майора [295] Любавина. 4 наших орудия, став в расстоянии меньше версты, обстреливали Беньсиху и тыл японских войск, действовавших против колонны генерала Ренненкампфа и конницы генерала Самсонова. К сожалению, снаряды уже к полудню были израсходованы, и мы прекратили огонь, а затем и отступили назад.
Пехота генерала Ренненкампфа, поддержанная огнем 14 орудий, из коих 6 горных были присланы из 3-го Сибирского корпуса, несмотря на трудности местности и огонь противника, хотя и медленно, но подвигалась вперед. Особенно энергично действовали роты Стретенского пехотного полка. По полковым реляциям значится, что бой велся по инициативе ротных командиров. К 19 часам мы обладали двумя гребнями высот, отделявших нас от Беньсиху. Оставался еще один кряж. В патронах оказался недостаток.
Несмотря на то что к Уйнюнину уже подошли части авангарда 3-го Сибирского корпуса, войска этого корпуса, кроме упомянутых выше 6 горных орудий, поддержки пехотой войскам отряда генерала Ренненкампфа не оказали. Вместо присылки свежих частей для развития 27 сентября достигнутого уже успеха, в 24 часа передовые части отряда генерала Ренненкампфа получили приказание отступать и к 2 часам отошли к позиции у Уйнюнина, с которой утром начали наступление.
Таким образом, имея возможность уже 26 сентября действовать против правого фланга расположения японцев (весьма слабо ими занятого) силами до 20 батальонов и 16 сотен с многочисленной артиллерией, мы произвели несколько разрозненных усилий сбить противника с занимаемых им позиций. Отдельные части, действуя молодецки, достигали значительных успехов. Гора Лаутхалаза, тактический ключ позиции, была в наших руках, к Беньсиху наши части подошли на 1000 шагов, били в тыл японцев, а в результате этого важного для успеха всей операции дня мы отступили с горы Лаутхалаза, отступили в отряде генерала Ренненкампфа с занятых нами гребней, отступили от Беньсиху. Вместо пользы действия [296] 26 сентября нанесли большой вред, ибо мы раскрыли наши намерения японцам, потерянным нами днем они воспользовались, чтобы подкрепить свои слабые силы, и на другой день, хотя мы и ввели в бой довольно значительные силы, встретили более сильный отпор.
Такой результат тем более был неожиданным, что 26 сентября, в описанных выше действиях, распоряжались начальники, которые с полным основанием считаются выдающимися, а именно: генералы Ренненкампф, Самсонов, Иванов, командир бригады генерал-майор Люба-вин, командиры полков, полковники Лечицкий и Мусхелов.
