В общем задача, поставленная нашим артиллеристам по перевооружению артиллерии, была ими исполнена энергично, успешно и талантливо.
Но и независимо от вышеперечисленных четырех задач, на исполнение которых государю императору угодно было обратить особое внимание, Военному министерству приходилось напряженно работать по массе мероприятий, связанных как с текущей жизнью армии, так и с ее усилением и совершенствованием.
В числе особо важных задач, лежавших на Военном министерстве, была и задача об усилении нашего военного положения проведением стратегических шоссе и железных дорог.
В зависимости от отпуска денежных средств новые шоссе проводились в рассматриваемый период по особому плану, в котором указана настоятельность проведения тех или других линий.
Из стратегического значения железных дорог весьма большое значение имеют дорога Бологое — Седлец и Среднеазиатская железная дорога — Оренбург — Ташкент. Потребовались особые усилия, чтобы добиться проведения этих двух линий. В 1899 г. удалось также получить кредит на значительное усиление линии Красноводск — Кушка.
В представленном мной всеподданнейшем отчете о мероприятиях Военного министерства, выполненных в пятилетие 1898—1902 гг., значительно подробнее изложены результаты, достигнутые за этот короткий срок [130] Военным ведомством. При тех денежных средствах, которые нам отпускались, эти результаты можно признать весьма значительными, но нельзя скрывать, что недостаточность кредитов на единовременные расходы тяжело отражалась на нашей все увеличивающейся отсталости в боевой готовности от наших западных соседей. Вместе с неудовлетворенными нуждами, предвиденными к исполнению в пятилетие 1898—1902 гг., но не приведенными в исполнение за неотпуском денежных средств, быстро нарастали новые нужды. Уже с 1902 г. в Военном ведомстве начали составляться соображения о потребных нам кредитах на новое пятилетие 1904—1908 гг., требования командующих войсками в округах и на этот раз были положены в основание наших требований после возможного их сокращения. В 1903 г. мною предъявлено было к министру финансов требование об отпуске нам сверх предельного бюджета на пятилетие 1904—1908 гг. 825 млн руб. Министр финансов по состоянию государственного казначейства признал возможным отпустить 130 млн руб. Очевидно, что такой отпуск снова поставил нашу армию в положение отсталости. Массу отложенных еще в 1899 г. настоятельных нужд приходилось снова откладывать с надеждой, что в 1910г., наконец, у России найдутся денежные средства для охраны самых насущных ее интересов — охраны целости империи.
Представляя всеподданнейший доклад по Военному министерству за 1904 г., составлявший первый год нового пятилетия действия предельного бюджета, генерал-лейтенант Редигер, не только как военный министр, но и как авторитетный профессор военной администрации поместил следующие правдивые и важные строки:
«Существующие недостатки организации и снабжения нашей армии являются прямым следствием недостаточности ассигнований, уделявшихся ей со времени войны с Турцией: ассигнования эти никогда не сообразовались с действительными потребностями армии и с предстоящими ей задачами, а основывались на соображениях о предвидевшихся свободных средствах. При составлении [131] плана на текущее пятилетие выяснилось, что на удовлетворение настоятельных нужд требовалась бы прибавка к прежнему предельному бюджету, в течение пятилетия, 825 млн руб., а между тем таковая была разрешена лишь в размере 130 млн руб. Таким образом, сметные средства текущего пятилетия не дают никакой надежды сколько-нибудь заметно улучшить существующее положение».
Несомненно, что напряжение Министерства финансов по удовлетворению нужд Военного ведомства было всегда большое вследствие громадности потребностей для армии миллионного состава в мирное время и необходимости охраны границ наших на протяжении 17 000 верст.
Необходимо при этом принять во внимание всевозраставшие требования отпусков на Морское ведомство. Министру финансов приходилось безразлично отыскивать кредиты для морского и сухопутного ведомств, и повышение требований на Морское ведомство отражалось понижением отпусков на сухопутное ведомство.
Ограничивайся министр финансов лишь ролью собирателя средств для удовлетворения всех государственных нужд, не могло бы и возникнуть предположение, что собираемые им средства расходовались несообразно важности государственных нужд, ибо определение важности этих нужд исходило бы не от него лично. Но в действительности наши финансовые дела сложились так, что министр финансов оказался не только собирателем денежных средств, но и их главным расходчиком. Помимо все увеличивающихся расходов собственно по ведомству Министерства финансов (личный состав, расходы по сбору податей, расходы по казенной продаже путей) министр финансов образовал в своем министерстве отделы других министерств: путей сообщения, военного, морского, народного просвещения, внутренних дел, земледелия, иностранных дел.
По Министерству путей сообщения он проектировал, строил и управлял огромной линией Восточно-Китайской железной дороги, по военному — организовал и [132] командовал двумя корпусами войск, одним — пограничной стражи, другим — охранной стражи Восточно-Китайской железной дороги, самостоятельно принимая даже без сношений с военным министром тип артиллерии для корпуса войск, охранявшего Восточно-Китайскую железную дорогу. По Морскому ведомству он организовал и ведал торговым флотом на Великом океане и речными судами, носившими вооружение. По ведомству народного просвещения он основал высшие технические заведения. По ведомствам внутренних дел и земледелия он имел высшее управление так называемой полосой отчуждения Восточно-Китайской железной дороги, строил города, поселки, решал вопросы землеустройства и землепользования. По ведомству иностранных дел вел переговоры с высшими представителями китайской администрации, заключал договоры, имел своих коммерческих и одновременно дипломатических агентов в разных пунктах Китая, Кореи. Один из подобных представителей получил назначение на высший дипломатический пост.
При такой деятельности, по русской пословице «своя рубашка ближе к телу», ассигнования на предприятия, коими ведал министр финансов, производились шире, чем по соответствующим отделам других министерств. Потребные кредиты на народное образование сокращались, и в то же время находились многие миллионы на постройку грандиозных зданий для политехнических институтов в Петербурге и Киеве, строились весьма дорогие здания по акцизному ведомству, создавались палаты для квартир служащих, ассигновались огромные суммы на постройку города Дальнего, Восточно-Китайской железной дороги, с дворцами в Харбине и связанные с нею предприятия. Для этого последнего сооружения, которое одновременно было и коммерческим, и государственным предприятием (для контроля — частное предприятие, для ассигнования казенных денег — казенное), деньги находились в так называемой свободной наличности. Эта свободная наличность получила небывалое в истории финансов не только у нас, но, вероятно, и в других странах Европы [133] развитие в ущерб удовлетворения насущных нужд всех ведомств. Система, на которой покоилась наличность, была очень проста: требовалось урезывать предъявленные всеми ведомствами требования денежных отпусков и в то же время урезывать и размеры ожидаемых поступлений. Результаты получались просто поразительные: превышение доходов над расходами, в то время, когда настоятельные нужды по обороне государства оставались неудовлетворенными, составляло в некоторые годы свыше 200 млн руб. в год. Из нижеприведенной таблицы видно, какие ошибки в вычислении доходов были сделаны министром финансов в течение 1894—1905 гг.
Из таблицы видно: а) что за 1898 и 1899 гг. разница между предполагаемыми поступлениями доходов по росписи и действительными поступлениями доходов составляла свыше 200 млн руб. за каждый из этих годов; б) что из [134] числа 12 лет в течение 8 лет поступления превысили предположения свыше, чем на 100 млн руб.; в) что даже война мало повлияла на поступления доходов, и в 1904 и 1905 гг. разница в доходах над предположениями все же составила свыше 80 млн руб.
