Замечательный пример стойкости и мужества показали экипажи МБР-2 15-го морского разведывательного авиаполка. При выполнении задания над территорией, занятой врагом, зенитным снарядом был пробит бензобак самолета С. П. Лазарева. Самолет приземлился в болоте. Приведя машину в негодность, летчики стали выходить к линии фронта. На третий день экипаж в составе Лазарева, Лапшина и Лукичева, проделав 150-километровый переход по захваченной врагом территории, был в своей части.

"Теперь так вопрос стал, - говорил летчик Сергей Петрович Лазарев, - хочешь жить - не бойся смерти, не бегай от нее. Хочешь, чтобы твоя Родина, твои отец, мать, жена, дети жили свободно - будь готов в любую минуту отдать жизнь за эту свободу. Но умирать надо умеючи, цену своей жизни надо знать" {154}.

Перед выполнением очередного задания комсомолец стрелок-радист Иван Лукичев сказал командиру экипажа: "Если наш самолет подобьют, направляйте его на военный объект, тот, который окажется ближе к нам. Пусть наша гибель дорого обойдется врагу!"

Вскоре они оказались над целью. С небольшой высоты Лазарев обрушил бомбовый груз на батарею врага, а затем умело вывел самолет из зоны зенитного огня. Тотчас же бомбардировщик атаковали два Ме-109. Штурман лейтенант Лапшин и стрелок-радист Лукичев одновременно открыли огонь, отгоняя врага. В очередной атаке "мессеры" пулеметной очередью разбили фонарь кабины, [99] ранили в руку летчика. Из кабины штурмана вырвалось багровое пламя…

С. П. Лазарев, удерживая штурвал здоровой рукой, направил самолет к переправе и приказал штурману и стрелку-радисту покинуть горящую машину.

При попытке выпрыгнуть парашют штурмана зацепился за хвостовое оперенье самолета. "Мессеры" остервенело наседали на теряющий скорость МБР, но их отпугивали меткие пулеметные очереди стрелка. Летчик, умело маневрируя, на высоте 800 м наконец сбросил парашют с хвостового оперенья. Убедившись, что Лапшин спасен, командир экипажа с трудом покинул самолет.

Лазарев и Лапшин видели, как из падающего самолета, словно из пылающей кометы, в истребители противника продолжали лететь цветные трассы пулеметных очередей. Их посылал Иван Лукичев. Воин-герой до последней минуты не покинул своего поста, защищая своих боевых товарищей.

Несмотря на мужество и массовый героизм, проявленные летным составом при бомбардировках вражеских переправ через Западную Двину, остановить бронированную фашистскую лавину авиация фронта и флота не смогла. Слабое истребительное прикрытие, отсутствие должного взаимодействия с сухопутными частями, противоречивые данные о воздушной и метеорологической обстановке в районе цели, отражение атак вражеских истребителей отдельными группами в разомкнутом строю привели к тяжелым потерям в авиаполках.

Из полученного опыта действий по сухопутным целям были извлечены необходимые уроки, намечены конкретные мероприятия. Усилилась партийно-политическая работа в частях. Самолеты МБР-2 стали использоваться для нанесения бомбоштурмовых ударов по войскам противника только в ночное время. Налаживалась организация взаимодействия с фронтовой истребительной авиацией и сухопутными войсками. В каждую дивизую и армию от ВВС КБФ назначались офицеры связи. Были строго обозначены места пролета линии фронта, установлены сигналы опознавания своих самолетов. В полках организовали специальные группы по поиску и вводу в строй подбитых самолетов, совершивших вынужденные посадки вне аэродрома. Наконец, стало больше уделяться внимания [100] маскировке и созданию надежных командных пунктов. Все это значительно повысило боеспособность авиачастей.

11 июля 1941 г. разгорелись бои на дальних подступах к Ленинграду. Против ослабленных в непрерывных боях войск Северо-Западного фронта продолжали наступать более двадцати дивизий из группы армий "Север", поддерживаемые 1-м воздушным флотом.

Механизированные войска противника за 18 дней наступления преодолели рубеж, проходивший вдоль Западной Двины, и заняли Псковский укрепленный район. Противник стремился нанести удар главными силами через Лугу на Гатчину, чтобы затем с ходу овладеть Ленинградом и соединиться с финскими войсками.

Командование фашистской группы армий "Север" считало, как об этом свидетельствуют немецкие оперативные документы, что основные силы советских войск уже разбиты и дальнейшее наступление на Ленинград пойдет еще более быстрыми темпами. Однако на деле получилось иначе.

В ходе последующих боев авиация фронта и флота наносила удары по переправам противника и по подходившим резервам.

11 - 14 июля 8-я и 61-я авиабригады подвергли бомбардировке скопление живой силы и техники противника в районе Пскова, Порхова, озера Самро, в населенных пунктах Осьмино, Ивановское, Поречье, Юдино. Только у Порхова и в районе озера Самро враг потерял 50 танков, 200 автомашин и бензоцистерн. Налеты на противника осуществлялись непрерывно. С рассветом начинали действовать звенья истребителей, вооруженные реактивными снарядами. Они же попутно производили и разведку целей. После истребителей удары наносили небольшими группами (3 - 6 самолетов) бомбардировщики в сопровождении истребителей МиГ-3. С наступлением ночи для бомбардировочных ударов использовалась лодочная авиация 15-го авиаполка. Бомбардировка производилась с высот 1500 - 2000 м. Самолеты заходили на цель по нескольку раз, сбрасывая на противника фугасные и осколочные бомбы.

С каждым днем увеличивалось количество самолето-вылетов, возрастало боевое напряжение. К концу первого месяца войны авиацией флота было совершено 6375 самолето-вылетов {155}. [101]

Противник пытался оказывать сильное противодействие огнем зенитной артиллерии и истребителями, но фашистские летчики зачастую лобовых атак не выдерживали, и они оканчивались, как правило, в пользу наших авиаторов.

Авиация флота и Северо-Западного фронта изматывала силы противника, задерживала темп его продвижения, а иногда совсем останавливала наступление. Так, в районе села Ивановское (17 км юго-восточнее Кингисеппа) в середине июля 1941 г. наша авиация заставила 8-ю дивизию 4-й немецкой танковой группы остановить свое продвижение и зарыться в землю почти на целый месяц {156}.

Главнокомандующий сухопутными войсками фашистской Германии Браухич, находящийся 17 июля в штабе группы армий "Север", вынужден был признать:

"Превосходство авиации на стороне противника. Боевой состав наших соединений, действующих на фронте, резко сократился… 8-ю танковую дивизию придется отвести с фронта" {157}.

Об успешных действиях советской авиации писал и начальник Генерального штаба сухопутных войск Германии Гальдер:

"Авиация противника совершает налеты на соединения корпуса Рейнгардта и наши пехотные дивизии, двигающиеся вдоль восточного берега Чудского озера… В общем, в действиях авиации противника чувствуется твердое и целеустремленное руководство" {158}.

В результате стойкой обороны советских войск фашистские полчища не смогли с ходу прорваться к Ленинграду, и гитлеровское командование 19 июля было вынуждено приказать своим войскам временно прекратить наступление.

Директивой от 23 июля 1941 г. ставка Гитлера предписывала:

"Продвижение в направлении Ленинграда возобновить с выходом на рубеж реки Луги основных сил группы армий "Север". Тут же указывалось, что "группа армий "Север" должна стремиться предотвратить отход на Ленинград советских частей, продолжающих действовать в Эстонии. Желательно как можно быстрее овладеть островами на Балтийском море, которые могут явиться опорными пунктами советского флота" {159}. [102]

К исходу 7 августа наступавшие в Эстонии немецкие войска достигли побережья Финского залива в районе Кунды. Соединения 8-й армии, расчлененные на две части, отступая, продолжали вести трудные бои. 10-й стрелковый корпус армии отошел к Таллину, остальные силы - в сторону Нарвы. На штурм Таллина противник бросил три дивизии. Нависла угроза захвата с суши главной военно-морской базы Краснознаменного Балтийского флота.