— Какое странное извинение, — улыбнулась она, явно чувствуя себя хозяйкой положения.

— Ах, я еще и извиняться должен? — беззлобно удивился Сони.

— Ну а как же, ты ведь дружбу предлагаешь, а какая дружба без извинений.

— Разумеется. Калерия, — он сделал выразительную паузу, глядя ей в глаза, — прилюдно прошу у тебя прощение, за то, что было и за то, что будет.

— Принимается, — улыбнулась она протягивая локтус и чокнувшись с ним. — Только за то, что было, неизвестно чего ты там в дальнейшем решишь выкинуть.

— За дружбу! — предложил Рацо, встав и протянув свой бокал.

— За дружбу, — повторили все, и выпили, сразу же с аппетитом накинувшись на еду.

После, мы удобно развалились на земле, а парни рассказывали байки из жизни, причем Рацо тоже принимал в этом участие, поскольку Самсон, как привратник, тоже мог читать мысли. Я и не подозревала, что жизнь Водяных Корпов такая насыщенная и веселая. Он поведал нам столько случаев, над которыми мы долго и громко смеялись, хватаясь за животы, что даже соседи высказали нам свое неодобрение. Но, как и все нормальные подростки, мы их проигнорировали, так как завтра у нас будет заслуженный выходной. Только одна Калерия была молчалива и задумчива, внимательно всматриваясь то в огонь, то в наши лица.

— Что с тобой? — шепнула ей я. — Перевариваешь извинение Самсона?

— Можно и так сказать, — улыбнулась девушка, и я обратила внимание, что при свете костра она казалась настоящей ведьмой: красивая, рыжая с блестящими глазами, которые устремились на Сони. — Знаешь, странно, но я действительно на него больше не злюсь.

— Да? — криво усмехнулась я.

— Я серьезно. Наверное, я устала от этого. И правда хочу попытаться с ним подружиться, — задумчиво произнесла она. — Он вообще‑то не плохой парень.

— Да? — уже удивленно переспросила я, внимательно всматриваясь в подругу. — Калерия…

— Девчонки, о чем вы там шепчитесь? — перебил меня Самсон.

— О тебе, — весело сообщила девушка.

— Вот те на, — нахмурился он, — и чего вы там, косточки мне перемываете?

— Напортив, я как раз только что сказала, что ты хороший парень.

Все молча уставились на Калерию удивленные, что с её губ сорвались подобные слова и лишь Кофикко хитро прищурился.

— Да? — растерялся парень. — Спасибо, не привычно слышать это от тебя, — тут же взяв себя в руки, произнес он.

— Я теперь часто буду тебе это говорить, — Калерия подвинулась ближе к Сони, — это ты извини меня за то, что я часто бываю просто невыносима, больше этого не повториться, я даже не знаю, что на меня находит порой.

Она клонилась все ближе и ближе к Самсону, а тот все отклонялся и отклонялся от нее.

— Это что, шутка? — наконец не выдержал он.

— Самсон, — тихо принесла я, — что ты ей подлил в локтус? Ты понимаешь, что тебя ждет завтра из‑за этого?

— Ничего! Клянусь, я ничего ей не подливал! — возмутился парень, в то время как Калерия осторожно положила свою голову ему на плечо.

— Кофикко? — догадалась я, повернувшись к развалившемуся, словно довольный кот, скилту.

— М — м-м — м?

— Твоих рук дело?

— Нет, конечно.

— Врешь?

— Ей не помешает, пусть расслабится.

— Ну ты попадешь завтра, — развеселился Рацо.

— Не пойман не вор, — хихикнул скилт, — пару унций любовного зелья, делают её очень милой.

— Кофикко, — расстроено произнес Сони, — ну зачем?

— А ты думал, она правда стала милашкой за полчаса? — загоготал он.

— Вы о чем? — растерянно спросила Калерия, оторвавшись от созерцания лица Самсона.

— Кофикко забавную историю рассказал, не обращай внимания, — улыбнулся Самсон, уложив её голову обратно. — Ты бы может, поспала? Устала, наверное?

— Нет, я не устала, — возразила девушка, снова приподняв голову. — Слушай, а я тебе говорила, что у тебя просто потрясающего цвета глаза? Такие голубые, как утреннее небо.

— Да, говорила. Когда в прошлый раз была под зельем, — хохотнул скилт, весело посмотрев на смеющегося Кофикко.

— И долго она будет такая? — поинтересовалась я, и внимательно вгляделась в опоенную девушку, которая казалось, не замечает никого вокруг себя и не обращает внимания на смех и разговоры.

— Пока не выспится, — охотно пояснил Кофикко, — а если не выспится, то остаточный эффект в виде симпатии будет и на следующий день.

— Все‑таки ты негодяй, — улыбнулась я, хотя признаться честно, было забавно наблюдать за воркующей Калерией со своим злейшим врагом. Создалось впечатление, что ей было просто необходимо ощущать в своих руках какую‑нибудь часть тела Сони, поэтому она не отпускала его рук и копошилась в волосах, что сначала немного смущало скилта, а потом явно начало нравиться.

— А почему выпив любовный напиток, она запала именно на него, а не на Рацо например? — поинтересовалась я.

— Открою тебе тайну, — усмехнулся Кофикко, — тут особого секрета нет, просто в её бокал помимо напитка был опущен волосок Самсона.

— Фу, она что же, не заметила, что выпила волос?

— Зелье его растворило, так что не почувствовала. Кроме того, смею предположить, что он ей действительно нравится где‑то в глубине души, — хихикнул он.

— Почему же нравится, — улыбнулась до того молчавшая Калерия, — я его люблю. Люблю так сильно, что страшно отпускать, — она проворно забралась на его колени и обняла, прижавшись щекой к его лицу.

— Спасибо друг, — довольно проговорил Сони, обнимая хрупкую девушку, пока мы все давились смехом.

Оставшуюся часть вечера, мы пытались уложить Калерию спать, но она яро отказывалась, твердя как заводная, что не устала. В конце концов, я утащила её в спальню, но при условии, что Самсон посидит с ней пока она не заснет, на том и порешили. Так и вышло, что из‑за веселой шутки Кофикко, засыпать мне пришлось в присутствии Сони, который на совесть выполнял свою роль возлюбленного, держа Калерию за руку и гладя по голове, пока та бормотала о своей светлой любви.

Начался проливной дождь. Я не впервые видела дождь в Сансите и это зрелище меня всегда радовало, но не в этот раз, поскольку было слишком темно, чтобы все как следует рассмотреть. Зато запах… просто потрясающий. Я сидела на веранде своего дома в уютном тряпичном кресле, слушала шум дождя и вспоминала Родьку. Сколько вечеров мы с ним вот так сидели и слушали эту трель, только у меня в квартире. Ему бы понравился именно этот дождь, ведь даже его звук был иным.

— Да, он бы оценил, — проговорила я в темноту и улыбнулась.

Не знаю, как долго я уже здесь нахожусь, но уходить не хотелось, поэтому я посильнее запахнула плед и устроила ноги на перилах, но, как назло, дождь резко прекратился, уступив место звукам ночи. Я глубоко вдохнула и услышала скрип калитки, а повернувшись, увидела что чья‑то высокая фигура робко отворила её.

— Эй, кто там? — сурово поинтересовалась я, опустив ноги.

— Прошу прошения… — отозвался знакомый до боли голос.

Я приподнялась с кресла и всмотрелась в темноту, не веря своим ушам.

— Кто вы? — выдохнула, подходя ближе.

— Э — э-э — э, я наверное ошибся, — сказал он и попятился.

— Родька? — прошептала я, и повторила громче. — Родька?

— Мартина? — услышала в ответ его голос, и сорвалась с веранды, со скоростью молнии преодолев двор и заключив его в объятия.

— Роденька! Я так соскучилась по тебе! Ты что тут делаешь? Как сюда попал?! — тараторила я, стискивая его огромную фигуру, насколько мне позволяла сила.

— Ну и глупая же ты, Мартина, — раздался над моей головой уже другой голос, и Родькины руки превратились в тиски, которые сдавливали меня, лишая возможности дышать. — Как приятно, второй раз встречаемся и уже второй раз ты в моих объятьях. Может это судьба, а Мартина?

Я через силу подняла голову и встретилась с холодными серебряными глазами человека в черном цилиндре. Какого черта?!

— Какого черта?! — прохрипела я, пытаясь вырваться, вызвав тем самым его смех.

— Не трудись, я сильнее, — на последнем слове, он сделал акцент.