После встречи с исландцами в Рейкьявике в наших газетах появились категорические умозаключения: «Отборочную встречу команда СССР провела слабо, без полной мобилизации сил».

Матч этот по телевидению не Советский Союз не транслировался, советских журналистов на нем присутствовало раз, два и обчелся. Выходит, выводы прессой сделаны были только на основе скромного счета 2:1 в нашу пользу и устоявшегося мнения об исландской сборной как о заведомом аутсайдере,1 годном лишь на то, чтобы отдавать очки без боя.

А 3 сентября 1980 года на стадионе с труднопроизносимым названием «Лаугардалсвелур» наша команда играла как раз с полнейшей отдачей сил. Такая это «странная» сборная — исландская, что способна, например, выиграть на турецком поле у отнюдь не слабой национальной команды Турции отборочный матч со счетом 3:11 Да что далеко ходить, в 1989 году в Москве, также в отборочном матче чемпионата мира, сумела отнять очко у сборной СССР новейшего образца.

Эта сборная умеет «упереться» и не только отстоять свои ворота, но и контратаковать, не считаясь с авторитетами. Так она поступила и в случае с нами в Рейкьявике. Лишь на 35-й минуте встречи Юрий Гаврилов сумел обмануть защитников и вратаря. Но дальше дело у нас не пошло, хотя в стараниях ребятам было бы грешно отказать. А за четверть часа до финального свистка белокурые атлеты этого вулканического острова в несколько ходов вывели на удобную позицию нападающего Свейнссона, и он вложил всю мощь в свой удар. Опять подвела психология: к этому моменту наши футболисты, ведя в счете, подуспокоились. Оставшиеся минуты и секунды пронеслись в до предела взвинченном темпе. Футболисты сборной СССР действовали беззаветно, и на 85-й минуте Сергей Андреев все-таки провел победный мяч.

Прописная истина: на поле выходят команды, в каждой из которых по одиннадцать человек. Если это команды национальные, то, право же, наивно предполагать, будто в одной из них футболисты не умеют обрабатывать мяч, вести его и передавать друг другу… Сколько лет наблюдаю своего рода «презумпцию виновности» по отношению к своим, отечественным игрокам у некоторых максималистов от спортивной печати, старающихся «бежать впереди паровоза».

Но ничего не скажешь, потрепали нам нервы исландцы в своей «долине гейзеров»…

15 октября мы принимали их в Лужниках, и здесь-то им не помогли ни «бетон» в защите, ни атлетизм, ни страстное желание совершить невозможное. Более высокий класс нашей сборной, помноженный на боевой настрой, на задетое самолюбие, на позитивный опыт (выигрыш в условиях, более благоприятных для исландцев), целиком себя проявил. 5:0 — достаточно весомый аргумент.

Из пятнадцати матчей 1980 года сборная СССР, проведшая часть из них в олимпийском варианте, выиграла тринадцать, вничью свела одну встречу и лишь одну (команде ГДР) проиграла. Потому, наверно, и оказалась так высоко в европейской табели о рангах.

И лично для меня баланс этого бурного года оказался положительным, тем более что в первом туре розыгрыша Кубка европейских чемпионов московские спартаковцы без особых осложнений обыграли и дома, и на выезде, в средневековом городе Эш, команду «Женесс», чемпиона великого герцогства Люксембург — 5:0 и 4:0. Тут стоит заметить, что в том же самом первом туре выбыл из дальнейшей борьбы двукратный обладатель Кубка европейских чемпионов английский «Ноттингем форест», проиграв болгарской команде ЦСКА «Септемврийско знаме». Выходит, не только советские клубы выбывают после первого же этапа из европейских кубковых турниров? Кстати, в следующем туре из того же розыгрыша был выбит еще один прославленный фаворит — голландский «Аякс».

В одной восьмой финала нам по жребию достался в противники чемпион Дании «Эсбьерг», довольно крепкий орешек скандинавского толка. На его поле спартаковцы проиграли 0:2, но дома в повторном матче забили на мяч больше и вышли в четвертьфинал, первый матч которого был назначен уже на 1981 год, на 4 марта. До такого этапа розыгрыша европейских кубков редко добирается случайная команда, которую якобы вывозит слепое везение. В четвертьфинал, как правило, нужно пробиться. Ну а дальше жребий был к нам суров: мадридский «Реал», ни больше и ни меньше.

— В ноябре восьмидесятого года, если помните, Константин Иванович, я пришел к вам, чтобы поздравить от имени читателей «Недели» и взять юбилейное интервью. В прихожей ко мне на плечо немедленно уселся ваш говорящий попугайчик Петруня и совершенно отчетливо прокричал: «Кто пр-р-ришел? Кто пр-р-ри-шел? Костя Бесков пришел!»

Вы пересадили его на свое плечо со словами: «Ошибаешься, Петруня. Я как раз дома». Тогда он воскликнул: «Спар-р-ртак — чемпион!» А вы снова поправили: «К сожалению, экс, Петруня, же».

Я спросил вас тогда: каким видится вам молодой форвард Константин Бесков, который а Англии в 1945 году «наказал» голом «Арсенал» и четырежды — «Кардифф-сити»? — «Он уже тогда был достаточно сдержанным товарищем, — ответили вы. — Голова у него никогда не кружилась от успехов. И все ему казалось, что сделал он мало, что можно было сделать больше и лучше». — «А чем отличается от него сегодняшний, 1980 года, Константин Иванович?» — спросил я. — «Тем, что стал на 35 лет старше. Больше знает теперь о футболе и о жизни. Но в одном совсем не изменился и не изменится: все также непреклонен в выполнении требований, которые предъявляет футбол к отдельным игрокам и тренерам, к команде в целом».

Я сказал тогда, что если бы писал книгу о вас, то предпослал бы ей эпиграф — строку из пьесы испанского драматурга Тирсо де Молина: «Наш командор суров и непреклонен, законы чести соблюдает строго, и в ратном деле для него нет тайн».

Тут в комнату заглянул симпатичный мальчуган. Я видел его впервые, но лицо показалось мне удивительно знакомым. Вы представили его: «Знакомьтесь: Григорий Федотов. Внук мой и Григория Ивановича Федотова. Сын Володи Федотова и моей дочери Любы».

Здороваясь с Гришей, я подумал: если в этом ребенке проявится вся наследственность, проблема центрального нападающего сборной команды СССР будет грандиозно решена… Отец Гриши, Владимир Федотов, зашедший в комнату вслед за мальчиком, заметил: «Мечтаю, чтобы Гриша когда-нибудь испытал по отношению ко мне то, что я некогда, двенадцатилетний, почувствовал, когда мой отец с армейской командой совершал круг почета по стадиону. Мечтаю, чтобы Григорий-младший прожил яркую жизнь в футболе»,

А теперь перенесусь в 1990 год, когда Валерия Николаевна рассказала мне, что Гриша не очень интересуется любимой игрой своего отца и двух дедушек.

«Все те специалисты, которые видели Гришу на футбольном поле, когда он был маленьким, в один голос утверждали, что телосложение у него для футбола идеальное, он словно рожден именно для этой игры, — говорила Валерия Николаевна. — Когда я привела его в детскую группу подготовки в школе юных динамовцев, он единственный из собравшихся там ребятишек не проявил интереса к мячу. Его внимание приковала к себе механическая игрушка, которую принес с собой один из мальчиков… И получалось у Гриши неплохо, мячом владел, бежал в той особой манере, которая свойственна прирожденным футболистам, А вот радости, наслаждения от общения с мячом он ни малейшего не испытывал. Какое-то время играл, причем небезуспешно, но не мог, не захотел продолжать. А этим нужно не просто жить, этим нужно гореть… Зато Гриша способен быстро разобрать, отремонтировать и собрать электронный микрокалькулятор или какой-нибудь другой электронный прибор. Его влечет новейшая техника, интересуют сложные аппараты. Он учится в техническом вузе при автозаводе имени Лихачева и чувствует себя там совершенно в своей стихии».