Месяца через три меня пригласили поработать в махачкалинском «Анжи». Сначала к подобному предложению я отнесся как-то… «с непониманием». Это ведь было время первой чеченской войны. Но других предложений ко мне не поступало, и я поехал работать в Дагестан, во вторую лигу. Там меня и мою семью — а один я никуда не ездил, потому что без поддержки семьи не могу работать, — встретили душевно. Я приступил к созданию команды, не заключая жесткого контракта с клубом.

Вообще я всегда стремился работать «на доверии», больше полагался не на подписи и печати в договорах, а на свое мнение о людях. Я рад, что при этом мне ни разу не довелось столкнуться с обманом. Речь идет не о том, что мне, дескать, обещали зарплату одну, а потом могли дать меньшую, нет. Я говорю о том, что на личном опыте мне довелось убедиться: в мире гораздо больше честных и добрых людей, чем злых. К сожалению, люди злые порой оказываются более сплоченными в своих действиях, их «клубок друзей» оказывается живучим. А несмышленая толпа имеет свое мнение о чести, но истинную честь и нравственность увидеть и понять не может. И люди, сбитые с толку голосом толпы и мнением большинства, впадают в заблуждение и полагают почетным то, что превозносит толпа. Но это, к счастью, происходит не всегда. Как я уже говорил, по-прежнему главными положительными критериями оценки человека, его дел остаются душевная доброта и щедрость. К чему я это повторяю?

Перед тем как принять приглашение «Анжи», я встретился с руководителями республики Дагестан. Наверное, они знали, что я в какой-то мере ретро-тренер, придерживаюсь в футболе принципов, которые ставились во главу угла в советское время, — пекусь о честности, преданности клубу. И мне сказали: «Эдуард Васильевич, вы порядочный человек, преданный футболу. Видите, как тяжело нашей республике! Да, мы сейчас во второй лиге. А вы специалист, поработавший на самом высоком уровне. Пожалуйста, помогите нам. Нам необходимо привлечь зрителей на трибуны. Мы хотим подарить Дагестану праздник футбола. Нашему народу очень нужна отдушина, ведь рядом идет война».

И этот разговор, безусловно, повлиял на мое положительное решение возглавить «Анжи». Я там оказался в роли посланника, миссионера большого футбола. А на исполнение этой роли меня подвигло искреннее стремление создать в Махачкале сильный профессиональный клуб президента «Анжи» Магомедсултана Магомедова и вице-президента Александра Маркарова. Они, собственно, и были основателями «Анжи» — руководящий тандем бизнесмена и политика, с одной стороны, и прекрасного в прошлом футболиста, с другой, мог решить серьезные задачи. Чего, как мы теперь видим, в итоге махачкалинский клуб и добился.

После развала Советского Союза положение простого народа в Дагестане значительно ухудшилось, многие, с кем я встречался, вспоминали о прошлом добрыми словами. Думаю, поэтому и ко мне, человеку, делающему доброе дело, относились по-доброму.

Вспоминаю такой случай. Женщины, которые убирали на стадионе мусор, представляли, говоря современным языком, самые необеспеченные слои населения. Не раз и не два я давал им деньги, чтобы они могли купить что-нибудь для своих семей. И поверьте, их слова «Храни вас аллах! Дай аллах вам здоровья!» были искренними. Народ, он везде одинаковый и на добро всегда будет отвечать добром.

В Махачкале я проработал два с половиной года, вывел команду в первую лигу и закрепил ее там. Но потом мне стало трудновато в психологическом отношении работать в «Анжи»… Скажу так: мне не хотелось, чтобы у меня в Махачкале появились враги. Я имею в виду житейский быт. Словом, расстались мы с клубом без взаимных упреков.

Уйдя из «Анжи», я решил осесть в Москве. Наконец-то появилось время серьезно заняться ремонтом квартиры. Мы ведь в ней практически и не жили, и вид ее представлял зрелище поистине ужасное. Что ж, свой дом надо обустраивать!

Ремонт квартиры, как говорят в шутку, может быть приравнен к двум наводнениям или одному пожару. А тут еще вмешался неожиданный телефонный звонок.

— Здравствуйте, — сказал мужской голос. — Это говорит Александр Иванович Лилица, президент футбольного клуба «Псков».

— О, — говорю, — здравствуйте. Как у вас в Пскове дела? Как поживает футбол?

Звонивший объяснил, что местная команда играла во второй лиге, но в середине сезона ее сняли за недоуплату заявочного взноса, что он тем не менее думает не бросать футбол, а наоборот — возрождать его, есть планы по усилению команды, которая во втором круге стала выступать в турнире непрофессиональных коллективов, и все такое прочее.

Я, честно говоря, хотя меня официально в Псков еще не приглашали, сразу понял, куда разговор клонится. Нет, думаю, ни в какой Псков я не поеду. Зачем?

Александр Иванович продолжает мне звонить если не ежедневно, то по крайней мере через день. Приглашения я так и не слышу, беседуем на общефутбольные темы. Между тем меня приглашают возглавить одну из команд Подмосковья. И тут, недели через три после начала наших телефонных бесед, Александр Лилица сказал: «Эдуард Васильевич, приезжайте, посмотрите на наш Псков. Город прекрасный, старинный».

Вот эта его настойчивость, какая-то необычная в стремлении не торопить события, и заставила меня поехать с другом на машине в Псков. Там нам устроили великолепную двухдневную культурную программу. Город мне очень понравился. Он оказался, как старинные иконы, истинно русским, как бы намоленным поколениями живших здесь людей. Съездили мы и в Псково-Печорский монастырь, один из центров православной культуры. Пожалуй, именно сам город, весь как бы дышащий историей, многовековой западный форпост обороны России (ведь Калининград — он город хоть и российский, но не русский), сыграл решающую роль в моем положительном решении возглавить местный футбольный клуб. И я должен сказать, что с тех пор, как принял это решение, ни разу не усомнился, что поступил правильно.

Пожалуй, впервые я пришел на относительно пустое место. То есть в Пскове были свои футбольные традиции, и, как мне сказали, матчи местного клуба собирали на стадионе по четыре тысячи зрителей. Была в истории клуба и попытка выхода в первый дивизион российского футбола. Было и известное всей сегодняшней футбольной России имя — здесь начинал профессиональную карьеру игрок сборной Дмитрий Аленичев. Но клубу «Псков» в этот момент требовалось имя тренерское. Я понимал это. Вместе с президентом мы ходили к мэру города, к губернатору, в городскую и областную Думы. Необходимо было получить поддержку властных структур — и мы ее получили. Особую роль сыграл в возрождении снятого с соревнований клуба мэр Пскова Александр Васильевич Прокофьев. Окончательное решение возглавить клуб я принял лишь после того, как понял, что его подход к делу является профессиональным. Ведь он возглавлял администрацию города, где футбол был популярен, а значит, им двигали не честолюбивые планы, а желание вернуть горожанам праздник.

Увы, возвращение во второй профессиональный дивизион не состоялось. В последний момент, когда был составлен и опубликован календарь, а у первого соперника «Пскова» заказаны номера в местной гостинице, нашу команду ПФЛ не допустил а к соревнованиям. А ведь удалось провести хороший подготовительный период, из множества контрольных матчей мы уступили только в одном — тольяттинской «Ладе». Настрой у ребят, имеющих возможности для роста и готовых эти возможности претворять в жизнь, был самый что ни на есть серьезный.

В создании этого настроя, думаю, свою роль сыграли мои беседы. Я повторял им то, что говорил игрокам других команд:

— Дайте себе установку забыть слово «не могу». Для тех, кто выходит на игру, существует только слово «надо».

— Игра — это бой. А в бою температуру не меряют.