Таким образом, к концу XX века столица республики и ее окрестности прочно стали территорией совместного проживания основных народов Карачаево-Черкесии.

Черкесы Карачаево-Черкесии — это не отдельный этнос и даже не отдельное «племя» из «племен», традиционно выделяемых в составе адыгского (черкесского) народа. Основная часть черкесов Карачаево-Черкесии относят себя к кабардинцам — самому восточному черкесскому «племени», есть среди них и представители других «племен». Черкесы — потомки многочисленного народа, на протяжении веков контролировавшего Западный Кавказ и в массе своей покинувшего его в ходе Кавказской войны в XIX веке (по разным оценкам, на сегодняшний день в Турции, Иордании, Сирии, Израиле черкесов проживает в три-четыре раза больше, чем на исторической родине — в Кабардино-Балкарии, Карачаево-Черкесии, Адыгее, Краснодарском крае[38]). Для черкесов важна память о том, что их народ некогда был носителем весьма самобытной культуры (известны выдающиеся результаты, достигнутые средневековыми черкесами в боевых искусствах, обработке металла, разведении новых сельскохозяйственных культур). Существенно также осознание черкесами того, что на своей кавказской родине проживает малая часть их народа.[39]«Здесь нас мало, но за нами огромная диаспора», — часто приходится слышать от представителей черкесской интеллигенции. То обстоятельство, что диаспора более чем за сто лет интегрировалась в общество своих стран, а наиболее успешные ее представители связывают основные перспективы своего бизнеса опять-таки с государствами своего нынешнего проживания, не смущает их соплеменников на Кавказе. Напротив, от богатых зарубежных черкесских предпринимателей ждут инвестиций и всяческой помощи (о роли черкесской диаспоры см. также в главе «Адыгея»).

Что касается карачаевцев, то для их исторической памяти наибольшее значение имеют события не далекого прошлого, а XX века. Сначала — обретение этим горным тюркским народом своей государственности в составе СССР, затем — сталинская депортация (как уже было отмечено, карачаевцы были отправлены в Среднюю Азию в ноябре 1943 г., то есть раньше, чем другие репрессированные народы Северного Кавказа — балкарцы, ингуши, чеченцы) и трудный путь домой. Самосознание «пострадавшего» народа дает о себе знать в современных литературных и публицистических произведениях карачаевских авторов. Вместе с тем у карачаевцев силен исламский фактор, который у черкесов несколько уравновешен сложной религиозной историей этого народа. Ощущение единой общины, сельского «джамаата» («джамагата» в более привычном для карачаевцев звучании) в карачаевских аулах несколько более заметно, чем у их соседей, которые существуют «по-европейски» более обособленно (что, впрочем, нисколько не умаляет высокого мобилизационного потенциала, который черкесы как народ не раз проявили на рубеже XX–XXI веков). Говоря о далеком прошлом своего народа, карачаевские авторы нередко доказывают, что их народ, вместе с близкородственными балкарцами, является потомком древнего племени алан, известного в качестве обитателя Кавказа еще античным авторам. (Отметим, что, помимо тюркских народов Северного Кавказа, на происхождение от алан претендуют и осетины.[40])

Однако было бы огромным преувеличением утверждать, что в настоящее время основные народы Карачаево-Черкесии существенно отличаются друг от друга по социально-экономическим условиям своего существования, по уровню образования, по рождаемости и возрастной структуре. В табл. 1 приводятся некоторые данные Всероссийской переписи населения 2002 г. о проживающих на территории республики карачаевцах, черкесах и близких родственниках последних — абазинах. Представляется, что единственное значимое различие между карачаевцами, с одной стороны, и черкесами и абазинами — с другой, касается источников доходов: среди карачаевцев меньше доля тех, кто имеет доходы от трудовой деятельности и, наоборот, больше доля тех, кто живет на доходы от личных приусадебных хозяйств. Вряд ли данное отличие следует объяснять какой-то глубинной разницей в менталитете или в историческом прошлом этих народов. Дело здесь, скорее всего, в «географии». Сельские черкесы проживают в основном в районах, откуда до столицы республики Черкесска можно доехать на автобусе максимум за один час, поэтому для них? естественно, даже проживая в сельской местности, стремиться найти работу в столице.

Кроме того, на территории Адыге-Хабльского района, частично заселенного черкесами, работает достаточно много промышленных предприятий (сахарный завод, нефтебаза Роснефти и т. д.). Рядом с одним из ареалов компактного проживания абазин находится крупный тепличный комбинат «Южный», где работает много представителей данного народа. Что же касается карачаевцев, то часть территории их компактного проживания достаточно далека от промышленных центров, и преимущественная зависимость населения этих территорий от приусадебных хозяйств вполне естественна.

Бывшая Карачаево-Черкесская автономная область в составе Ставропольского края, 30 ноября 1990 г. решением областного совета преобразованная в Карачаево-Черкесскую Советскую Социалистическую Республику в составе РФ,[41] а 16 октября 1992 года переименованная в Карачаево-Черкесскую Республику, до 1999 г. для внешнего мира была одним из самых «тихих» субъектов Юга России. Если федеральные СМИ и уделяли республике внимание, то только в контексте разваливавшегося в 1990-е гг. курортного хозяйства. Глава Карачаево-Черкесии Владимир Хубиев иногда упоминался как «рекордсмен», находившийся у руля региона со времен Брежнева и до позднего Ельцина, ни разу за время своего правления не пройдя через всенародные выборы (с 1979 г. по январь 1992 г. — председатель исполкома Совета народных депутатов региона; с января 1992 г. по январь 1993 г. — и.о. главы администрации Карачаево-Черкесской Республики; с января 1993 г. по апрель 1995 г. — председатель Совета министров Карачаево-Черкесии; в апреле 1996 г. указом Бориса Ельцина назначен главой Карачаево-Черкесии, занимал эту должность до мая 1999 г., когда проиграл в первом туре на всенародных выборах главы). Но и это могло представлять интерес только как казус, сделавшийся возможным благодаря изъянам в законодательстве, а также благодаря поддержке, которую главе республики оказывали в Кремле. Предположить, что Карачаево-Черкесия станет одним из главных поставщиков новостей с Юга России и будет названа кандидатом на роль «второй Чечни», до 1999 г. не решался никто. Однако на самом деле непростые этнические процессы начались в республике еще накануне распада СССР.