В этот момент раздался стук в дверь. Это был Алексей. Я впустила его, продолжая вести телефонный разговор.
– Сегодня вечером заедешь за мной? Но… может, как-нибудь в другой день? Ну, хорошо, хорошо, Лена! Я не возражаю и тоже очень хочу тебя увидеть! Договорились! Тогда до встречи в семь!
Я повесила трубку, пребывая в неком замешательстве, и загрустила. Очевидно, это можно было прочесть на моем лице.
– У тебя всё в порядке? – ворвался в мои мысли Алексей.
– Да. Всё хорошо, – тихо ответила я.
– Я так понял, ты сегодня вечером куда-то собираешься? – спросил он с откровенным любопытством.
– К сожалению, да. Это звонила Лена. Она моя давняя знакомая. Когда-то она была ученицей моего отца...
Я вдруг задумалась, улетев в те далёкие дни, и в воздухе повисла пауза. В эти секунды Алексей внимательно наблюдал за мной. Я ощущала на себе жгучий взгляд его тёмно карих глаз, но даже он не мог привести меня в чувство.
– Если честно, у меня нет желания идти на эту встречу, но я ей обещала, –вернувшись из своих воспоминаний, объяснила я.
– Понимаю. Конечно, иди... Ты, ведь, хорошо её знаешь? – с некоторой долей беспокойства в голосе поинтересовался Дёмин.
– Да, конечно, хорошо, – заверила его я. – Мы с детства знакомы. Обе собирались стать пианистками, у обеих педагогом был мой отец. Ты проходи, садись.
– Вот как? – с удивлением промолвил Алексей, присаживаясь в кресло у прямоугольного журнального столика, бросающегося в глаза своими красивыми, фигурными ножками, и с улыбкой продолжил: – И что же случилось потом? Ты вдруг передумала и решила, что быть певицей – это куда круче?
– Это длинная и, по правде говоря, не очень приятная история…
– Если ты не хочешь рассказывать, тогда не надо…
– Нет, хочу! Я расскажу! – перебила его я, усаживаясь на краешек кровати. Наверное, мне самой было это нужно больше, чем ему…
– Потом… случилось самое страшное, что только могло со мной произойти! Я провалилась на вступительных экзаменах в консерваторию, а Ленка… она поступила…
На этих словах я замолчала и опустила ресницы, чтобы не показывать ему ту острую боль, которая оживает, как только я вспоминаю об этих давних событиях. Он понял, что зря пошутил на эту тему.
– Вижу, эти воспоминания для тебя и правда болезненны... Может, всё же, не стоит говорить об этом?
– Нет. Всё нормально, – успокоила его я и начала историю, которую никогда никому ещё не рассказывала, видимо потому, что эта история касалась самых сокровенных и болезненных моментов моей жизни.
«Почему бы и нет? – подумала я. – Мы с Алексеем, как в море корабли – встретились и разойдёмся. Он в моей жизни всего лишь случайный попутчик, которому можно излить душу, выговориться и забыть…»
Моей попытке поступить в консерваторию предшествовали долгие годы многочасовых занятий и постоянные внушения родителей о том, что я самая лучшая и самая талантливая, поэтому обязательно поступлю без всяких проблем. Они говорили, что там, в консерватории, меня будут ждать с распростёртыми объятиями, потому что таких пианистов, как я очень мало… Повторяли, что стать великой пианисткой – это моё истинное предназначение, моя жизнь и судьба… Они действительно фанатично верили в то, о чём мне столько лет твердили!.. Ну, а что касается Ленки, то она не особо перетруждалась. У неё было всё: и счастливое детство, и друзья, и свидания, и дискотеки – всё, о чём я могла только мечтать… И при этом она ни о чём не беспокоилась! Помню, ей ставили меня в пример... Но она не воспринимала это всерьёз, поэтому даже не обижалась. В результате, судьба сыграла с нами злую шутку: она поступила, а я, вся такая талантливая и безупречная, – провалилась!!! Это был шок для всех, особенно для папы и мамы, которые даже в самом ужасном кошмаре не могли представить себе ничего подобного! И, конечно, же, это был непоправимый удар для меня... Я вообще долгое время не могла понять, что на самом деле произошло! Мне казалось, что всё это – дурной сон и я вот-вот проснусь! Но мой кошмарный сон оказался жестокой реальностью…
Алексей нахмурился, однако не решился меня прервать.
– Когда мы вернулись из столицы, где я потерпела позорное фиаско, домой, моя жизнь стала просто невыносимой: мама совсем перестала со мной разговаривать, отец уволился с работы и впервые в жизни запил… Мои родители стали меня стыдиться, и от осознания этого мне было еще больнее. Им, наверное, неловко было смотреть в глаза своим коллегам… А я каждую секунду винила себя за всё, что произошло, не зная покоя ни днём, ни ночью! Моя психика окончательно вышла из строя. Я чуть было не потеряла рассудок! Всё в моём сознании перепуталось и смешалось. У меня случился нервный срыв, а потом затяжная депрессия, поэтому меня на некоторое время положили в больницу. Если честно, то я даже не помню, сколько дней пробыла в лечебнице... и как вышла из этого ужасного состояния.
– Трудно даже представить, что ты тогда пережила… Судя по всему, и ты, и твои родители восприняли эту неудачу слишком близко к сердцу! Для вас она превратилась в настоящую трагедию…
– Именно так! Иначе и быть не могло! Столько лет кропотливой работы, столько усилий и труда, столько часов за инструментом – и всё впустую! Но больше всего меня мучил даже не сам факт провала… А то, что я разочаровала маму и папу… не оправдала их надежд…
– Сказать по правде, я шокирован! – воскликнул Алексей, – Ты не должна была так думать! И тем более, не должна была винить за то, что случилось, себя! Такое происходит каждый год со многими, очень способными абитуриентами, при поступлении не только в консерваторию, но и в другие, не менее престижные ВУЗы! Не будем сейчас о причинах… Обсуждая их, мы только зря потратим время… Но вот родителям твоим стоило бы в этот сложный момент, наоборот, поддержать тебя и успокоить!!! Подумаешь, не поступила! Нашли беду! В жизни людей бывают проблемы намного страшнее и серьёзнее…
– Ты, конечно же, прав! Но, к сожалению, на тот момент я этого не понимала, я совсем ничего не понимала... Слава Богу, что всё это позади!
– Ну, а как твоя подруга оказалась здесь, во Франции?
– Ты не поверишь! Ленка влюбилась во француза, бросила учёбу на первом же курсе и уехала за границу! На самом деле, ей-то и не нужна была консерватория…
– А ты? Что было с тобой дальше?
– А я… Через некоторое время после того, как меня выписали из больницы, я ушла из дому.
– Как это ушла? Куда? – возмутился мой собеседник.
– Мне было невыносимо видеть выражение лиц моих родителей, когда они искоса, исподлобья, смотрели на меня с укором в глазах… Этот укор терзал моё сердце, оно обливалось кровью, задыхаясь от боли и угрызений совести. Я просто не могла больше оставаться дома. Мне нужно было бежать оттуда, бежать, куда глаза глядят!
Собрав всю свою волю в кулак, я решилась покинуть родной дом и уехала начинать новую жизнь. Это выглядело примерно так, как показывают в бесконечно длинных, слезливых сериалах: не знающая жизни, серая провинциальная мышь приехала покорять столицу… И всё, что у меня было – это моё огромное желание петь и безграничная вера в то, что на этот раз всё обязательно получится! Ведь, по правде говоря, в глубине души я никогда не хотела быть пианисткой, а тайком мечтала о сцене и о том, чтобы петь.
– Вот как… – промолвил Дёмин, облокотившись о поручень кресла и подперев голову рукой. Огонёк интереса в его глазах разгорелся с новой силой.
– Именно так, – продолжила я. – Однажды, когда родителей не было дома, я, вынужденная бесконечно сидеть за инструментом и заниматься, неожиданно для самой себя, начала импровизировать, робко и неуверенно сочинять что-то своё. Конечно же, сперва я ругала себя за это, обещая, что никогда больше не буду так поступать, но в результате снова и снова возвращалась к импровизации. Вскоре я сочинила первую мелодию, потом вторую, третью… С каждым разом у меня получалось всё лучше и лучше, хотя сама я не верила в свою «музыку»: считала её корявой и никому не нужной. Я ведь понимала, что это совсем не такая музыка, как та, которой «поклоняются» мои родители, но, вместе с тем, я и не стремилась стать вторым Бетховеном… Просто мелодии лились из моего сердца, вытекая созвучиями из-под моих пальцев, и я ничего не могла с этим поделать… Со временем я начала писать стихи к моим сочинениям – так появились первые песни.
