Характер ран, полученных губернатором, однозначно показывает, что он был ранен выстрелом сзади и сверху. Пуля пробила туловище, затем ранила кисть правой руки и левое бедро. На полу лимузина были найдены два обломка пули — носовой и задний. Баллистическая экспертиза показала, что эта пуля вылетела из того самого итальянского карабина калибра 6.5, который был найден на 6-м этаже книжного распределителя. Нейтронный анализ кусочка металла, извлеченного из кисти губернатора показал, что по химическому составу он идентичен пулям итальянского карабина (сравнивались «чудо-пуля» № 399, найденная на носилках в Паркландской больнице, и большие куски № 567 и № 569).
Таким образом, на сегодня у трезво мыслящего наблюдателя не может оставаться сомнений: некто, укрывшийся на 6-ом этаже ТРУ, выстрелил из итальянского карабина, принадлежавшего Освальду, и тяжело ранил губернатора Коннэлли.
Оставим пока в стороне вопрос сделал ли это сам Освальд или кто-то другой. Попробуем задаться вопросом: зачем это было сделано?
Простейшее объяснение: стрелявший целился в президента, но промахнулся и попал в губернатора. Это тем более вероятно, что баллистические испытания «освальдова» ружья показали: оно давало ошибку вправо и вверх, то есть именно в направлении от президента к губернатору. Или можно допустить, что убийца перепутал и выстрелил в губернатора, приняв его за президента. Можно было бы и остановиться на одном из этих вариантов, если бы не история адвоката Джарнагина.
Выше (стр. 160–161) была рассказана суть этой истории. Приведем несколько отрывков из беседы между Освальдом и Руби, как она была записана Джарнагином:
РУБИ: Ты уверен, что справишься с работой и не попадешь ни в кого, кроме губернатора?
ОСВАЛЬД: Уверен… Когда губернатор прибывает сюда?
РУБИ: О, он будет здесь много раз во время кампании…
ОСВАЛЬД: Откуда я смогу пришить его?
РУБИ: С крыши какого-нибудь здания… Или из этого окна (указывает на северное окно клуба «Карусель»).
ОСВАЛЬД: …Не то чтобы мне очень важно было знать, но все же, что вы имеете против губернатора?
РУБИ: Он отказывается сотрудничать с нами и помогать с досрочными освобождениями; если бы губернатор хоть в чем-то шел нам навстречу, с несколькими надежными ребятами мы могли бы вскрыть этот штат… А так — посмотри на этот клуб: наполовину пусто. Если бы мы могли вскрыть этот штат, деньги были бы для всех…
ОСВАЛЬД: Откуда вы знаете, что губернатор не пойдет вам навстречу?
РУБИ: Это бесполезно, он слишком долго пробыл в Вашингтоне, а они там очень добродетельные; кто там побыл, начинает рассуждать, как генеральный прокурор. Генеральный прокурор — вот до кого ребята хотели бы добраться, но это безнадежно, он все время торчит в Вашингтоне…
А вот отрывок из допроса Марины Освальд (неизвестно какого по счету), проходившего 6 сентября 1964 года:
МАРИНА: Лично мне кажется, что Ли целился не в президента Кеннеди, когда он убил его.
КОНГРЕССМЕН БОГГС: В кого же тогда?
МАРИНА: Я думаю, в Коннэлли. Это мое личное мнение, но мне кажется, что он стрелял в губернатора Коннэлли, в губернатора Техаса…
СЕНАТОР РАССЕЛЛ: …Меня обеспокоило ваше заявление, миссис Освальд, о том, что вы считаете, что Ли стрелял в Коннэлли, а не в президента, потому что раньше вы нам этого не говорили… Не рассказывали ли вы нам, что обсуждая выборы губернатора в Техасе, Ли оказал, что он голосовал бы за Коннэлли?
МАРИНА: Да.
РАССЕЛЛ: А теперь вы считаете, что он мог стрелять в человека, за которого готов был голосовать?..
МАРИНА: …Я прошу прощения за то, что я всех только запутала.
Если верить показаниям Марины, она знала и о покушении на генерала Уокера, совершенном Освальдом (см. ниже, стр. 211), и о том, что он собирался пойти «посмотреть на приезд Никсона», спрятав пистолет в кармане. Было бы неудивительно, если бы она знала и о планах своего мужа на 22 ноября 1963 года.
Попробуем снова — как мы уже делали много раз — поставить себя на место главного «сценариста» убийства. Мы видели, что фальшивой версии (Освальд — убийца-одиночка) было уделено огромное внимание. С того момента, как Освальд покидает Новый Орлеан в конце сентября 1963 года и заговорщики привозят его в дом Сильвии Одио, чтобы представить ярым антикастровцем, он уже явно включен в сюжет, чья-то рука уже ведет его. Но представим себе: а что если этот неуравновешенный тип за оставшиеся семь недель переменит свои намерения, наделает ошибок, попадется, начнет болтать, решит признаться властям? Весь план рухнет, президента станут охранять в десять раз тщательнее, он будет появляться на публике гораздо реже, в закрытом автомобиле. Но если Освальд будет воображать, что покушение готовится на губернатора Коннэлли, его измена не нанесет заговорщикам большого ущерба. Просто им надо будет искать другого «козла отпущения». Возможно, и Руби не знал до последнего момента, на кого готовится покушение на самом деле. Если замысел «сценариста» был именно таков, придуманный им ход следует признать дьявольски эффективным.
Свидетель Ховард Бреннан не только дал показания Комиссии, но оставил также мемуары, которые его друг-священник записал на пленку незадолго до его смерти. Цитата на странице 168 взята из этих воспоминаний. Трудно поверить, чтобы человек выдумал эту сцену. Скорее всего, Бреннан, действительно, видел, как стрелявший застыл, оперев ружье прикладом о подоконник. Он только неправильно истолковал жест: вполне возможно, что убийца испытывал не торжество, а изумление, когда увидел, что кто-то другой тоже ведет огонь по президентскому лимузину и жертвой выстрелов этого другого падает президент. Ведь и Руби тоже, по показаниям свидетелей в «Даллас-Морнинг-ньюс», просто окаменел, когда прилетела страшная весть (см. выше стр. 58).
Остается задаться вопросом: кто выстрелил в губернатора Коннэлли из здания ТРУ — Освальд или его сообщник?
В 11.45 или 11.50 несколько служащих книжного распределителя, ремонтировавших пол на 6-ом этаже, сели в два лифта и устроили шуточные гонки вниз. На 5-ом этаже они увидели Освальда, который окликнул их и попросил закрыть внизу двери лифта. Около 12.00 Бонни Вильямс поднялся на 6-ой этаж со своим ланчем (объедки куриного сэндвича были обнаружены на 6-ом этаже полицией), никого там не увидел, съел свой ланч в одиночестве и, не дождавшись своих приятелей, которые обещали присоединиться к нему, спустился на 5-ый этаж, откуда ему слышались их голоса. Это произошло примерно в 12.15.
Около этого времени секретарша Кэролин Арнольд зашла в комнату, отведенную для ланча сотрудников, и увидела там Освальда, сидящего за столом. Сам Освальд утверждал, что он именно там и находился во время стрельбы.
Но начиная с 12.15 несколько свидетелей заметили человека (или двух человек) в окне 6-го этажа. 18-летний юноша Арнольд Роуланд дал самое исчерпывающее описание того, что он видел. Примерно в 12.15 он заметил человека с ружьем в западном окне 6-го этажа ТРУ. Этот человек стоял внутри, в 3–5 футах от окна и держал ружье с оптическим прицелом. Он был светлокож, с темными волосами, худощав, одет в футболку, светлую рубашку с открытым воротом и темные брюки. Роуланд решил, что это кто-то из охраны президента, и не стал указывать полиции на подозрительного человека. Он только хотел показать его жене, но когда миссис Роуланд посмотрела туда, куда показывал муж, человек уже исчез.
Ховард Бреннан видел человека с ружьем уже в восточном окне и описал его внешность почти в тех же словах, что и Роуланд. Сначала он заметил его подходившим к окну и отходившим от окна без ружья. После первого выстрела, который Бреннан принял за мотоциклетный выхлоп, он снова почему-то взглянул на то окно и увидел, как этот человек целился из ружья и произвел выстрел. У Бреннана мелькнула мысль, что это заговор, что пули сейчас начнут летать во всех направлениях, и он бросился на землю. Придя в себя, он сообщил Секретной службе о том, что видел. Вечером того же дня он опознал Освальда в полиции, но сказал, что не может утверждать это с абсолютной уверенностью. (Как он объяснил позднее Комиссии — он был уверен, что президента убили коммунистические заговорщики, и что сам он тоже будет убит сообщниками Освальда, если окажется главным свидетелем обвинения.)
