ДЭЙВ ПАУЭРС: Третий выстрел снес верхнюю часть головы президента, и звук был такой тошнотворный, словно грейпфрут шмякнулся о стену… Сначала мне показалось, что выстрелы раздались справа над моей головой, но а какой-то момент было мимолетное ощущение, что звук донесся со стороны виадука (из зоны 3).

ПОЛИЦЕЙСКИЙ БОББИ ХАРГИС (он ехал на мотоцикле сзади и слева от президентского автомобиля): Казалось, что его голова взорвалась… Я был покрыт кровью и мозгом и какой-то кровавой жидкостью… Меня так хлестнуло, что я подумал, что пуля попала в меня… В тот момент в голове моей мелькнуло, что стреляли со стороны железнодорожного переезда.

ВИЛЬЯМ НЬЮМАН (стоял на травяном откосе перед деревянной оградой в зоне 2, вместе со своей семьей): Так я это увидел. Как его ударило, так что казалось, что ударили бейсбольной битой; точно чурбан какой обрушился на его голову… Этот третий выстрел ударил его с /правой/ стороны головы, и я подумал, что стрелявшие были как раз сзади нас. И мы испугались, потому что думали, что мы оказались как раз на линии огня… Я думаю, и все считали, что стреляли оттуда /из-за ограды за нашей спиной/, потому что потом все побежали в том направлении. (Фотографии, сделанные сразу после выстрелов, показывают, что супруги Ньюман упали на землю, прикрывая собой детей.)

ХОВАРД БРЕННАН: Одновременно с третьим выстрелом я перевел взгляд на президентский автомобиль, который продвинулся всего на несколько футов с момента второго выстрела, и то, что я увидел, наполнило мою душу отчаянием. Ореол красных брызг окутал голову президента. Я понял, что пуля попала в цель. Позже я узнал, что все эти события заняли не больше десяти секунд. Мне казалось, что несколько минут… В тот же момент я понял, что убийца сделал свое дело. Что бы ни говорили мне потом, я знал, что наш президент умер. Никто не может выжить после такой раны… Президент Кеннеди умер в тот самый момент, и все сообщения из госпиталя были просто оттяжкой времени, чтобы приготовить американцев к неизбежному.

Только после третьего выстрела водитель президентского лимузина (агент Секретной службы, который обучен реагировать немедленно и обязан при малейшей опасности мчаться из зоны огня, а не сбрасывать — как он сделал — скорость до пяти миль в час) словно бы пришел в себя и нажал на акселератор. Под вой сирен лимузин со смертельно раненным президентом умчался а сторону Паркландской больницы. За ним последовали машины кортежа с сотрудниками Белого дома, журналистами, охраной.

ХОВАРД БРЕННАН: Мужчины и женщины, одетые по-воскресному, попадали на землю, пытаясь укрыться от выстрелов. Полицейские в форме и в штатском бежали в разных направлениях… Большинство из них устремилось в сторону виадука… Другие побежали направо, в сторону травяного склона.

Сотни людей на площади, ошеломленные происшедшим, собирались группами, расспрашивали друг друга, спешили рассказать полицейским, что они видели.

ДЖЕЙМС ТОУГ (стоял под железнодорожным переездом, между зонами 3 и 4): После третьего выстрела я спрятался за опору моста, а когда выглянул снова, машина с агентами Секретной службы как раз промчалась мимо меня под мостом… Взглянув вперед, я увидел полицейского, который остановил мотоцикл, достал пистолет и побежал по откосу в сторону железнодорожных путей. Толпа сгущалась; и многие в возбуждении побежали туда же… И я сказал помощнику шерифа, что что-то царапнуло меня по щеке /во время стрельбы/. И он взглянул на меня и сказал: «Да у вас на щеке кровь».

Несколько человек побежало по травяному склону в сторону деревянной ограды (на схеме — зона 2), откуда — как им казалось — раздались выстрелы. Оставив свой наблюдательный пост на железнодорожном переезде, туда же прибежал семафорный мастер Холланд.

ХОЛЛАНД: И я прибежал на то место, где я видел клуб дыма, когда раздались выстрелы; я искал пустые гильзы или еще какое-нибудь указание на то, что стрелявший стоял там. В то утро, вы знаете, шел дождь, и там около бампера одного пикапа можно было насчитать четыре или пять сотен отпечатков ног. А на самом бампере были следы, будто кто-то отирал подошвы… Я заметил цепочку следов и слева… Человек дальше либо пошел по гравию дорожки /не оставляя следов/, либо спрятался в багажнике автомобиля, что было совсем нетрудно.

Следы и сигаретные окурки в этом месте видели и другие свидетели — Додд, Симонс, полицейский Сеймур Вайцман. Полицейский Джо Маршалл Смит, прибежавший туда же, почувствовал запах пороха. Он также рассказал, что, обыскивая близлежащие кусты и заглядывая в отпаркованные автомобили, он столкнулся с человеком, который показал ему удостоверение агента Секретной службы.

ПОЛИЦЕЙСКИЙ ДЖО СМИТ: Я чувствовал себя несколько глупо, потому что из-за стрельбы и всего такого я вытащил из кобуры пистолет и я думал, что это глупо, что я даже не знаю, кого я ищу, и я спрятал пистолет. Как только я это сделал, он /неизвестный/ показал мне удостоверение агента Секретной службы… Он увидел, что я приближаюсь с пистолетом в руке, и показал мне удостоверение… Но что там было написано, я не запомнил.

Однако Секретная служба сообщила Комиссии, что ни один из агентов не оставался на Дэйли-плаза, что все они последовали за раненным президентом. Это значит, что полицейский Смит столкнулся с фальшивым «агентом» — столкнулся и дал ему уйти и замешаться в толпе, даже не запомнив имени, которое было проставлено в удостоверении.

Другая часть свидетелей считала, что выстрелы раздались из здания ТРУ. Ховард Бреннан был одним из них. Он уверял, что видел стрелявшего, и впоследствии под присягой показал, что опознал в нем Освальда. После выстрелов Бреннан тоже бросился на землю. Когда он опять взглянул наверх, к своему великому изумлению, он увидел, что тот человек все еще стоял у окна! Казалось, он никуда не спешил. Лицо его не выражало никаких эмоций, только легкая усмешка блуждала на нем… Казалось, он был доволен тем, что никто не понимал, откуда прозвучали выстрелы. Затем он сделал нечто необъяснимое. Очень медленно и аккуратно он поставил ружье прикладом вниз и так стоял, упиваясь моментом, как охотник, знающий, что дичь поражена насмерть Затем, не спеша, он просто отодвинулся от окна и исчез.

Джошуа Томпсон провел кропотливую работу, подвергнув скрупулезному анализу показания 190 свидетелей, бывших на Дэйли-плаза в момент стрельбы. Подавляющее большинство из них (136) заявило, что они слышали три выстрела. Правда, 15 человек с той или иной степенью уверенности, показали, что слышали четыре. Откуда были произведены выстрелы? На этот вопрос ответили лишь 66 человек, и мнения их разделились. 33 свидетеля считали, что стреляли со стороны травяного склона с оградой и кустами наверху (зона 2), 25 свидетелей — что из здания ТРУ (зона 1), двое — что из зданий на Хьюстон-стрит (зона 5).

Примечательно, что Томпсон, как и всякий исследователь имевший свою теорию, не выделил в отдельную группу людей, заявивших (опять же, с разной степенью уверенности), что стреляли со стороны железнодорожного переезда. А между тем, из его собственной таблицы следует, что таких было как минимум 9 (то есть 14 %). Более того — многие из тех, кто отнесен Томпсоном в группу «Ограда на травяном холме», говорили просто «со стороны железнодорожных путей». Но железнодорожные пути проходят, как видно из схемы на стр. 163, и позади ограды, и по виадуку (переезду).

Не учтены в таблице и косвенные свидетельства и импульсивные высказывания, которые порой важнее обдуманных и, может быть, нарочито искаженных показаний. Например, не указано, что далласский шериф, Билл Деккер, ехавший в головной машине, через секунду после выстрелов отдал приказ по радио: «Немедленно пошлите всех людей из моей конторы на железнодорожные разъезды, чтобы выяснить, что там произошло, и пусть они охраняют все до прибытия следователей из отдела покушений». Два часа спустя его помощники все еще вели расследование на железнодорожных путях позади деревянной ограды. Начальник полиции Карри, ехавший в той же машине, прокричал в микрофон: «Пошлите людей на этот виадук и посмотрите, что там происходит». То есть совершенно ясно, что первая реакция опытных полицейских была: стрелявшие находятся впереди президентского автомобиля. (Если таково же было впечатление шофера, это могло бы послужить объяснением, почему он сбросил скорость: он не мог свернуть ни вправо, ни влево, а ехать вперед означало бы приближаться к стрелявшему.)