Литмир - Электронная Библиотека
Содержание  
A
A

В первых двух частях книги рассказано о том, что многих свидетелей, знавших что-то о Руби или Типпите, ждала насильственная смерть или увечье. Свидетелей, сталкивавшихся с Освальдом, подкарауливала другая напасть: публичное шельмование. Не понимая, чего хотят от них следователи Комиссии Уоррена, они изо всех сил пытались говорить правду, как они ее помнили. Но так как правда не укладывалась в заданную Комиссией схему (Освальд — убийца-одиночка), следователи и авторы Отчета любыми средствами пытались выставить свидетелей либо выдумщиками, стремившимися стать центром внимания, либо неуравновешенными психопатами, либо просто лжецами. К настоящему моменту написаны уже десятки убедительных книг, восстанавливающих доброе имя этих простых и честных людей (правда, для многих — посмертно). Благодаря этим книгам мы можем теперь не тратить время на споры с авторами Отчета, а просто шаг за шагом проследить по свидетельским показаниям действия Освальда в течение последних трех месяцев его жизни.

Лето 1963 года Освальд прожил вместе с семьей в Новом Орлеане, где у него были родственники. Работал то там, то тут, но главным образом отдавал свое время на прокастровскую пропаганду: раздавал на улице листовки, переписывался со всевозможными левыми организациями, даже принял участие в радио-диспуте с кубинским эмигрантом-антикоммунистом. Жизнь не налаживалась, и в понедельник, 23 сентября, Руфь Пэйн забрала Марину с ребенком и вещами и повезла их обратно в свой дом в Ирвинге (пригород Далласа). Освальд обещал вскоре последовать за ними, ища по дороге работу.

Он покинул Новый Орлеан 24-го сентября. Днем 25-го, покрыв 500 миль, прибыл в столицу штата Техас, город Остин, появился в местном бюро регистрации военнослужащих и расспрашивал о возможности изменить формулировку в своих документах о демобилизации. (Отрицательная характеристика, мол, мешала ему в получении работы.)

Вечером 25-го сентября Освальд появился в доме Сильвии Одио в сопровождении двух кубинцев. Этот эпизод (описанный вкратце в начале главы) стал впоследствии предметом отчаянных дебатов и самого скрупулезного расследования. Практически ни один серьезный исследователь не сомневается в правдивости рассказа Сильвии Одио, ибо она поведала о визите тут же, через несколько дней, своему психиатру, написала о нем отцу еще до того, как президент был убит и Освальд появился на экране телевизора. Споры идут лишь по поводу истолкования эпизода.

Отчет Комиссии Уоррена пытается доказать, что три визитера были совсем другими людьми, даже называет их имена, хотя последующее расследование показывает вздорность этой версии. Осторожная Сильвия Мейер признает убедительность свидетельства, но не пытается делать никаких выводов, ибо визит слишком явно доказывает участие Освальда в заговоре. (Она считает его невиновным.) Саммерс полагает, что заговорщики представили Сильвии Одио фальшивого Освальда, все того же «двойника», за два месяца начиная накапливать «улики» против намеченного козла отпущения, а заодно и сваливая вину на левое крыло антикастровской эмиграции (к нему принадлежали сестры Одио), которое для крайне правых было не лучше коммунистов.

Но спрашивается, если бы Леон Освальд был подставным лицом, двойником, актером, не проще ли и не убедительнее ли было, чтобы он обронил угрозы в адрес Кеннеди сам, в присутствии Сильвии Одио? Он же промолчал почти все время визита, держался вежливо и скромно. Грозным террористом его обрисовал один из латиноамериканцев, «Леопольдо», позвонив синьоре Одио на следующий день. Она же с самого начала отнеслась с недоверием к визитерам, и впоследствии ее отец, вырвавшийся из кастровской тюрьмы, с уверенностью заявил, что это были самозванцы. Ей показывали десятки фотографий кубинцев анти- и прокастровской ориентации, а также агентов кубинской разведки, но ни один не был похож на пришельцев. У нее было также впечатление, что те двое могли быть мексиканцами.

У нас нет никаких оснований отказаться от принципа, которым мы пользовались уже много раз на протяжении расследования: если заведомый лжец подсовывает нам какую-то информацию, скорее всего она должна быть противоположной истине. Если самозванные антикастровцы, посетившие синьору Одио, пытались выдать Освальда за своего. это означает, что на самом деле он был на противоположной стороне, что как раз совпадает с его открытой прокубинской деятельностью и попытками уехать на Кубу. Эпизод содержит в себе еще один важный момент: Сильвия Одио видела в лицо двух реальных заговорщиков и при этом осталась жива. Это следует рассматривать как весьма серьезное указание на то, что двое пришельцев были, скорее всего, иностранными агентами, которым не было нужды оставаться в Америке и опасаться разоблачения.

Выполнив свой дезинформирующий маневр, «Леопольдо» и «Анджело» отвезли Освальда в Хьюстон, где он мог сесть на автобус, отправлявшийся в Мексику в 2.35 ночи. Многие пассажиры запомнили молодого человека, которого они увидели наутро. Он рассказывал о своем пребывании в России, показывал русские документы, описывал свои прежние посещения Мехико-сити, рекомендовал приличный и недорогой отель «Куба», где он обычно останавливался. Упоминал и о своем намерении поехать на Кубу, повидать Фиделя Кастро.

Многие пассажиры показали, что разговорчивый молодой человек сидел рядом с пожилым пассажиром и о чем-то долго беседовал с ним. ФБР разыскало спутника Освальда. Им оказался человек по имени Джон Ховард Бовен, пользовавшийся также именем Альберт Осборн, занимавшийся, по его словам, проповедничеством, живший случайными работами и неустанно путешествовавший. Во время допроса этот Осборн-Бовен не смог толком назвать ни место, ни время своего рождения, ни представить нормальные документы, ни объяснить, откуда у него брались деньги на бесконечные разъезды по разным странам: Америка, Канада, Мексика, Англия, Испания, Франция, Северная Африка. Он категорически отрицал, что беседовал с Освальдом во время поездки на автобусе или с кем-то еще, хотя многие пассажиры опознали его по фотографии и с уверенностью заявили, что эти двое разговаривали очень долго.

Границу с Мексикой пересекли в Ларедо в 2 часа дня. Еще 20 часов пути — и юный борец с мировым империализмом, в визе которого имя его уже было переиначено как Ли (фамилия) Харви Освальд (имя — всегда можно сказать, что чиновник не понял и перепутал), прибыл в столицу соседней страны.

В тот же день (пятница, 27 сентября) он спешит в кубинское консульство и просит визу. (Дальше обстоятельства этого визита изложены, в основном, со слов кубинских чиновников и секретарши — мексиканской коммунистки, Сильвии Дюран.) Ему говорят, что придется ждать несколько дней. Он говорит, что ждать не может. Как они смеют отказывать человеку, который столько сделал для кубинской революции? Он показывает всевозможные листовки, выпущенные им, членские билеты, газетные фотографии. Рассказывает о годах в России, о своей русской жене, показывает русские документы. И вообще, он хочет лишь заехать на Кубу, а главная цель его поездки — Советский Союз. Хорошо, говорит секретарша консульства, если у вас будет советская виза, транзитную визу мы выдадим вам скорее. Освальд спешит в советское посольство и, вернувшись, заявляет, что дело улажено. Секретарша тут же звонит туда. Ничего подобного, говорят советские. Решение о визе будет принято не раньше, чем через четыре месяца. Освальд приходит в ярость, кричит на секретаршу и на появившегося консула, обзывает их «бюрократами». Консул заявляет, что «такие друзья приносят лишь вред кубинской революции» и выгоняет разбушевавшегося посетителя. Через несколько дней Освальд покидает Мехико-сити, ничего не добившись.

Так описали визит секретарша и консул. Потом начали всплывать другие детали. Комитет Стокса «из конфиденциальных источников» (читай, от Си-Ай-Эй) узнал, что Освальд выкрикивал угрозы в адрес президента Кеннеди, говорил, что его следует убить и он готов взяться за это. Сам Кастро в интервью английскому журналисту в 1967 году сказал, что в докладе, полученном им из посольства, угрозы в адрес Кеннеди упоминались, хотя потом отрицал это. (А то ведь некрасиво получается — не предупредить о таком опасном маньяке.) Не следует забывать, что поездка в Мексику состоялась как раз в те дни, когда кубинский лидер узнал (или только заподозрил), что Си-Ай-Эй готовило заговоры на его жизнь. 19 сентября ново-орлеанская газета «Таймс-Пикаюне», которую Освальд наверняка читал, перепечатала интервью, данное Кастро корреспонденту Ассошиэйтед Пресс, в котором он грозил возмездием. «Если американские лидеры будут помогать террористам в их покушениях на кубинских руководителей, пусть знают, что им самим не укрыться от расплаты».

40
{"b":"243641","o":1}