Некоторое время за столом царила атмосфера неловкости. Чтобы приободрить присутствующих, государь завел разговор, обойти который было невозможно.
– Твоя младшенькая, разлюбезный тесть, – сказал он, – сделалась такой желанной. Подошло время подыскать ей мужа. Готов оказать содействие этому.
– Мы и без того в неоценимом долгу перед тобой, государь, – учтиво ответил князь Гердень. – Твоя любезность сравнима с милостью богов!
Хозяин пропустил мимо ушей эти дифирамбы. Он помолчал. Потом вдруг усмехнулся. И тотчас во весь голос загоготали шуты…
– Разумной девице и к замужеству своему следует подойти разумно, – продолжил он и, наконец, оглянулся на гостью. – Благо, в нашей державе давно мир и за это время успело обрести силу немало достойных мужей. Я мог бы, краса моя, сговориться с кем-нибудь из них. В конце концов, властью, данною мне, я мог бы принудить того, на кого ты укажешь!
В трапезной в одночасье сделалось тихо – по-видимому, присутствующие попытались представить себе беднягу, которого сосватают силой. Тишину прервала певучая реплика молодой княжны: «По принуждению не хо-очу!»
Князь Гердень вжал голову в плечи – испугался за выходку дочери.
Но светлейший не собирался сердиться. Напротив, выждав паузу, он беззвучно засмеялся. И тем самым опять приободрил прихлебателей.
– А как ты хочешь? – обратился он с вопросом к деве. И тут же получил ответ:
– По своей воле!
Повелитель оглянулся на рабов, поднял брови. Шуты не замедлили усилить свой уничижительный гогот…
– Дурни, – с явным сожалением обратился к ним государь. – Грядут новые времена! Не успеете вы пару лаптей сносить, как уже не мужи будут выбирать, а девы!
Лизоблюды продолжали отчаянно хохотать. Иные из них так разгулялись, что принялись бить лбами о пол…
– Ну, что ж, – опять обратился к гостье светлейший, – мы можем действовать сообща. Я буду вести с кавалерами переговоры, а ты станешь оценивать их.
На этот раз возражений не последовало. Княжна только поинтересовалась:
– А что, если мы так и не выберем никого?
– Это почему же? – спросил государь.
– Да потому, что мне не так-то и просто угодить! – не без похвальбы призналась княжна.
Услышав сие, князь Гердень покраснел. Бедняга, кажется, уже не сомневался, что после ужина его отправят с младшенькой обратно в Ольшу.
Но государь и не думал сердиться. Напротив, общение с молодой искренней девой увлекало его. Он смотрел на гостью и мысленно благодарил богов уже только за то, что они внесли в течение его жизни свежую струю.
Что касалось княжны Липы, то ей тоже эта беседа за столом доставила массу приятного. Красавица смотрела на хозяина Варуты широко раскрытыми глазами и будто вопрошала: «А для вас, ваше величество? Стала бы я подарком для вас?»
Шуты перехватили этот ее взгляд и начали подталкивать друг друга. В трапезной опять воцарилась тишина. В какой-то момент присмирели даже ласточки на балках…
Глава III. Забава
Стоило младшей дочери князя Герденя поселиться в славной Варуте, как в светлейшем пробудилось желание любить и быть любимым. Отныне чем бы ни занимался король – принимал ли подданных с докладом, зарубежных купцов с подарками, – он нет-нет да и вспоминал о свояченице. При этом получал утешение от мысли, что дева где-то рядом и что при желании он может увидеть ее. Сие устойчивое состояние восторга делало его другим, более покладистым. С некоторых пор так называемые «просители» стали покидать Варуту в добром расположении духа и если уж не с абсолютным разрешением своих проблем, то во всяком случае с надеждой на это. Как редко балует людей солнце в этих местах, так и славный правитель здешнего края в тот короткий период своей жизни сумел обнадежить очень многих.
Большую часть дня государь проводил в судебной палате. Желая уйти от назойливой монотонности своих дел, он начал приглашать на иные заседания и встречи свояченицу.
Однажды в Варуту прибыл князь Кордоба. Король незамедлительно вызвал княжну Липу, усадил ее по левую руку от себя. В знак особого расположения к гостю трубили в рога…
В палату вошел юркий, маленького роста кавалер с рахитичными ножками. В его лице можно было найти немало комичного, не будь выражение его таким серьезным…
Красавица внимательным взглядом оценила прибывшего и не без растерянности выдала:
– Это еще что за чудище!..
– Жених, – серьезно ответил ей государь. И добавил: – Мы же договорились…
Миловидное личико княжны покрылось розовыми пятнами.
– Шутить изволите? – с недовольством отозвалась молодица. И, надув прелестные губки, объявила: – Я – благородная дева!
– Князь Кордоба – наш посол на юге, самый знатный и самый богатый жених на Литве! – объяснил ей король. И уже отеческим тоном потребовал: – Соберись и постарайся проникнуться соответствующим расположением!
– Не хочу ни видеть, ни слышать этого кулика! – вспылила строптивая. Хорошо, что голос ее заглушили громкие звуки рогов.
Тем временем гость, отвешивая церемониальные поклоны, приблизился к возвышению.
– Приветствую тебя, государь! – сказал он, да таким высоким голосом, что ласточки, прятавшиеся где-то между потолком и балками, все разом вырвались из своих укрытий и, перелетая от стены к стене, подняли отчаянный писк. Решив, что рядом со светлейшим супруга, гость отвесил еще поклон и добавил: – Очарован красотой твоей благоверной!
Из розового личико княжны сделалось пунцовым. Она огляделась, призадумалась и захлопала глазами. «Экий дурень!» – с чувством выдала молодица.
Спеша заглушить данный эпитет, государь громко, нараспев ответил:
– Рад ви-и-деть тебя, друг мой! Благодарю за то, что заглянул в мой медвежий угол! Жажду услышать о твоих успехах за границей!
– Готов и впредь быть полезным тебе, мой король. Что касается визита, то виною тому чистое любопытство: хочу повидать наследышей твоих, чтобы самолично убедиться в искренности твоих намерений во славу Литвы. Как говорили деды наши и прадеды, плодящий да укрепит основу племени!
– Как всегда, речи твои полны мудрости, – польщенный словами гостя, искренне признался государь. – В который раз убеждаюсь, сколь много добродетели позаимствовал ты у своих почтенных родителей. Обязательно увидишь моих сыновей!
– К тому же я к ним не просто так – с подарками, – добавил коротышка.
Княжна смотрела на прибывшего с недоверием и настороженностью до тех пор, пока не узнала, что тот привез живых африканских зверей – льва и львицу. После этого сердце ее смягчилось…
А однажды, той же зимой, славную Варуту посетил князь Геборт. Этот мог бы сойти за красавца, если бы не хромал на обе ноги и не подергивал без конца правым веком. Еще в молодые годы покалеченный в схватке с рыцарями, князь вот уже десять лет безуспешно пытался найти себе жену. Вид он имел мужественный, даже надменный, говорил, словно демонстрировал презрение… После обычных для такого случая приветствий и ряда воспоминаний о буднях минувших походов хозяин и гость затеяли пространный разговор. Улучив момент, король поинтересовался:
– А не думаешь ли ты, друг мой Геборт, обзавестись, по моему примеру, семьей?
Лицо калеки вытянулось. На лбу его выступили бисеринки пота, а большие серые глаза стали грустными. Это была не самая приятная тема для несчастного.
Тем временем государь продолжал давить на больное место:
– Уверен, не одна дева ответила бы согласием на твое предложение! Князь скорчил кислую мину, отозвался:
– Не пристало заводить разговор на эту тему с калекой.
– Знаю, – продолжал государь, – ты пострадал. Но, друг мой, ты не должен горевать из-за этого!
Гость округлил глаза.
Тем временем светлейший заговорил с пафосом, как на суде:
– Отказывающие искреннему получат чудовище. В радости жизнь возможна только с теми, кто соглашается сразу, без оценки выгоды. Крепость семьи – в снисхождении. Боги изначально установили: муж да прилипнет к жене своей. Вводя сей постулат, они думали не о единстве душ и родстве взглядов. Муж и жена могут вовсе не общаться. Но обходиться друг без друга они не в состоянии!..
