Генералы не забыли высказывания фюрера, и в день его триумфального проезда по улицам заплаканного Парижа положили перед рейхсканцлером на стол план войны против России, который в тот же день получил кодовое название «План Барбаросса». Впрочем, этим его сходство с одноимённым планом ТОГО времени и ограничилось.

***

По случаю прибытия на фронт председателя ГКО Жукова срочно отозвали из Волковыска…

После запрета на курение в ходе любых заседаний Сталин строго придерживался закона, во время голосования за принятие которого сам когда-то воздержался. Однако от привычки тискать трубку не отказался, да и не хотел. Она и теперь грелась в его руке, пусть и пустая. Доклад Жукова он слушал, сидя рядом с Рокоссовским, внимательно следя за указкой в руках докладчика.

– Таким образом, войскам 5-й армии без привлечения каких-либо значимых резервов удалось остановить наступление германских войск левее Гродно на рубеже реки Неман. Особо хочу отметить командование 54-й мотострелковой бригады, которая в одиночку остановила продвижение эсэсовской дивизии «Мёртвая голова»! В связи с этим прошу товарища Сталина поддержать моё представление о присвоении командиру 54-й мотострелковой бригады полковнику Галину звания генерал-майор. Генерал-лейтенант Жуков доклад закончил!

Наступила тишина. Все ждали, что скажет Сталин, а он не спешил с ответом. Привычка держать паузу такой продолжительности, чтобы в конце её все присутствующие испытывали неловкость, осталась у Кобы и в ЭТОМ времени. Наконец, председатель ГКО сказал:

– Неверно раздавать награды и звания, когда мы добились лишь промежуточного результата. Но это ваше представление, товарищ Жуков я, пожалуй, поддержу! Передайте бумагу моему секретарю, завтра же лично положу её на стол перед президентом!

Следующим докладывал командующий Западным фронтом генерал-полковник Рокоссовский.

– Активная оборона и умелое маневрирование войсками, которые продемонстрировало командование 5-й армии, позволило создать у противника иллюзию использования на участке наступления группы армий «Неман» всех наших резервов. Для поддержания этой иллюзии, в ближнем тылу наших войск организована ложная переброска больших воинских соединений с одного участка фронта на другой. По сведениям, полученным одновременно из нескольких источников, противник поверил: правый фланг нашей обороны значительно ослаблен, в то время как на самом деле западнее Гродно сосредоточены наши основные силы.

– Всё это хорошо, товарищ Рокоссовский, – своим знаменитым размеренным тоном произнёс Сталин. – Я бы даже сказал: всё это очень хорошо. Но вы абсолютно уверенны, что немцы теперь нанесут удар всеми имеющимися резервами там, где вы их ждёте: западнее Гродно?

– Как известно, товарищ Сталин, абсолютную гарантию даёт только государственное страхование, – отважился на шутку Рокоссовский. – Но вероятность наступления войск противника именно на этом направлении и именно в ближайшие часы очень велика!

Поднялся с места Жуков:

– Генеральный штаб поддерживает такую уверенность командования Западным фронтом, товарищ Сталин!

– Хорошо, товарищи, – улыбнулся Сталин. – Я полностью удовлетворён вашим ответом!

***

Как бы вы ни ждали вражеского наступления, и как бы верно ни была организована ваша оборона, выдержать удар танковой армии, наступающей к тому же на узком участке фронта, вряд ли возможно. И даже тот факт, что из трёх корпусов, входящих в состав этой армии, два являются моторизированными и только один действительно танковым, мало что меняет…

Командующий группой армий «Курляндия» генерал-полковник Манштейн быть остриём «Тевтонского меча» назначил 2-ю танковую армию под командованием генерал-полковника Хайнца Вильгельма Гудериана. Со своей задачей «Быстроходный Хайнц» на начальном этапе операции справился более чем успешно…

Как всегда ранним утром – и чего им не спится? – передовые позиции союзных войск примерно на равном удалении от крепостей Гродно и Алитус (восточный форпост Прусского вала) подверглись массированному артобстрелу и авиаударам. После этого вперёд двинулись одновременно все три корпуса 2-й танковой армии. Впереди, давя оборону, шли танки, следом ломились бронетранспортёры и пехота. Не успела осесть пыль, поднятая тысячами гусениц, колёс и сапог, как в образовавшийся прорыв устремились две общевойсковые германские армии, разворачивая наступление одновременно в направлении Гродно и Алитуса.

Впрочем, их продвижение не было ни стремительным, ни долгим, и по очень простой причине. На обоих вспомогательных направлениях танков было задействовано по минимуму: вся бронетехника сосредоточена на направлении главного удара. Как только крепостная артиллерия стала доставать до переднего края, наступление на Гродно и Алитус остановилась. Вермахт вовсе не собирался штурмовать хорошо укреплённые твердыни. Перед обеими общевойсковыми армиями из состава группы «Курляндия» стояла более простая задача: поддерживать образованный в результате прорыва 2-й танковой армии коридор, через который шло снабжение ударной группировки топливом, боеприпасами и провизией, через него же она (группировка) пополнялась резервами.

**

Начальник Генерального штаба объединённых вооружённых сил СССР, маршал СССР Абрамов вызвал к аппарату командующего Северо-Западным фронтом генерала армии Слащёва.

– Яков Александрович, доложи обстановку!

– Пока всё идёт по плану, товарищ маршал! Гудериан без боя овладел переправами через Неман и городом Друскининкай. В настоящее время его войска движутся вдоль шоссе Друскининкай-Вильнюс. Были с их стороны попытки перерезать железнодорожную ветку Гродно-Вильнюс, но там мы их шуганули.

– Не слишком быстро идёт? Я имею в виду: Гудериан далеко не дурак, может почуять ловушку.

– Обижаешь, Глеб Васильевич! Мы ведь не вовсе без оглядки драпаем, огрызаемся помаленьку. К тому же Гудериан привык к блицкригам.

– Так-то оно так, но ты всё-таки держи ухо востро!

– Слушаюсь, товарищ маршал!

Абрамов положил трубку, хотел подойти к карте. Звонок. Адъютант:

– Товарищ маршал! Пять минут назад звонили из приёмной президента.

– Вызывает к себе?

– Никак нет, хотел переговорить по телефону.

– Почему не соединил?

– Не было велено. Президент сказал: пусть закончит разговор со Слащёвым, потом срочно перезвонит мне.

– Ну, так соединяй!

Президент ответил почти мгновенно. Видимо, ждал у аппарата:

– Здравствуйте, Глеб Васильевич!

– Здравия желаю, товарищ Президент!

– Что там Слащёв?

– Держит обстановку под контролем!

– Уверены? Мне недавно звонил президент Литвы. Он очень обеспокоен продвижением германских войск к столице республики.

– Они скоро повернут! Но даже без этого для беспокойства нет никаких причин. Вильнюс прикрыт надёжно!

– Я, собственно, так ему и сказал. – Последовала небольшая пауза, потом Александрович спросил:

– Глеб Васильевич, как скоро вы рассчитываете остановить продвижение германских войск вглубь нашей территории?

– В ближайшие часы, товарищ Президент! Как только армия Гудериана окажется в центре треугольника Вильнюс-Каунас-Алитус – ловушка захлопнется! После этого наступать будем только мы!

***

Мощный «Хорьх», недовольно ворча, самоотверженно преодолевал ухаб за ухабом. И пресловутое русское бездорожье здесь абсолютно ни при чём: дорога разбита гусеницами танков – его танков. Солдату, да ещё танкисту, не пристало жаловаться на тряску, особенно если у тебя под седалищем мягкое сидение. Впрочем, справедливости ради надо сказать, Хайнц Вильгельм Гудериан на такую мелочь вовсе и не заморачивался. Мыслями генерал ещё был на том не лишённом привлекательности поле, на стыке литовских и прусских земель, где теперь догорали останки доброй трети танков его армии. Потери могли быть много больше, не прикажи он вовремя отступить. И всё равно он чувствовал себя пастухом, который обещал стаду тучные пастбища, а привёл в итоге на бойню. А как ещё прикажете называть то, что произошло на усыпанном цветами поле, куда он вывел свою стальную армаду?