- Дарин, - спокойно ответила я, наблюдая за их реакцией.

- Но она же умерла, - глупо сказала Джуди.

- Не совсем, - улыбнулась я, поворачиваясь к Монике, - открой личико, красавица, смывай краску.

- Что? – захлопала та ресницами.

- Хорош придуриваться! – рявкнула я, - Дим, держи её, чтобы не

рыпалась, - и он заломал Монике руки.

- Что вы делаете? – вскричала она, - вы ответите за это! Пустите! – но Дима крепко держал её, а я схватила ватные шарики и смывку.

Моника яростно сопротивлялась, мотала головой, а я не менее яростно тёрла её по лицу смывкой.

Краска стекла, осталась лишь лёгкая смугловатость кожи после солярия, я сдёрнула с головы девушки тёмный парик, и её белокурые локоны рассыпались по плечам.

- Дарин! – в ужасе вскричала Сьюзен, - она живая!

- И невредимая, - добавила я, - жила себе под личиной Моники, а та умерла под её именем. Вот вам и ответ, почему она так легко крепкий алкоголь выпила. Моника пила много, ей этот ром, как мёртвому припарки. А вы, девушки, идиотки! Вы могли убить её, - кивнула я на притихшую Дарин, смотрящую на меня с ненавистью.

- Мы не хотели, - покачала головой Изабелла, - не думали, что произойдёт авария.

- Авария аварией, - отмахнулась я, - но напоить непьющего человека ромом семидесяти градусов? О чём вы только думали? Да она бы на месте умерла, и ничто не спасло вас от суда. Известно, что даже небольшая доза крепкого алкоголя способна остановить сердце непьющему человеку. Вам бы грозил срок за непредумышленное убийство.

- А то, что случилось? – вздёрнула брови Джуди, - разве это не непредумышленное убийство? Эта Моника уснула за рулём от их снотворного.

- Нет, она не успела уснуть, - вздохнула я, и опять же внимательно посмотрела на инспектора.

- В Монику врезалась Теймпла, - сказал страж порядка, - она слишком сильно гнала, не справилась с управлением и выехала на встречную полосу. Не было никакого убийства.

- Было только покушение на жизнь, - хмыкнула я, - так ведь? – посмотрела я на Дарин, которая в это время вынимала карие линзы.

- Ни фига я тебе не поверила, что у тебя голова разболелась! – рявкнула она, - ты видела, как у меня линза выпала! Вот дрянь! Актриса дешёвого театра! Меня голыми руками не взять!

- Вообще-то, у меня на самом деле голова разболелась, - склонила я голову на бок, - я не такая идиотка, чтобы изображать мигрень перед преступниками. Если бы я тебя сразу заподозрила, то аккуратно ретировалась бы, не вызывая ненужных подозрений. Только потом, когда ты, перепугавшись, сбила нас своим танком, я догадалась обо всём. Вспомнила и про линзу, и про твоё странное поведение. Ты вела себя так, как должна была вести себя Дарин, а не Моника. Последняя, думаю, была беззлобной, а ещё кольцо. Я видела его на фотографии в доме твоей матери. Красивая, художественная фотография, какие делали десятилетия назад. Сейчас такие не делают, во всяком случае, мало. Ты любишь это кольцо, поэтому, подпирая кулачком подбородок, специально демонстрировала перстень. Так откуда оно взялось на Монике? А, может, это и не Моника вовсе. А потом мою многострадальную голову схватила в тиски такая мигрень, что я обо всём забыла. Не до того было. Даже аварию в расчёт не взяла, думала, проделки мисс Гротс. А это, милая моя, ты постаралась. Оперативненько, ничего не скажешь.

- А вот ничего ты не докажешь! – вскричала Дарин, - а ты, - повернулась она к Изабелле, - ещё поплатишься! Думала, что отомстишь мне? Да я всё равно до тебя доберусь!

Я увидела, как прекрасные, зелёные глаза Изабеллы наполнились ужасом и слезами, и я обозлилась.

- Ты сначала срок отсидишь! – рявкнула я, - и, если ты думаешь, что выйдешь сухой из воды, то зря надеешься. Нашли тех парней, что издевались над Изабеллой и избили Стефани, полиция Эквадора готова их выдать. Они уже во всём сознались, так что можешь отпираться, срок тебе всё равно обеспечен!

- Ненавижу! – она затопала ногами, - сволочь! Дрянь! Я вас всех по стенке размажу!

- Минуточку, минуточку, - воскликнула Джуди, - объясните мне, как так получилось, что Дарин и Моника поменялись.

- Ты дура! – рявкнула Дарин, - бесталантная курица! Твоя сестрица меня на день рождения позвала! Мои приятели её отлупили, а она меня на свой день рождения зовёт! Я прямо офигела! Вот и послала Монику, чтобы она проведала, что к чему.

- Ты понимала, что они затеяли какую-то пакость? – улыбнулась я.

- Конечно, - кивнула Дарин, - точнее, Моника сама вызвалась поехать. Я сразу поняла, что дуры что-то мутят, хотела им головы открутить, очень обозлилась. А Моника успокоила меня, велела сидеть у неё в квартире, нанесла грим и уехала, а потом я узнала, что произошло.

- А что стало с матерью Моники? – прищурилась я, - насколько я знаю, она допилась. Слишком быстро допилась после того, как ты заняла место Моники.

- Ничего не знаю, - скривилась Дарин, в её глазах блеснул злобный огонёк, - дура перебрала с вином. Пить меньше надо! Что ты ещё хочешь на меня повесить?

- Ничего лишнего, - сладко улыбнулась я, - только то, в чём ты виновата, не более!

- Докажи сначала, курица! Уроды! Доказательств нет!

Дарин продолжала ругаться, но её запихнули в машину и увезли в отделение. Или как там у них это называется... Инспектор уехал с ней, сказав мне на прощанье пару слов.

- Картины из замка мы забирать не будем, поскольку это вещественное доказательство, - говорил он.

- Но я могу хоть убрать их из подвала? – всполошилась я, - это вредно для старых холстов.

- Конечно, конечно, - закивал инспектор, - вынесите их оттуда.

Он уехал, и все резко замолчали.

Я открыла пачку с сигаретами, и обнаружила, что она пустая, а Джуди протянула мне свои. Не обратив внимания на марку, я, сжав сигарету губами, щёлкнула зажигалкой.

Вдохнув терпкий, горький, насыщенный дым, я подавилась, закашлялась, и, ощутив страшную слабость во всём теле, захлопала ресницами.

- Что такое? – весело воскликнула Джуди, и тоже закурила.

- Что это за сигареты? – спросила я, - ощущение, как первый раз закурила, даже в голове зашумело.

- «Житан», - прочитал Дима, он сидел ближе к Джуди, - слышал про эту марку.

- Меня на них мои французские друзья подсадили, - улыбнулась Джуди, - очень крепкие сигареты, распространённые среди богемы прошлых лет.

- Да уж, - захихикал Дима, покосившись на меня, - тебе только сигарет «Житан» и мундштука для полного счастья не хватало!

- Прекрати, - засмеялась я, - мундштук у меня, кстати, есть. Нефритовый, с золотыми лилиями.

- Ого! – присвистнула Ася, а Дима закашлялся в кулак.

- Спасибо вам, - улыбнулась Энн, - Нестеров в вас не сомневался. Меня, правда, одолевало раздражение. Бесило, что какая-то русская женщина способна что-то сделать для нашего рода. Я в вас не верила.

- А я тебя заподозрила поэтому, - рассмеялась я, - ты с ходу стала в меня шпильки вкалывать, а я решила, что у тебя рыльце в пушку.

- Просто поверить не могу! – со слезами на глазах воскликнула Марджери, - всё кончено и обе дочери со мной!

- К сожалению, отдать титул я не могу, - смущённо улыбнулась я, чувствуя себя не в своей тарелке, - завещано не мне, а ребёнку. Впрочем, могу перевести со своего личного счёта для Орнеллы миллион, как это сделал для Энн герцог.

- Перестаньте! – испуганно воскликнула девушка, - мне ничего не надо! У меня есть моя цветочная лавка, которая приносит неплохой доход, большего мне не нужно. Пусть ваша дочь станет герцогиней Драммонд и родит наследников. Мне всё это ни к чему.

- А для меня главное, что мои девочки со мной, - вздохнула Марджери.

- Рад, что всё так закончилось, - вздохнул Джек, - а то висела недосказанность в этой истории с прабабкой. Давайте выпьем шампанского.

- Только, чур, без стрихнина! – вырвалось у меня, и все рассмеялись.

Постепенно все стали разъезжаться, остались лишь Сьюзен с Генри. Женщине стало нехорошо, и я испугалась за здоровье её и её детей.