Некоторое время я вслушивалась в длинные гудки, а потом раздался щелчок.

- Особняк Миленич-Бархановых, - выдала домработница Ира, и я невольно засмеялась, Дима тоже не смог скрыть усмешку.

- Здрасте, Эвива Леонидовна, - узнала она мой смех, - как там, в Лондоне? Дождь, наверное, идёт?

- Сегодня нет, - ответила я, - отличная погода. Дома всё в порядке?

- Да, в полном, - ответила Ира.

- А Василиса? – спросила я.

- Она сейчас занимается музыкой, - ответила Ира, - с утра шалила, в садике подралась, потому дома раньше оказалась. Кстати...

- Это Эвива? – донёсся приглушённый голос Октябрины Михайловны, няни Василисы, - дай мне трубку. Алло, Вика? Ты тут?

- Где мне ещё быть? – вздохнула я, - что случилось?

- Вика, я не понимаю, для чего я вам нужна! – заявила Октябрина Михайловна довольно резким тоном.

- В смысле? – не поняла я.

- В том смысле, что Нуцико практически отняла у меня Василису! – выдала Октябрина Михайловна, - она ни на шаг не отходит от девочки! Учит её грузинскому и французскому, потом игре на рояле, на лютне, на флейте, на скрипке. Каждый день два часа они занимаются музыкой, потом два часа вокалом, а потом Нуцико с ней играет, разговаривая на двух языках по очереди. Она от неё ни на шаг не отходит! Какого лешего Димка притащил сюда эту особу?

- Милая, а ты не находишь, что пора уволить эту престарелую даму? – вдруг сказал Дима.

- Замолчи! – рявкнула я, а он вырвал у меня мобильник.

- Многоуважаемая Октябрина Михайловна, - процедил он нехорошим тоном, - спрошу вашими же словами: какого лешего вы делаете подобные заявления? Вы в доме моей экссупруги на птичьих правах, поэтому лучше помалкивайте...

- Но я... – начала, было, Октябрина Михайловна, но Дима её перебил.

- Не лезьте, куда вас не просят! – рявкнул он, - Василиса – моя дочь, а Нуцико – моя тётка!

- Дим, прекрати! – воскликнула я, пытаясь вырвать у него трубку, но он меня не слушал.

- А вы моей дочери вообще никто, - шипел он в трубку, - ей о карьере надо думать, а не об игрушках! – и он нажал на кнопку отбоя.

- Совсем оборзел? – налетела я на него, отнимая телефон, - как понимать твою выходку?

- А как понимать её заявление? – разозлился Дима, - Василиса ей никто!

- Она её воспитывает с грудного возраста, - возмутилась я, - и любит её, как родную. Мне понятны её переживания. У неё отняли любимицу. Ничего, помяни моё слово, Октябрина Михайловна в слезах позвонит моей матери. И Марьяна Георгиевна, с которой у тебя полный контакт, устроит тебе хорошую взбучку.

Не успела я это сказать, как у Димки ожил сотовый, он посмотрел на экран, нахмурился, но ответил.

- Слушаю, Марьяна Георгиевна, - и я хихикнула.

Он молча слушал её, было видно, что скрипит зубами.

- Хорошо, извинюсь, - прошипел он, а потом протянул трубку мне, - тебя просит.

- Привет, мам, - весело воскликнула я.

- Тебе смешно? – резкий дискант влетел мне в ухо, - довели женщину до слёз, а теперь смеёшься?

- Только над тем, как ты его отчитала, - засмеялась я.

- Что у вас там происходит? – раздражённо воскликнула маман, - почему эта грузинка сидит с моей внучкой?

- Это долго объяснять, - вздохнула я.

- Я не тороплюсь, - процедила маменька, - насколько я знаю, она только занималась с ней музыкой, а остальное время бегала по ученикам.

- Нет, мам, - я села на диван, - она теперь постоянно около неё, занимается только ею. Готовит к сцене. Октябрина Михайловна очень обижена, что я передала дочь Нуцико, но она же должна понять. У девочки талант...

- Хватит! – рявкнула маменька, - я не знаю, как ты будешь этот вопрос утрясать, но успокой Октябрину Михайловну. Она подруга моей матери, твоей бабушки. Она всю себя посвятила твоему ребёнку! А ты!

- А что я? – моему возмущению не было предела, - я тут вообще не причём!

- Ладно, я поговорю с Глебом, - прошипела маменька, - пусть урезонит свою сестру.

- Мама, стой! Не надо! – воскликнула я, - кто с ней тогда заниматься будет? Успокойся, я сейчас сама поговорю с Октябриной Михайловной и всё улажу.

- Давай, - бросила маман и отключилась.

- Из-за тебя она и мне мозг прополоскала! – воскликнула я, - что тебе в голову взбрело? Что до старушки докопался?

- Да ничего я против неё не имею, - воскликнул Димка, - просто меня взбесило то, что она её чуть ли не своей родной считает. Видите ли, с ней не посоветовались, привели педагога, который потом трансформировался в няню. Признаю, перегнул палку.

- Ладно, хоть признаёшь, - улыбнулась я, набирая домашний номер.

- Слушаю, - услышала я тихий голос Октябрины Михайловны.

- Это я, Вика, - зачастила я, - Октябрина Михайловна, не обижайтесь, пожалуйста, на Диму, он сгоряча ляпнул, а теперь раскаивается за свои слова. Он хочет из дочери звезду сделать, а ваше непонимание этого его разозлило.

- Ничего, я понимаю, - прошелестела она, - просто мне так обидно стало. Ладно, ничего, если уж у Василисы другая няня, я уеду.

- Куда? – оторопела я, не ожидавшая такого поворота событий.

- К себе на квартиру вернусь, - пояснила она.

- Не выдумывайте! – воскликнула я, - куда я без вас? Займитесь Лизой, разгрузьте Сашу, а то она с двумя детьми зашивается.

- Лизочку? – обрадовалась Октябрина Михайловна, - отлично.

- Вы не расслабляйтесь, - засмеялась я, - у нас Максом скоро ещё будут дети.

- Как? – ахнула она, - ты беременна?

- Пока нет, - пояснила я, - но мы работаем в этом направлении. Так что никуда я вас не пущу.

- Спасибо тебе, Викочка, - воскликнула Октябрина Михайловна, - ты золото!

- Самоварное, - усмехнулась я, - крикните Сашу к телефону.

- Подожди секундочку, - и в трубке воцарилась тишина.

Прошло две минуты, я услышала приглушённое бормотание, а потом голос Саши, няни моих двойняшек.

- Что-то случилось, Эвива Леонидовна? – деловито осведомилась она.

- Будь добра, передай Лизавету Октябрине Михайловне, - сказала я, - пусть она ею занимается, а ты только Лёней.

- Хорошо, я поняла, - удивлённо ответила Саша.

- Ты не волнуйся, - сказала я, - зарплату я тебе не урежу.

- Спасибо, я всё поняла, - ответила девушка, - ещё указания будут?

- Нет, занимайся ребёнком, - ответила я и отключилась, а потом перевела взгляд на Диму, - молодец! Я по твоей милости чуть няни не лишилась!

- Извини, - буркнул Дима, - ты же знаешь, какой я вспыльчивый.

- Знаю, - кивнула я, бросив телефон на диван.

- А что это там за разговор про детей был? – прищурился Дима, - ты мне сына обещала, вообще-то.

- Обещанного три года ждут! – фыркнула я.

- Да? – прищурился Дима, - хорошо, я найду какую-нибудь блондинку. Она мне и родит сына.

- Что? – дико вскричала я, - давно по шее не получал?

- А что ты так взбеленилась? – ухмыльнулся Дима, - сын-то мне нужен, чтобы деньги завещать, а ты намерена от Макса рожать.

- Слушай, хватит меня соблазнять! – возмутилась я, - без тебя забот хватает! Вечно ты мне проблемы создаёшь!

- Могу ответить тебе в аналогичном ключе, любовь моя, - усмехнулся Дима.

- Всё! Довольно! – рявкнула я, пересела за стол и открыла ноутбук, - оставь меня, мне статью писать надо, а то Генрих меня с потрохами съест.

- Валяй, - Дима глянул на меня с тоской, постоял пару секунд, а потом ушёл, оставив меня одну. Вечно между нами какие-то недопонимания!

Я люблю его безумно, а он любит меня. Но я создаю препятствия нашему счастью, такое ощущение, что пружина, что натянута у меня внутри, скоро лопнет.

Решив лишний раз не трепать себе нервы, я занялась статьёй, потом переключилась на новую книгу, совершенно позабыв о времени.

Потом пришёл Дима, принёс ужин, вино, мы зажгли свечи и посидели в романтической обстановке.

За вечер мы ни словом не обмолвились о преступлениях, были заняты собой. После разговоров плавно перешли к более активным действиям, а заснули поздней ночью.