- ИАП-11 потеряна.

   - Говорит Арфа-1. Огонь через двадцать секунд. Продолжаем сближение.

   - Кинан, - просительно-злобно прошипел актор.

   - Поздно, Виндик. Если их достанут прямо сейчас - битва будет проиграна.

   Вокруг планетоида Ауры разворачивались две незадействованные эскадры, выползали из-под брони эмиттеры тяжёлых УИМП - последней линии обороны, а из чёрной дали летели отчаянные сигналы, знаменующие угасание новых и новых жизней.

   - ИАП-13 потеряна.

   - ИАП-28 потеряна.

   - ИАП-43 потеряна.

   - Потеряна... Потеряна... Потеряна...

   И, разрывая гибельную цепь, механический, но живой голос Вергоффена:

   - Говорит Арфа-1! Выходим на дистанцию огня!

   ***

   Эскадра погружалась в ад со скоростью сорок километров в секунду. Исправно работала боевая сеть, перерасчитывая карту распределения секторов стрельбы, пробивались сквозь радиоактивный ад сенсорные массивы, создавая иллюзию контроля над попавшим в область их действия пространством, но по лазерным каналам связи, по живым нервам от корабля к кораблю рвался безумный страх.

   - Нас уничтожают!

   - Что это за свет?!

   - Что это, Шрёзер?!

   - Аттис, ты веришь в жизнь после смерти?

   - Я не знаю... Не знаю, Эрика...

   - А я верю! Мы встретимся, обязательно встретимся!

   - Эрика!

   - ИАП-13 потеряна. ИАП-28 потеряна.

   Римм плыл посреди этого ужаса, окончательно утратив чувство реальности. Всё, что происходило, казалось неестественным и нелепым, и оставалось лишь нестись вперёд, навстречу своему страху, навстречу проникающим куда-то вглубь потокам яркого света, жалея лишь об одном - что нельзя улыбнуться ему, улыбнуться издевательски, криво - за мгновение до того, как миг бытия сменится вечностью пустоты.

   Грандиозные волны света, возникая из ниоткуда, лились навстречу астроморфам, и человеческие корабли таяли в нём, будто свечи. Доклады боевой сети слились в один монотонный гул, свет стал совершенно невыносим, а потом кто-то совершенно отчётливо выкрикнул:

   - Говорит Арфа-1! Выходим на дистанцию огня!

   И тьма победила свет.

   Беснуется смятая реальность, терзаемая пространственными шунтами. Истекает ядерным огнём разрушенная материя. Рвутся сквозь облака раскалённого газа уцелевшие астроморфы.

   ***

   Командный центр Ауры погружён в молчание, пока расстояние съедает секунды, необходимые на реакцию сенсорного поля в огромном пространстве битвы.

   - Есть поражение. Фиксирую исчезновение пятидесяти двух объектов и выбросы энергии, соответствующие субатомным взрывам соответствующей мощности. Эскадра переходит на огонь кинетическими снарядами.

   Двое снова ждут - кажется, их взгляды могут расплавить стену позади проекции - пока не приходит новый доклад:

   - Все объекты поражены. Принимаю полные телеметрические сигналы от шестидесяти двух ИАП. Операция завершена.

   Актор, не шевелясь, откинулся в кресле. Прошло несколько минут, прежде чем он выдавил из себя:

   - По прибытии - немедленно изолировать личный состав первой эскадры. Всех вернувшихся - в камеры первичной реабилитации, с личным составом второй и третьей эскадр провести сеанс подкрепительной индоктринации.

   - Слушаюсь.

   - И ещё.

   Он посидел с закрытыми газами, потом выпрямился и улыбнулся.

   - Ты молодец, Кинан. Ни в чём себя не вини.

   - Этот грех не отпустишь мне даже ты.

   - Я... забираю его себе. Оставайся чистой, - прошептал актор.

   ***

   Голоса. Голоса зовут из далёкой дали, из сказочной страны под голубым небом.

   - ИАП-64...

   - Экзекутор Винтерблайт...

   - Римм!

   Техносеть в его теле пульсировала, приводя работу нервной системы и внутренних органов к приемлемым показателям. Ей помогали инъекторы медицинской станции - вводили в кровь строительные материалы для армии миниатюрных машин и наносили точечные удары по наиболее разладившимся системам организма, поддерживая их работу комплексами биопротекторов.

   Пелена забвения отступала. Сознание снова сфокусировалось в одной точке и всплыло на поверхность реальности, подключаясь к системам астроморфа. Прошло несколько секунд, прежде Римм начал ориентироваться в своём информационном окружении, но первая же чёткая мысль тряхнула его, как ударом тока.

   Пустота.

   Пустота на месте ячеек боевой сети, дыры в эскадренном построении. Шестьдесят два крейсера, гася скорость, удалялись от поля битвы, светящегося облаками радиоактивного газа. Единственный противник в поле зрения остатков эскадры - семь объектов в четырёх миллионах километров, и атаковать его запрещается.

   Это и есть - победа?

   Входящий вызов прервал его размышления.

   - Говорит Аура! - ворвался в тишину астроморфа хриплый голос Кинан. - Суб-коммандер Корпуса экзекуторов Римм Винтерблайт, ответьте!

   - Говорит Арфа-64, суб-коммандер Римм Винтерблайт, - выдавил он, радуясь, что слова не нужно произносить вслух.

   У него была минута до следующего сообщения, и Римм пробежался по списку уцелевших ИАП, выискивая знакомые имена. Вергоффен... Не может быть. Список начинался с ИАП-3 и пестрел разрывами в нумерации. Вот, значит, как... С облегчением найдя ИАП-71, корабль Шейд, он снова переключился на связь с астрокоммандером.

   - Говорит Аура. Римм Винтерблайт, как старший по званию, вы получаете звание коммандера флота. Принимайте командование эскадрой "Арфа" и завершайте операцию.

   ***

   Ангары принимали в себя неторопливые туши крейсеров, обнимая их причальными механизмами. Зафиксировав очередную машину, Аура включала её в свой огромный организм, начиная цикл обслуживания и бесконечных проверок. Отсоединялись от своих космических тел пилоты. Разомкнув тончайшие нейроконтакты, переведя в нейтральный режим активные интерфейсы и техносети человеческих тел, астроморфы передавали их особой транспортной системе, бронированные рукава которой подхватывали драгоценный груз и доставляли его в обитаемые отсеки, где медицинская служба уже приготовилась к тёплой встрече.

   Римм вывалился на полётную палубу - нестерпимо громкую, чудовищно яркую. От падения на пол его спас медицинский морф - мягкие манипуляторы подхватили безвольное тело, поддержали, уложили в медицинскую капсулу. Озноб вцепился в конечности, звуки и образы давили, заставляя голову раскалываться на части. Кажется, временами он забывал дышать - приступы удушья чередовались с судорожными вдохами. Наконец кто-то сжалился и отгородил его от внешнего мира прочной стеной - захлопнулась крышка капсулы, отрезая от буйства терзающей нервные каналы информации, прошли инъекции - одна, другая, третья, отряды биохимических агентов выбили окопавшуюся в черепе боль с занимаемых позиций и позволили облегчённо вытянуться на мягком ложе. Тишина и покой - вот всё, чего хотелось ему после пережитого нервного напряжения. Только тишина и покой. Нет, ещё, пожалуй - не думать. Не думать о выматывающем контакте с астроморфом, не думать о том, что скоро вновь придётся надевать это искусственное тело, не думать о смертях... О смертях. О том, что тридцать девять человек, многих из которых он лично знал, сгинули навсегда. О том, что сам стоял на волосок от небытия, падая в иллюзорный, невидимый для сенсоров свет. Всё забыть, выгнать из памяти, заснуть и проснуться радостным, невинным и глупым!

   Быть может, его мольбы дошли до медицинской станции, быть может, сработала программа реабилитации, но очередная инъекция погрузила Римма в глубокий сон. В уютную черноту без тревоги и сновидений.

   Глаза он открыл уже в постели - под светло-голубым потолком, расцвеченным нежными голографическими цветами. Пошевелился, раздумывая, остаться завёрнутым в одеяло приятной сонливости или всё же покинуть свой кокон, встав навстречу новому дню. Память тут же напомнила обо всём случившемся, но мягкая броня, подаренная сном, ещё не рассеялась и оградила от лишних переживаний.