Свенссон отставил пустую чашку и потянулся. Да, время... Время работает на него.

   Глава 3. Экзекуторы.

   Странное это было ощущение - снова переступить границы Университета, хотя совсем недавно казалось, что покинул их навсегда. До боли знакомая плитка дорожек, каменным кружевом вьющаяся сквозь траву, кованые решётки и скамеечки под старыми клёнами и раскидистыми каштанами, почтенные корпуса, благосклонно взирающие с высоты своих лет на окружающую суету - всё это казалось теперь чужим, запретным, распахнутым для кого-то иного. Никто, однако, не спросил Римма, что он здесь делает, никто даже не обратил на него внимания - и тот, пробираясь к неприметному зданию на окраине университетского городка, чувствовал себя не то призраком, не то вором, пришедшим украсть толику здешней уверенной в себе беззаботности. Компании, расположившиеся прямо на газонах, ели, дурачились, о чём-то спорили, играли, кое-кто даже спал, подложив под голову сумку или скатанный валик пледа, и больше всего на свете хотелось вернуться в то время, когда нужно было прилежно впитывать накопленные человечеством знания, но не нужно было принимать никаких решений.

   Миновав ностальгическую атмосферу этого сада соблазнов, Римм добрался, наконец, до своей цели - двухэтажного каменного строения без вывесок и проекций, но уже украшенного блестящими бронзовыми регалиями: прямым мечом и семиконечной звездой. Сложно было сказать, что он ждал увидеть на новом факультете, куда два дня назад отправил заявку - армия была просто словом, понятием из прошлого, и являлась для него не более, чем окошком во внешний, настоящий мир, запертый решением Гражданского совета. Римм, разумеется, знал, для чего предназначены вооружённые силы, но этого было слишком мало, чтобы представить их изнутри. Первым, что бросилось в глаза, стала аскетичная обстановка внутри здания - белые стены, тёмный паркет, старинные стулья - вот, пожалуй, и всё. Ничто не напоминало ни о характере учебного процесса, ни хотя бы о его наличии. Высокие потолки, строгая лепнина, естественный свет из окон. Свернув налево, следом за вспыхнувшей стрелкой указателя, он попал в длинный коридор, заканчивающийся чёрной дверью. Вдоль стен, на всё тех же неудобного вида стульях, расположилось с десяток человек, почти все - незнакомые. Впрочем, одно знакомое лицо всё же было: Шрёзер Бертольд Вергоффен с факультета механики, занявший первое место в выпуске Римма. С двух сторон от него сидели светловолосые девушки, почти близнецы - красная юбка в чёрную клеточку на левой, чёрная в красную - на правой, завитые хвостики у левой, прямые - у правой. Римм отвернулся, стараясь не привлекать внимания, и занял один из свободных стульев. За окном виднелись берёзы.

   - Скаррель Броуэр! - донеслось из скрытых динамиков.

   Крупный мужчина встал и прошёл за дверь; рассмотреть его удалось лишь мельком. Минут через пятнадцать тот же голос вызвал Вергоффена - Броуэр при этом не вышел, что придало всей процедуре, в глазах Римма, некоторую интригу. Когда дело дошло до самого Римма Винтерблайта, измаявшегося ожиданием, позади него накопилось ещё десятка полтора кандидатов. Из-за таинственных дверей вышел лишь один претендент - он быстро покинул коридор и никто не задал ему вопросов.

   Волнуясь, словно перед экзаменом, Римм вошёл в кабинет, выдержанный в том же стиле, что и остальная часть здания - большие окна, белый цвет, высокие потолки. За широким столом сидел средних лет мужчина в чёрном комбинезоне - короткие волосы с проседью, цепкие маленькие глаза, равнодушное, непримечательное лицо.

   - Садись, - уронил он, и Римм сел на одиноко стоящий стул. - Я комиссар Марков, астрокомандование ЭПГ. А ты...

   - Римм...

   - Римм Винтерблайт, естественнорождённый, двадцать три года, генетическая коррекция четвёртой степени на стадии эмбриона. Последняя адаптация в Хранилище душ - менее года назад, общая эффективность - около восьмидесяти четырёх процентов. Здоров, годен. Хотя с адаптацией у тебя не очень, - добавил комиссар, поднимая взгляд на Римма. - Впрочем, это не критично. Итак, с какой целью ты подал заявку на поступление на факультет Экзекуторов?

   Это уже в самом деле походило на экзамен. Несколько секунд Римм лихорадочно размышлял, пока не сообразил, что от него ждут не соответствия неким ожиданиям, а единственно правильного ответа - правды.

   - Не знаю.

   - Вот как, - хмыкнул комиссар. - А если подумать?

   - Свежим воздухом хочу подышать.

   - В самом деле? Что ж, тоже ответ и не хуже прочих. А внимательно ли ты, гражданин Римм Винтерблайт, ознакомился с условиями обучения на нашем, гм, факультете?

   Слово "факультет" он выделил особо, как бы давая понять - Университет всего лишь ширма, и мы оба об этом знаем.

   - Внимательно.

   Римм чувствовал, что комиссар пытается навязать ему какую-то игру, но принять её, в силу полнейшего непонимания правил, не мог.

   - И даже понял смысл таких сложных понятий, как дисциплина и долг?

   - Я достаточно хорошо знаю историю.

   - И это хорошо, что ты хорошо её знаешь. А теперь представь, что тебе придётся рисковать своей жизнью и возможности отказаться у тебя нет. Ты готов к такому повороту событий?

   - Нет, не готов.

   - О.

   Комиссар выглядел удивлённым - похоже, ответ оказался достаточно неожиданным.

   - И зачем же тогда ты сюда пришёл? - спросил он после короткой паузы.

   - Вы уже задавали этот вопрос.

   - Плохо. Запомни, гражданин Винтерблайт: когда старший по званию задаёт вопрос, нужно не переспрашивать, а отвечать чётко и по существу. Ты знаешь, что такое "старший по званию"?

   - Знаю.

   - И что же это такое?

   - Человек, наделённый, в рамках одной и той же структуры, превосходящей, по сравнению с твоей, компетенцией.

   - Сойдёт. Теперь отвечай на предыдущий вопрос.

   - Полагаю, что к этому нельзя быть готовым, придя вот так, из другой жизни. Поэтому я не готов. Буду ли я готов - зависит от дальнейшей подготовки и моих собственных морально-психологических качеств.

   Совершенно неожиданно комиссар Марков расплылся в улыбке.

   - Отлично, Римм! Просто отлично! Ты демонстрируешь неплохую степень личной осознанности.

   - Могу я задать вопрос?

   - Разумеется.

   - Почему Университет согласился пойти на открытие военного факультета, если это не тайна?

   - А почему бы ему быть против?

   Римм не нашёлся, что сказать.

   - Вот видишь. Впрочем, пока ещё слишком рано ожидать от тебя комплексного подхода, - непонятно объяснил Марков. - Ты неверно сформулировал вопрос, но я тебя поправлю. Стоило бы спросить - почему военный факультет был создан на территории Университета, но ответ на этот вопрос ты знаешь и сам. Итого - на самом деле вопроса у тебя не было, не так ли?

   - Пожалуй...

   - Учись верно оценивать собственные ресурсы. Как видишь, ты недооценил информацию, которой обладал, и потратил лишнее время на бесполезное уточнение. А теперь - иди туда.

   Комиссар указал на вторую дверь - полную противоположность первой, серебристую и автоматическую.

   - Я зачислен?

   - Сам поймёшь. Впрочем, ты всё ещё можешь невозбранно уйти.

   - Не хочу.

   - Вот и ладно. Тогда топай вперёд.

   ***

   В помещении, где ожидали прошедшие собеседование с комиссаром, не оказалось ни окон, ни чего-либо, напоминающего бытовые удобства. Простые кресла, светящиеся панели на потолке... и ничего более. Запасливый Римм прихватил с собой бутылочку сока и бутерброд - интерфейс факультета призывал явиться без личных вещей, но еду вряд ли можно было отнести к таковым, и решение оказалось верным: теперь можно было не грустить, глядя в противоположную стену, а подкрепиться после утреннего волнения. Тем более, что предлагать добровольцам пищу никто не спешил, и некоторые уже начали роптать по этому поводу. Их собралось здесь человек тридцать - самых разных, но в основном - молодых. Людей постарше было немного, их почти всегда можно было отличить по более спокойному, выверенному поведению и менее активным движениям.