– Ты хотел забрать мой артефакт? – бешено оскалился ему в лицо Собиратель. – Так забирай!

Барс с ужасом чувствовал, как под чудовищным нажимом артефакт Собирателя проникает ему в грудь, разрывает кожу, мышцы, разламывает ребра. Он слабо захрипел, но лишь поперхнулся кровью врага.

– Подавись, тварь! – рычал Собиратель и давил все сильнее.

Ужас оттеснил сознание и вцепился когтями в сердце. Барс попробовал извернуться, сбросить врага с себя, но Собиратель лишь пережал локтем ему горло. Кости трещали, рвались ткани… угловатый камень медленно входил в грудь. Словно со стороны, Барс услышал чей-то отчаянный визг и вдруг понял, что это кричит он сам.

Сильным ударом Собиратель загнал артефакт ему в тело до половины. Перед глазами плавали цветные круги, поэтому Барс не был уверен, видел ли он на самом деле, или ему померещилось, как позади Собирателя в дверном проеме соседней комнаты появилось спокойное лицо Лыки. В воздухе коротко мелькнул темный мешок, с глухим звуком упал на пол, и Лыка исчез. Жгучая боль скрутила Барса как мокрую тряпку, оплела многочисленные раны, забила горечью рот. Он понял, что умирает. В груди, помимо жжения, распространялась сильная резь.

Сознание начало проваливаться в черную бездонную пропасть, и в этот момент мощный взрыв встряхнул дом и отшвырнул Собирателя к стене. Барс ощутил, как что-то лопнуло в голове, но боль во всем теле была так велика, что это уже не имело значения. А затем часть стены вдруг сдвинулась в сторону, поплыла, и перед угасающим взглядом Барса открылось бездонное серое небо.

На блеклом почти бесцветном фоне плыли черные тени. Боль по-прежнему была здесь, рядом, но больше не туманила рассудок, а просто ждала возможности нанести последний удар. Барс медленно открыл глаза. Своего тела он не видел и не чувствовал. Кругом лежал только битый кирпич и куски раскрошенного цемента и штукатурки. Несколько долгих секунд ему понадобилось, чтобы понять две простые вещи: он все еще жив и при этом почти полностью завален обломками обрушившейся стены. Почему он до сих пор не умер? Рядом послышался голос. Барс перевел взгляд и увидел Валеру.

Парень сидел на корточках, к нему спиной.

– Артист, – почти не чувствуя губ и языка, просипел Барс. – Помоги…

Валера обернулся, встал и подошел поближе. Там, где он только что сидел, под такой же горой обломков, слабо ворочался Собиратель.

– Знаешь, – сказал Валера, непонятно глядя на Барса. – Я могу откопать и вывести отсюда только одного из вас – на двоих не хватит сил. Так что если выбирать, без кого этот мир станет лучше, то я считаю – без тебя.

– Ты не можешь так поступить… – голос не слушался и срывался.

Валера грустно усмехнулся, отвернулся и принялся откапывать из-под обломков Собирателя. Последние силы покинули Барса. Глаза сами собой закрылись, и сознание захлестнула темнота.

Сколько прошло времени, Барс не знал. Тела своего он не чувствовал, но боль продолжала свой пир, терзая так и не умершего до конца человека.

Знакомое лицо появилось в поле зрения, задумчиво пожевало сухими губами и начало расплываться в неясное розоватое пятно.

– Лыка, – прошептал Барс. – Я все сделал. Я его почти остановил. Откопай меня.

Лыка снова присел рядом, равнодушно посмотрел, пожевал сухими губами.

– Ну? – из последних сил просипел Барс.

Лицо Лыки исчезло из поля зрения. Прошло очень много времени, прежде чем Барс понял, что Лыка просто ушел. Начинало темнеть. Откуда-то издалека донесся пронзительный тоскливый вой.

Андрей больше не торопил Чиха. Чувство вины еще не прошло, осев на сердце неприятным осадком. Поэтому шли не спеша, поддерживая ровный ритм и сохраняя силы. По дороге девушка рассказала о своем последнем видении. О том, как сержант Говорков с доком Нефедовым искали проход к седьмому лабораторному сектору, повстречали друга Олега – Жгута, и как потом на них напали мутанты, и выжить удалось только сержанту. Андрей слушал с интересом, но все равно считал эту историю фантазией утомленного мозга. Хоть и очень реалистичным, но тем не менее сном.

Болтовня Чиха немного успокоила, он даже нервничать почти перестал и обрел странную уверенность, что все сложится наилучшим образом. Правда, не раз уже бывало, что он обманывался в самых ярких своих предчувствиях. Поэтому отбросил прочь мысленную борьбу оптимизма с пессимизмом и просто положился на судьбу.

До ближайших домов оставалось еще порядочное расстояние, когда из поселка донеслись звуки выстрелов.

Андрей остановился и взялся за оружие. Девушка подошла, с тревогой посмотрела вперед и повернулась к нему, ожидая, что он решит делать дальше.

Окинул быстрым взглядом окрестности, он сверился с АА-счетчиком и зашагал, забирая влево от прежнего маршрута.

– Обойдем через сады, – объяснил он девушке. – Там ты сможешь спрятаться, а я схожу на разведку.

Стрельба повторилась спустя какое-то время. Короткая очередь. Звуки глухие – стреляли в помещении.

– Мне кажется, что это один и тот же автомат. Ответных выстрелов нет, – задумался Андрей.

– И что это означает?

– Трудно сказать, – его брови сошлись над переносицей. – Могу предположить, что на кого-то охотятся.

Варяг понимал, что можно найти массу различных объяснений, почему слышно лишь один автомат, но в голове засело только одно: мерзавцы, убившие его отца, нашли себе новую жертву и сейчас преследовали ее.

– Считаешь, что это бандиты, которые… – Чих думала о том же.

– Скоро узнаем.

Он прибавил шаг, девушка не возражала и старалась не отставать.

Выбрать путь через сады оказалось ошибкой. Едва они перебрались через покосившийся забор и оказались между деревьев, счетчик на запястье сильно завибрировал. Он показывал, что опасность исходит буквально со всех сторон. Андрей сразу остановился и знаком показал спутнице замереть на месте. Осмотрелся вокруг, внимательно разглядывая окружающее пространство, в поисках знакомых признаков аномалий. Ничего не заметил. Ни колыхания стеблей пожелтевшей травы, ни проплешин, ни кружащихся в спиральном танце над землей прошлогодних листьев. Только голые деревья тянули к небу свои корявые ветки. В центре поселка снова раздались приглушенные выстрелы. А почти сразу за ними истошный крик. Так вопить мог лишь человек, испытывающий страшную боль. Андрей передернул плечами. Посмотрел на девушку и увидел в ее глазах испуг. Снова начал искать аномалии и выругался, не обнаружив ни одной, хотя устройство в руке продолжало безостановочно вибрировать.

Нужно было что-то делать. Не стоять же на одном месте. Он подозвал девушку к себе и сказал:

– Видимо, где-то рядом большая аномалия, но я не могу ее найти. Ступай осторожно, держись на расстоянии, и если я во что-нибудь вляпаюсь – не подходи.

– Варяг, – она не могла скрыть страха.

– Все будет нормально, только делай, как я сказал. Хорошо?

– Хорошо.

Он кивнул ей, развернулся и направился в глубь сада.

Передвигался медленно, словно шагал по минному полю. Вспомнил приемы Зураба, когда тот сомневался в показаниях счетчика: проводник кидал гайки с привязанными к ним тряпичными полосками. У Андрея метизы не было. Он присел, очистил участочек земли от листьев и зацепил горсть земли. Поднялся и бросил ее перед собой. Ничего необычного.

Так он прошел несколько метров, остановился, повернулся к Чиху и позвал за собой. Подул легкий ветерок.

Откуда-то сверху принесло обрывок тонкой серой, будто грязной паутины. Она летела, мягко планируя между веток, и чуть не попала Андрею в лицо, когда он повернулся. Смахнув ее в сторону стволом автомата, он пошел дальше. Снова нагнулся за землей, а когда распрямился, то вынужден был отпрянуть, от еще одного шелковистого клочка. Варяг поднял взгляд. Паутина оплела все верхние ветки. Отчего-то подумалось, что, наверное, из-за нее сады казались издали такими пушистыми.