– Простите меня, вы были невольно втянуты в нашу ссору, но право, не стоило вмешиваться, все бы устроилось…

По движению моих бровей она поняла, что я хотел возразить, но подняла свою подрагивающую ладошку в предупреждающем жесте и продолжила:

– Мы знакомы с детства, вы должны помнить его, однажды вы уже сталкивались, когда мы дрались, тогда… Он никак не может оставить меня в покое. Теперь утверждает, что любит. Я не могу его любить, он мне не нравится. Вчера, встретив меня, он пытался поцеловать, и я первая ударила его…

Тут я опять хотел возразить, и опять ее ладошка остановила меня.

– Не усугубляйте ситуацию своим вмешательством. Скоро все, так или иначе, закончится. Я не останусь в городе ни на день, уеду, как только закончится школа. Мне сейчас не нужны разбирательства, мне нужно получить аттестат. Думаю, он не подойдет ко мне больше. Вчера он сломал руку, это отвлечет его. Вам спасибо от бабушки за помощь. За нас больше не беспокойтесь, все будет хорошо. Прощайте.

Произнося последние слова, она уже поднялась со стула и повернулась ко мне спиной, собираясь покинуть комнату. Ее хрупкие плечи были развернуты, головка на длинной шее приподнята и только по алеющему уху, я понял, чего ей стоила ее речь. Молча мы прошли к двери, я открыл, но остановил гостью, сказав только одно:

– У вас есть мой номер телефона. Пожалуйста, не стесняйтесь, звоните, если нужна будет помощь.

Она, молча, кивнула и растворилась в солнечном свете, шагнув за порог. Я, закрыв дверь, прижался к ней лбом и долго стоял так, прислушиваясь к своему дыханию. Жаль, что мы познакомились при таких обстоятельствах. Очень жаль.

Прошло два года. Я успешно защитил диплом и занял свое место в компании отца. Работал в столичном офисе, впереди светило стать его главой. Не думайте, что мне, как сыну, не приходилось доказывать, что стою этого места. За последний год мои проекты показали себя, как перспективные, некоторые уже приносили неплохую прибыль. Вот и в этот вечер я ехал домой уставший, но довольный – зарубежные партнеры подтвердили, что откроют финансирование под мой новый проект. Это стоило отметить.

Усталость и возможность побыть одному перевесили желание традиционно отметить свою победу в шумной компании или с подругой. Я купил бутылку шампанского и шел в сторону дома, оставив машину на стоянке. Моя квартира была в центре города, поэтому приходилось проходить приличный отрезок пути.

Задумавшись, я не сразу услышал шум ссоры, среагировал только на крик женщины о помощи. Здоровый бугай силой заталкивал женщину в машину, удерживая ее за волосы и пытаясь отцепить ее руку от двери, из-за чего он не мог быстро справиться. Пока я бежал, он успел ударить ее, закинуть на заднее сиденье, захлопнуть дверь и усесться на водительское место.

Когда был уже рядом, машина рванула, но я успел кинуть бутылку в лобовое стекло. Удар был такой силы, что стекло пошло густой сетью трещин, и водитель был вынужден остановиться, он просто не мог видеть дорогу. Я, чуть не вырвав дверь, вытащил ошалевшего бугая из машины и смачно ударил. Краем глаза заметил, что вокруг стала собираться толпа. Бросил мужика и открыл заднюю дверь, там уже пришла в себя и поднималась с сиденья на трясущихся руках… Анна! Я сразу узнал ее. Мы опять встретились при таких обстоятельствах, когда ее бил мужчина.

– Пожалуйста, быстро уведи меня отсюда! – взмолилась она, узнав меня. Толпа вокруг росла, кто-то звонил, кто-то фотографировал, то и дело срабатывали вспышки, но никто не пытался меня задержать. Подхватив под руку Анну, я пробрался через прибывающую толпу и быстро пошел в сторону дома. Уже в подъезде пришлось взять Анну на руки, она висела безвольной куклой.

Войдя в квартиру, я сразу отнес ее в спальню, там было проще ухаживать за ней, ванная была рядом. Я снял с нее туфлю, второй просто не оказалось на ноге. Анна сразу же свернулась в комочек и уснула. Стресс. Укрыл ее одеялом и сел рядом. Я боялся отойти какое-то время, прислушиваясь к ее дыханию. Когда оно выровнялось, прошел в душевую, а потом отправился на кухню варить кофе.

Усталость наваливалась волной, но я боялся оставить без присмотра свою нежданную гостью. Достаточно быстро вернувшись в спальню, я не обнаружил девушку на кровати, но из ванной комнаты доносился ее тихий плач. Анна сидела на полу и рассматривала свои ободранные коленки, водя пальцем по дырам на чулках, слезы прокладывали длинные дорожки по бледным щекам.

– Это опять был он, – сказала Анна. Мне не нужно было объяснять, кто такой "он", я понял. Подав руку, помог подняться, подвел к раковине и умыл лицо, потом снял изодранную блузку, расстегнул юбку. Она была безучастна.

Когда юбка упала на пол, она переступила ее. Я снял чулки. Когда присел, она держалась за меня и покорно подавала нужную ногу. Расстегнул застежку бюстгальтера, потянул вниз трусики. Она опять поднимала то одну ногу, то другую. Придерживая ее, отрегулировал воду в душе и шагнул под струи вместе с ней, одетый.

Я аккуратно распустил ее волосы, вымыл их, потом все тело, начиная от плеч и, так до самых кончиков пальцев на ногах, она опять опиралась на меня, вода хлестала по ее спине, рассеиваясь от удара по всей кабинке. Когда мои руки дотрагивались до ссадин, она вздрагивала. Выйдя из кабинки, осторожно вытер ее и, завернув в полотенце, отнес на кровать, только потом переоделся сам.

Когда вернулся, она лежала в той же позе, что я оставил. Я взял сотовый и позвонил своей подруге – врачу, мне не пришлось долго объяснять, она поняла и приехала через тридцать минут и сразу прошла в спальню, выпроводив меня. Потом мы долго молча пили кофе и курили, моя подруга – умная женщина, ей не пришлось объяснять, кто эта девушка и как я благодарен. На прощание она поцеловала меня в последний раз. Поцеловала очень интимно, глубоко. "Не провожай, я оставила машину возле подъезда". Вот и все. Умная женщина.

Я уснул на диване, в халате. Мне снилась убегающая Анна, она оглядывалась, и я видел искаженное страхом лицо. Никак не мог понять, почему она боится меня, пытался догнать, но она бежала еще быстрее, только волосы бились за спиной, словно хлопающие крылья огромной птицы. Я понял, что должен лететь, иначе не поймаю и, взмахнув неведомо откуда взявшимися крыльями, поднялся в воздух. И только тогда понял, что убегала Анна не от меня, а от мужчины в черном, и боялась она не меня, а – за меня. Я опустился, преграждая дорогу мужчине, это был ее обидчик. Он был зол, и его злость клубилась вокруг него, как дым пожарища, и темная ненависть убивала меня, испивая из меня все силы. Потом была непереносимая боль в сердце, и мир стал меркнуть, но я еще слышал голос Анны, ее крик, ее плач, ее зов, а потом и это пропало, только остался ее запах – так пахла шапочка с помпоном.

Позвякивание ложечки о чашку и запах кофе выдернули меня из этого страшного сна. Рядом на диване сидела Анна, на ней была моя полосатая рубашка, она отхлебывала кофе из моей любимой чашки. Она покосилась, когда заметила, что я рассматриваю ее, отставила чашку и плавно легла на меня, обняв за шею. Ее живое тепло, ее тело, придавившее меня приятной тяжестью, ее легкое, пахнущее кофе, дыхание, ее волосы, укрывшие часть моего лица, были привычными, словно так было всегда, словно она была неотделима от меня с самого моего рождения.

Мне не нужно было слов, было достаточно этого действия, чтобы понять, это не благодарность, это объяснение в любви. Анна любила меня, как и я любил ее все эти годы, не понимая до сего момента, выбирая подруг похожих на нее, но бросая их, не находя иного сходства. Они пахли не как она. В них не было солнца.

Обняв одной рукой за талию, другой притянул ее голову к своему лицу, нашел губы и приник к ним, как приникает путник в пустыне к бурдюку с желанной водой. Она неумело отвечала, но вжималась в меня все сильнее и сильнее, я убирал ее волосы, чтобы целовать ее лицо, шею. Она же своими руками стала нетерпеливо тянуть ворот халата, чтобы снять его.