Мерзлый скрип тяжело нагруженных саней, повизгиванье снега под полозом, хруст снега под копытами у лошадей…
От куржака все лошади сделались одинаковой масти — седые, и только по горячей, дымящейся шерсти под хомутом и седелкой можно определить настоящую масть…
(А. Ч е р н о у с о в.)
Слово иней — общерусское, а куржевень, куржак, закуржеветь — из числа местных, диалектных. Используются они в основном в русских говорах северных территорий, на Урале, в Сибири.
Там же встречается и слово кухта. В некоторых северных говорах им также называют иней. Однако чаще используется оно со значением «снег на ветвях деревьев». П. Маракулин в книге «Васильки во ржи» так пишет о кухте:
Снег, оседлавший еловые, сосновые и пихтовые лапы, на языке охотников называется кухтой… Кухта часто напоминает собою распластавшихся в ожидании добычи зверей: сегодня взял блокнот и карандаши специально, чтобы зарисовать во время лыжной прогулки по заречному парку на одной группе молодых густых пихт сразу горностая, двух снежных барсов и куницу, выгнувшуюся перед прыжком.
Со словом закуржевело связано и слово куржевень. Различаются слова эти в русском языке не по смыслу, а по распространенности, по употреблению.
Здесь рассказано лишь о некоторых словах, встречающихся в русских говорах. Но и этот небольшой их перечень показывает, что местные слова не только своеобразны, но нередко с успехом могут дополнять и уточнять словарь русского литературного языка.
«КРУГЛОЕ о И ПОДЧЕРКНУТОЕ а…»
Известный советский поэт Николай Рыленков в книге «Сказки моего детства» рассказал о первых годах своей жизни, которые прошли у него в предреволюционные годы в небольшой смоленской деревушке. Среди разнообразных детских впечатлений он хорошо запомнил и одну из особенностей в речи жителей соседней деревни:
Но чего я совершенно не мог понять,— рассказывает поэт,— как тогда, так и много позже,— это неправильного выговора у населения целой деревни — и у детей и у взрослых, как это бывало в соседней с нами Плетневке.
Ранней весной, до найма пастуха, мы вместе с плетневскими ребятишками пасли на смежных пустошах овец. Я сразу же обратил внимание, что слово овца никто из них не мог произносить. Все говорили овса.
Драться за это со всеми было, конечно, невозможно, но, вернувшись вечером домой, я заявил отцу, что
больше с плетневскими ребятами овец пасти не буду,
—Это почему же?— удивился отец.
—А потому что они все дразнятся.
—Как дразнятся?
—А вот так и дразнятся. Говорят не овцы, а овсы,
—Вон оно что,— усмехнулся в усы отец.— Ну и чудак же ты, брат. Да они всегда так говорят, и малые и большие. Язык, видно, у них такой…
… Восприимчивый к речи мальчик обратил внимание на одну существенную особенность русского языка. Оказывается, одни и те же слова иногда даже в речи жителей соседних селений могут звучать по-разному.
С чем связаны такие различия? И оправданна ли обида мальчика из приведенного рассказа на непривычное произношение привычного слова?
Отвечая на такие вопросы, прежде всего следует заметить, что наблюдаемые в русской речи произносительные различия нередко обусловлены наличием в русском языке многочисленных и разнообразных местных говоров. Вы уже знаете, что местные говоры различаются между собою и отличаются от русского литературного языка не только словами (см. с. 13). Своеобразие каждого из них в той или иной степени проявляется и в звуковом строе, в фонетике. Это значит, что в каждом из говоров могут быть какие-то свои особенности в постановке ударения в отдельных словах, в интонации, в употреблении тех или иных звуков.
Пользуясь словами отца Николая Рыленкова, можно сказать, что каждый местный говор — это «язык такой». Пусть маленький, в том смысле, что им обычно пользуется сравнительно небольшое число людей. Пусть во многом похожий на другие говоры — «маленькие языки», из которых состоит большой язык народа. Но все же это язык (точнее местная разновидность, местный вариант народного языка).
Будучи таковым, каждый говор имеет свою систему. Она проявляется как в составе характерных для говора языковых элементов (слов, звуков, грамматических явлений), так и в особенностях взаимодействия этих элементов.
В основе своей система каждого говора оказывается общерусской. В чем-то она близка некоторым другим говорам. В то же время в системе каждого говора имеются, пусть в небольшом количестве, и свои особенности. Именно они и служат основанием для выделения данного говора из числа других говоров языка.
В системе упомянутого Николаем Рыленковым говора деревни Плетневки не было звука ц. Вместо него в этом говоре использовался звук с. Для такой замены одного звука другим в системе говора есть вполне определенные объяснения.
Дело в том, что свойственный русскому литературному языку и абсолютному большинству русских говоров звук ц — своеобразный двойной звук. При его образовании органы произношения сначала смыкаются, как и при образовании звука г, а затем несколько расходятся, создавая щель, как и при образовании звука с.
В некоторых русских говорах исторически произошло постепенное упрощение образования звука ц. Первая, «смыкающая» часть работы органов произношения была утрачена. Сохранилась лишь вторая — «щелевая». В результате звуковая система таких говоров осталась без звука ц. В то же время звук с в них получил более широкое употребление, так как использовался не только на своем исконном месте, но и на месте звука ц.
Русские говоры с заменой звука ц звуком с раньше встречались в Предуралье и на Урале, в пределах современной Орловской области и в некоторых других местах. К таким говорам относился и говор деревни Плетневки на Смоленщине, о котором вспомнил в своей книге Николай Рыленков.
Не приходится говорить, что мальчик из этой книги был совершенно неправ, обижаясь на неправильное произношение привычного слова. Плетневские ребятишки, говоря овсы вместо овцы, не дразнились. Они произносили это слово так всегда, потому что такова была одна из особенностей звуковой системы их говора. По-другому они и не могли говорить. Литературному языку их никто не учил.
Надо сказать, что в разных русских говорах наблюдается довольно много своеобразных местных фонетических (произносительных) особенностей.
Для первичного ознакомления здесь будут рассмотрены лишь две из них. Они наиболее широко распространены и наиболее заметно различают северные и южные говоры русского языка.
О круглом о и подчеркнутом а
Рассказывая в автобиографической книге «Драчуны» о родном селе и его жителях, писатель Михаил Алексеев обратил внимание на то, что его односельчане в разговоре окали, как бы опираясь, по его словам, на «круглое о».
В то же время приезжие учителя сельской школы разговаривали по-особому, из гласных звуков «ими подчеркивался а, тогда как местное оканье было и непривычным и малоусладительным для их уха».
Возникает вопрос, как могли земляки писателя «опираться на круглое о»? Почему и как приезжие учителя, разговаривая, подчеркивали звук а? Наконец, что представляет собою оканье, характерное для речи сельчан и непривычное для приезжих учителей?
Для ответа на такие вопросы необходимо несколько детальнее разобраться в особенностях употребления в русском языке звуков она.
Прежде всего следует отметить, что по использованию этих звуков в русском языке выделяются два типа произношения.
Один из них связан с употреблением и четким различием звуков о и а не только в ударных, но и в безударных слогах. Те, кому свойственно такое произношение, обычно говорят: вал и валы, красный и краснеть, пар «поле» и пары, травы и трава. И в то же время: дом и [дома] горы и [гора], стол и [столы], совы и [сова], соль и [солит] и т. д.
