Последнее сообщение окутано тайной и дает повод к самым разнообразным толкованиям. Несомненно одно, что Святейший Патриарх лишен возможности управлять Церковью, что он, по одним известиям, подвергнут домашнему аресту, по другим – переведен на жительство в Московский Донской монастырь и что Церковью правит кучка революционных священников, возглавляемых епископом Антонином, известным еще с 1905 года своей явно революционной деятельностью. Передают о предстоящем будто бы в августе сего года созыве церковного собора для выбора нового патриарха. Епископ Антонин начал свою деятельность с торжественного признания Именем Божиим "рабоче-крестьянского" правительства и требует суда над Патриархом Тихоном.
Цель советского правительства ясна: нанести последний удар Церкви, разрушив ее священноначалие, и внести смуту и разложение в церковный строй чрез посредство неверующих революционных отбросов самого духовенства. Высокий личный и духовный авторитет Патриарха являлся до сих пор оплотом церковного единства и помехой их богоборческих стремлений. Теперь, когда Патриарх отстранен, за Антонинами пойдут отлученные от Церкви Владимиры Путяты, Илиодоры и отсюда уже недалеко до приписываемого Троцкому намерения упразднить православную церковную иерархию и устроить самоуправляющуюся прихожанами церковь." (22 мая 1922 г., № 42.)
"Официальные данные советской статистики говорят, что стоимость "изъятых" из церквей драгоценностей к маю достигла 200 миллионов золотых рублей. Сумма эта почти удвоилась к 1 июля. В то же время из всей этой суммы истрачено на помощь голодающему населению России один (!) миллион рублей золотом." (31 июля 1922 г., № 51.)
Невольно, скажем мы от себя, напрашивается вопрос, куда же пошли остальные награбленные жидами миллионы? Совершенно ясно и безусловно несомненно, что пошли в их собственные карманы, что изъятие церковных драгоценностей и систематическое ограбление православных церквей, якобы для помощи голодающему населению, явилось лишь способом обогащения жидов, и в этом мы убеждаемся не только по вывозу и распродаже этих ценностей за границей, но и по банковым счетам советских комиссаров... Так, совсем еще недавно сообщалось в газетах, что Апфельбаум (Зиновьев) является обладателем "собственного" капитала в 11 миллионов швейцарских франков, спрятанных в заграничных банках, а Лейба Бронштейн имеет будто бы в Америке капитал в 800 миллионов золотых рублей.
Нужно думать, что такие слухи, вероятно, на чем-нибудь да основаны.
"И.Горный в статье по вопросу о "живой церкви" сообщает, что в России нет ни одной губернии, в которой бы церковный раскол в центре не вызвал бы аналогичного раскола среди местного духовенства: "Гомель, Царицын, Харьков, Вологда, Тюмень, Тула, Воронеж и Северо-Двинск – все это центры тех губерний, где в противовес большинству реакционно настроенного духовенства образовались сплошные группы поборников идей епископа Антонина." В четырех перечисленных выше губерниях во главе "прогрессивных групп" духовенства стоят епископы: в Воронежской губ. – епископ Иоанн, в Минской – епископ Мелхиседек, в Тульской – епископ Виталий и в Царицынской – епископ Модест..." (25 сентября 1922 г., № 58.)
"С грустью приходится отметить, – говорит в своей статье "Церковный соблазн" А.П. Рогович, что далеко не все архипастыри оказались стойкими и преданными служителями Церкви. Архиепископ Нижегородский Евдоким открыто примкнул к живой церкви и пишет воззвание, под которым дают свои подписи Костромской архиепископ Серафим и даже митрополит Сергий, б. Финляндский... Протоиерей Красницкий, являющийся почти единоличным распорядителем в В.Ц.У. (Высшее церковное управление), насаждает красных архиереев и иереев и усердно выполняет все веления власти. Но временные власти земли Русской не хотят ни Красницкого, ни Антонина; для них эти люди лишь этап, который нужно пройти; главнейшая, конечная цель партийной программы – полное уничтожение религии. Откровенным исповеданием их стремлений является статья, помещенная в одном из номеров "Известий": "Либерализм в церкви нам так же мало нужен, как и старая церковь. Мы будем спокойны лишь тогда, когда священники станут не либералами живой церкви, а просто людьми, совершенно не верующими в Бога." Такова основная мысль статьи и таковы задачи коммунистов в церковном вопросе, которые они и не скрывают..." (Еженедельник В.М.С., 13 ноября 1922 г., № 65.)
"В целях расширения городских улиц советское правительство решило приступить в Москве к сносу церквей, построенных на площадях. К разрушению предназначена церковь Свв. Благоверных князей Бориса и Глеба на Арбатской площади, и уже снесена часовня Св. Благоверного князя Александра Невского против Национальной гостиницы в Охотном ряду. На этом месте предстоит сооружение "красного" памятника." (Там же.)
"Недавно была лекция Луначарского о религии будущего, в которой он заявил, что всякий человек, верующий в Бога, является для большевиков контрреволюционером, ибо мешает им устроить царство на земле." (Там же, 5 марта 1923 г., № 81.)
"Во многих местах России большевиками возбужден вопрос о конфискации в церквах всех колоколов для перелива их на пушки. В некоторых местах это уже осуществлено.
"Русспресс" сообщает, что Симферопольский собор реквизирован большевиками, которые устраивают в нем музей предметов религиозного культа, а военная церковь при Сокольнических казармах переделана в клуб для красноармейцев.
В Грузии арестован Католикос-Патриарх Амвросий со всем состоящим при нем Советом.
Из 13 лиц католического духовенства, преданных большевическому суду, епископ Цепляк и прелат Буткевич приговорены большевиками к смертной казни, а остальные – к тюремному заключению на 3 и 10 лет." (Церк. Вед., 1/14 – 15/28 марта 1923 г., № 5 и 6.)
"Из России сообщают: "Переживаем церковную бурю, сродную арианству и лютеранству, эта буря много еще принесет нам крушений, но никто, как Бог. В нашей губернии один уезд чуть не весь примкнул к живой церкви, а остальные уезды объединились около пастырских советов и не признают "обновленческого" высшего церковного управления в Москве и не страшатся живой церкви, устроенной на песке, если еще не хуже – на честолюбии и на очень плохой нравственной репутации ее вдохновителей. Все они щеголяют в званиях высоких и украшениях: провинциальные протоиереи, как благочинные, изъявившие согласие быть членами живой церкви, получают митры; над чем раньше смеялись, теперь то лобызают... Много есть и исповедников, с любовью и самоотвержением идущих в темницы и в изгнания за истину и правду Божию. Обновленцы поставили в своей программе рассмотрение на будущем соборе догматов: о грехопадении, об искуплении, о вечной жизни, о допущении женщин до священнослужения, о дозволении вдовым священникам и диаконам вступать во второй брак, о снятии монашеских обетов, в то же время оставляя в сущем сане епископский и прочие саны, до иеромонашества включительно и пр. Были уже случаи, когда епископы слагали с себя монашеские обеты..." (Еженедельник, 9 апреля 1923 г.)
"Тифлисская газета "Заря Востока" сообщает: "Сегодня состоялась торжественная передача военного собора – комсомолу. В присутствии множества рабочих, красноармейцев, коммунистов и беспартийных, председатель Горсовета тов. Певцов вручил ключи от собора председателю комсомола. На колокольне прогремел "Интернационал", исполненный духовыми оркестрами. Взвивались красные знамена. Вечером бывший военный собор, а ныне – комсомольский клуб, ярко осветился электричеством. Над морем огней царила электрическая советская звезда."
Церковь св. Пимена в Пименовском переулке в Москве реквизирована большевиками и превращена в "комсомольский храм".
В тифлисском "Коммунисте" напечатан список 103 церквей, отобранных от верующих в Грузии и переданных "комсомолу" под клубы.
