- Не знаю никакую Мирославу Ягода, и ничего не помню, - заявила она категорично.

- Послушайте, девочка сейчас в тюрьме, кто-то её подставил. Вы что-то знаете, Алевтина Филипповна мне рассказала, что вы общались с каким-то подозрительным типом.

- Вот вы у неё и спросите, она поболее моего знает, - скривилась Зинаида Петровна, - она что-то скрывала.

- Что она знала, она уже рассказала, - холодно ответствовала я, - теперь ваша очередь. О чём вы говорили с тем типом? Мирослава Симонова, она и есть Мирослава Ягода, не родная дочь вашим соседям? Зачем вы кричали об этом направо и налево?

- Я не люблю тайны, - пожала плечами Зинаида Петровна.

- Вы любите сплетни, - скрипнула я зубами, - по вашей милости невинный ребёнок в тюрьме. Вас это радует?

- А мне наплевать, - пожала она плечами.

- Ваш моральный облик оставляет желать лучшего, - сложила я руки на груди, - хотите сто долларов?

- Кто ж откажется, - на её лице появилась заинтересованность, - только деньги вперёд.

Я молча вынула купюру, и заснула её за ручку калитки.

- Возьмёте, когда всё расскажите, - решительно потребовала я.

- Пожалуйста, - пожала она плечами, - он ко мне подошёл, и спросил про Мирославу Ягода, только я такую не знаю. Тогда он попросил покопаться в архиве приюта, я нашла документы о смерти девочки, а потом вспомнила, что Алевтина как-то странно себя вела в день, когда умер ребёнок. И я видела, как она уносила какого-то малыша. А за день до этого родила Симонова, и долго из больницы не выходила. У Симоновой странная дочка, у неё замашки аристократки, и я рассказала об этом незнакомцу. Он мне за это заплатил. Больше я ничего не знаю.

В ответ я лишь кивнула, и молча пошла к машине. В мозгу царил настоящий хаос, но, во всяком случае, я выяснила, что Мирослава Ягода на самом деле Ягосальварес, и это уже не глупые подозрения, а чистые факты.

Я полезла в сумочку за сигаретами, но курево кончилось, и я затормозила около церкви, поскольку видела рядом продуктовый магазинчик. Купила сигареты, « Парламента » у них не было, и пришлось взять « Мальборо », дороже у них нет, и опять увидела того мужика, меланхолично грызущего

семечки.

- Девушка, - вдруг окликнул он меня, - вам рыба не нужна?

- Какая ещё рыба? – безмерно удивилась я.

- Я вам подешевле лещей продам, - встал он с места, - жить на что-то надоть.

Рыбу у нас любят все, я выбрала самых крупных рыбок, расплатилась, и вышла на улицу.

- Спасибо, деточка, - со вздохом сказал он, - а то даже хлеба купить не на что. Если рыбки наловлю, значит, хоть сыт буду, - а у меня сердце от жалости сжалось.

- А родные у вас имеются? – повернулась я к нему.

- Нет у меня родных, - сел он на скамью, - супруга давно умерла, а я вот кукую. Вот вы как думаете, сколько мне годков?

- Внешне под семьдесят, но я думаю, что гораздо меньше.

- Верно, полтинник мне стукнул, - покачал он головой, - всё от жизни такой не сладкой. Посадили меня при советской власти, за то, что Гумилева читал. Томик у меня нашли, сосед сдал меня властям, и отправили в лагеря. Вот как бывает. Волчий билет на всю жизнь получил. Не видала ты того времени, деточка, и слава тебе, Господи, нынче лучше времена настали.

- Как вас зовут? – спросила вдруг я.

- Федор, - со вздохом сказал он.

- Скажите, вы бы хотели устроиться на работу? С проживанием, питанием, и хорошим окладом?

- Конечно, - всплеснул он руками, - только кто ж мне её даст? Образования у меня нет.

- А тут и не надо, - невольно улыбнулась я, - мне нужен садовник. Вы бы хотели у меня работать? – и я назвала сумму.

- Это за такие деньги? – ошалело спросил Федор, - да ещё и проживанием с питанием. Знаете, не надо мне платить. Купите мне какой одёжки подешевле, главное, при доме буду, и при огороде. Вернее, при саде.

- Так вы согласны? – возликовала я.

- Согласен, - тут же вскочил он с места, и мне самой на душе стало радостно. Я уже давно хочу сад в порядок привести.

Посадила его в машину, и поехала в Москву. Чем ближе я подъезжала к столице, тем смурнее становилась погода, и я въехала аккурат под проливной дождь.

Приехала я поздно, около пяти часов, сдала Федора Анфисе Сергеевне, быстро приняла холодный душ, и одела стильный, бирюзовый костюм. Сама не знаю, зачем я надела умопомрачительный костюмчик, состоящий из короткого, невероятно элегантного жакетика, сидящего на мне в облипку, и короткой юбки. Чёрные чулки в сеточку и жёлтые босоножки с ремешками до колена завершали мой облик.

Повесив через плечо красную сумку, я забралась в джип, и поехала в ресторан. Надеюсь, что не попаду в пробку, больше всего на свете ненавижу опаздывать.

Вероятно, кто-то сверху меня подслушал, и исполнил желаемое. К ресторану я подъехала с королевской точностью, и без двух минут припарковала машину.

- Меня никто не спрашивал? – остановила я официанта.

- Спрашивал какой-то мужчина, вот он сидит, - показал он мне на столик, и я направилась к нему.

- Здравствуйте, вы Евгений Викторович Мелиссов? – деловито осведомилась я.

Он поднял на меня глаза, и я была немало удивлена. Я ожидала увидеть мужчину около пятидесяти, и даже старше, но передо мной сидел тридцатилетний красавец с очень интересной внешностью. Смуглый, чёрноволосый, с голубыми глазами, и ямочкой на подбородке.

- Вы Эвива Миленич? – встал он с места, - очень рад знакомству, здравствуйте.

А он галантный, пронеслось в моей голове, и очень даже милый.

- Я и не думал, что вы настолько красивы, - растерянно проговорил он, - просто лесная нимфа, - я рот открыла, а он продолжал, - и чем же столь прелестной девушке может помочь скромный зам прокурора?

- Простите? – ошалело переспросила я, - что вы сказали? Вы заместитель прокурора?

- А что вас так удивляет? – поднял он брови, - вы не знали, в какую организацию звоните?

- Я просто попросила Марата найти мне кого-нибудь из органов, - растерянно проговорила я, - он дал мне инициалы, и номер телефона, и больше ничего не сказал.

- Понятно, - Мелиссов насмешливо улыбнулся.

- Мне нужна ваша помощь, - решила я не тянуть резину, - мне нужно одно старое дело.

- Могу я спросить, зачем вам нужно одно старое дело? – прищурил он глаза.

- Надеюсь, вы меня не арестуете, - поскарябала я ногтём по столу.

- Есть, за что арестовывать? – вновь сощурился он.

- Послушайте, давайте, вы не будете меня перебивать, и внятно выслушаете? – я уже стала злиться, вернее, злить меня стал этот напыщенный индюк.

- Внятно можно только говорить, но никак не слушать, - слегка склонил он голову, а мой скрежет зубовный, наверное, был слышен в Японии.

- Можно расслышать невнятно, если со слухом проблемы, - сквозь зубы выдала я, - я занимаюсь частным сыском, при чём без лицензии.

- Уклоняемся от выплаты налогов? Статья, и срок не маленький, - он вынул сигареты из кармана.

- Я не уклоняюсь от налогов, - скрипнула я зубами, - я работаю бесплатно. Лучше спокойно выслушайте... – в этот момент официант принёс нам кофе с пирожными, и, пока он расставлял всё на столе, я хранила молчание, а Евгений Викторович вдруг сказал:

- А вы красивая, хоть и излишне импульсивная.

- Мне это не раз говорили, - пожала я плечами, глядя вслед удаляющемуся официанту.

- Наверное, и поклонников у вас хоть отбавляй? – вдруг выдал он, - а что вы делаете сегодня вечером?

- Вообще-то я замужем, - склонила я голову, - и мать троих детей.

- Это ты так кавалеров отшиваешь? – с ухмылкой спросил Евгений Викторович, - очень оригинальный способ.

- Вы мне не верите? – весело засмеялась я, - впрочем, мне на это наплевать, - и я стала рассказывать.

Замолчав, я раскурила сигарету, и внимательно на него посмотрела.

- Вы мне поможете? – с надеждой спросила я.

- Это надо подумать, - он постучал чайной ложечкой по столешнице, - дело я могу достать.

- А в чём проблема? – подняла я брови, выпуская колечки дыма в потолок.