- А об Асе она не подумала? – всплеснула я руками, - может, стоило их разделить пополам?

- Не надо ничего делить, это воля твоей бабушки, - покачала головой маман, и так всё и осталось, а Ася никаких претензий не предъявляла.

- Держите, - принесла мне книжку в тонком переплёте Авдотья Макаровна, - попробуйте ей почитать. Может, понравится.

Поблагодарив, и расплатившись, я вышла на улицу, и села в свой джип. Засунула крестик и книжку в сумочку, и повернула ключ в зажигании. Авдотья Макаровна мне примерно объяснила, как добраться до приюта, и я поехала в соседний город. Быстро нашла приют, но там мне сказали, что Алевтина Филипповна год назад вышла на пенсию, и дали её адрес.

Так же без труда я нашла дом Алевтины Филипповны, вышла из машины, и подошла к забору. И тут же увидела женщину, копошащуюся в огороде.

- Здравствуйте, - крикнула я, перегнувшись через забор.

- Здрасте, - подняла голову женщина, разогнулась, и вытерла руки о штаны, - что вам нужно?

- Миленич Эвива Леонидовна, частный сыщик, - я вынула удостоверение, - мне нужно с вами поговорить. Вы ведь Алевтина Филипповна?

- Верно, - женщина подошла к забору, - а о чём вы хотите поговорить? – и она открыла калитку, - проходите, - и кивнула на лавочку.

Я присела на скамейку, окружённую кустами сирени, и откинула назад волосы.

- Вы помните девушку, которая, вероятно, приходила к вам

недавно? Её зовут Мирослава, она очень красивая. Чёрненькая, с синими глазами. Вы в своё время оформили удочерение для знакомых Симоновых.

- Господи! – приложила руки к щекам Алевтина Филипповна, - что с ней случилось?

- С чего вы взяли, что с ней что-то случилось? – я тут же насторожилась.

- Иначе и быть не могло, - помотала головой Алевтина Филипповна, - её родители умоляли меня спрятать Мирославу, они чего-то очень боялись...

Это случилось вечером, когда Алевтина Филипповна уже собиралась уходить домой, и запирала двери учреждения.

Она уже сделала несколько шагов, как вдруг к ней кинулась молодая женщина, и упала на колени.

- Пожалуйста, прошу, умоляю, помогите! – буквально взвыла женщина, и Алевтина Филипповна попятилась.

- Простите? – растерянно пролепетала она.

- Спасите нашу дочь! – и женщина судорожно заплакала.

- Успокойтесь, - подняла её с колен Алевтина Филипповна, - вы можете объяснить, что вам нужно?

Она провела пару в приют, в свой кабинет, и усадила на диван. Женщина просила только об одном, чтобы её дочь спрятали. Девочке грозит нешуточная опасность, и её нужно срочно спрятать. Они дали документы на имя Мирославы Ягода, письмо, и просили передать его девочке, когда ей исполнится восемнадцать, или когда она сама придёт.

- Я передала ей письмо, - тихо проговорила Алевтина Филипповна, - когда она пришла.

- Что было в этом письме? – напрямик спросила я, - только не говорите, что вам не было любопытно, и вы не заглянули в письмо, храня его пятнадцать лет.

- Ладно, чего уж там, - вздохнула Алевтина Филипповна, - читала я письмо. При помощи пара из чайника отклеила, прочитала, а потом обратно заклеила. В этом письме говорилось, что Мирослава из знатного, испанского, герцогского рода. Я толком ничего не поняла, но в этом письме родители просили девочку спрятаться, и носа не показывать, и никому не говорить, кто она такая. О чём они только думали, когда это письмо писали? Да у девчонки глаза и зубы загорелись, едва она услышала про тайну.

- Что за тайна? – сурово осведомилась я.

- Мне откуда знать? – пожала плечами Алевтина Филипповна, - я про то говорю, что ей сразу интересно стало, что с её родителями произошло, и почему они от неё отказались. У неё любопытство на лице было написано, и она меня стала расспрашивать. Только что я знаю? Всё в тайне вообще надо было сохранить, а тут ещё и Зина бросилась болтать, не язык у человека, а помело поганое. Не надо было этому типу ничего говорить, только сдаётся мне, заплатил он ей.

- Кто и кому заплатил? – сурово осведомилась я, - вы выдаёте информацию по крупицам. Чётко всё расскажите.

Несколько лет прошло с момента удочерения Мирославы, девочке уже десять стукнуло, когда к Алевтине Филипповне пожаловал нежданный гость.

Она его не разглядела толком, на незнакомце был чёрный

плащ с капюшоном, который закрывал пол лица. Была осень на дворе, и лил проливной дождь, но капюшон мужчина не снял даже в кабинете.

- Простите за вторжение, - хрипло проговорил он, - но меня интересует девочка, которую сдали сюда десять лет назад. Её зовут Мирослава Ягода, и я её родственник.

- Что же вы так поздно пришли, родственник? – склонила голову Алевтина Филипповна, - и кто такая Мирослава Ягода? Что-то я такую не припомню.

- Поймите меня правильно, - со вздохом сказал мужчина, - моя невестка мне ни слова не сказала о внучке, у меня с ней плохие были отношения. Только недавно я обнаружил дневники сына, и прочитал в них о внучке. Эта женщина сдала новорожденную дочку, никому ничего не сказала. Возможно, что девочку удочерили, дайте мне какие-нибудь наводки.

Алевтину Филипповну покоробило слово « наводка », и она решила не вызывать подозрений, сославшись на то, что мимо неё прошла масса детей, и пошла в архив.

С чистой совестью она принесла свидетельство о смерти девочки, и незнакомец нахмурился. Он не понравился директрисе с первого взгляда. И хоть глаз его она не видела, только нижнюю часть лица, но его слов хватило, и она поняла, что он лжёт. Если женщина не сказала никому о том, что сдала девочку в приют, то кто был с ней в тот вечер?

Незнакомка ясно сказала, что они родители девочки, и этот тип тут же внушил ей недоверие.

- Так девочка умерла? – странным голосом уточнил он.

- Как в бумагах написано, так и есть, - пожала плечами Алевтина Филипповна, и тот молча ушёл.

Однако, когда она через час выглянула в окно, то увидела того же человека, вернее, в той же одежде, и фигурой похожего. Он стоял спиной к зданию, и разговаривал с Зинаидой Петровной, работающей нянечкой в приюте.

Зинаида размахивала руками, и вид у неё был весьма озадаченный, словно она пыталась что-то вспомнить.

В какой-то момент она заметила директрису в окне, что-то сказала незнакомцу, и бросилась внутрь здания.

- Что ты с ним болтала? – тут же заловила её Алевтина

Филипповна, - что ты ему сказала?

- Да ничего я не сказала, - буркнула в ответ Зинаида, снимая мокрый плащ и закрывая зонт, - он спрашивал про какую-то Мирославу Ягода. А я такую знать не знаю, даже и не слышала. А что такое? – у Зинаиды глаза загорелись от любопытства.

- Ничего, - хмуро ответила Алевтина Филипповна, - лучше за работу принимайся, - но она видела, что у той глаза стали, как два прожектора.

И вечером того же дня она увидела, как Зинаида садится в чёрную иномарку. На номера Алевтина Филипповна поглядеть не догадалась...

- Вы к ней сходите, - посоветовала мне Алевтина Филипповна, - может, она что знает. Голову даю на отсечение, знает. Она живёт рядом с Симоновыми, и в первых рядах кричала, что с девочкой не всё в порядке, что не родная она Симоновым. А что они хотели? В мозг малышу не влезешь, а то Авдотья приходила, возмущалась. Я девочку спрятала, обещание, данное той женщине, выполнила, и Авдотье ребёнка дала.

- А где живут Симоновы? – спросила я, вставая со скамьи.

- От церкви прямо, пока не упрётесь в поля. Там сверните налево, дом Симоновых семнадцатый, а Зинаиды девятнадцатый.

Я приняла к сведению, и вышла на улицу, поблагодарив Алевтину Филипповну.

- Стойте, - крикнула вдруг она, - а как вы к парному молочку относитесь?

- Очень даже положительно, - повернулась я, - вы молоко продаёте?

- Молоко, творог, сметану, - стала перечислять она, и я вошла с ней в дом.

Замечательно, накормлю Василинку домашним творогом.

Я запихнула покупки в сумку-холодильник, и поехала обратно в деревню. От церкви поехала прямо по указанному направлению, и дорога вывела меня к старенькой развалюхе, чуть покосившейся на бок. Зинаида Петровна тоже оказалась в огороде, и на меня отреагировала неоднозначно.