- Я не причём, - ответила я невозмутимо, - что я, виновата, что за мной неприятности шлейфом тянутся.

- Не виновата она!

- А ты как здесь оказался? – посмотрела я на Диму.

- А мне твоя мать позвонила. Она злая, как сто тысяч чертей.

- Это её естественное состояние, - буркнула я.

- Ася ей рассказала о произошедшем, она мне, и я бросился сюда. Ева, любимая, что всё это значит?

Я пожала плечами, мы всей компанией вышли из управления, я с Димой и Максимом села в шикарный серебристый « Мерседес – Бенс », и Дима рванул со скоростью ветра.

- Ой, не надо так гнать, - воскликнула Женя, - мы обязательно во что-нибудь врежемся.

- Сделай-ка одолжение, сбрось скорость, - буркнул Макс, - а ты, - он повернулся назад, и сердито на меня посмотрел, - от тебя одни неприятности.

- Ах, вот как? – возмутилась я, - ну, ну, - и, надувшись, отвернулась.

Они загнали меня в номер, и стали ругать на все корки. Промыли мозги за милую душу, и плавно перешли к убийству Ники.

- Нужно найти убийцу, - решительно воскликнул Максим, - а то это преступление свалят на тебя. Значит так, сиди тихо, и не дёргайся, а мы попытаемся разведать, что к чему.

- Вот ещё! – зашлась я праведным гневом, - не буду я сидеть, сложив руки.

- Придётся, - буркнул Генрих, - я тебя от себя ни на шаг не отпущу, завтра поедем в провинцию.

- Вот-вот, - воскликнул Максим, - держите её при себе. И ты, - кивнул он Диме, - лучше тебе поехать с ними.

- Вы взяли меня в оборот! – заорала я диким голосом, - я так не играю.

- Ты хочешь сама расследовать, - догадался Макс, - а я хочу, чтобы ты живой осталась. Так что сиди тихо, и не дёргайся. Просто произвол! Форменный!

И на следующий день Максим уехал в управление, а я с Димой и Генрихом поехала по очередным достопримечательностям. А именно, в Розовый Сад, и весь день снимала шоу слонов и народные танцы, но, едва оказавшись в отеле, я при первой возможности сбежала.

Я должна поговорить с прислугой в доме Сергея.

Максим ясно дал мне понять, что ничего не скажет, пока не найдёт убийцу. Не буду я сидеть без дела!

А прислуга, между прочим, всё видит и слышит, вот и попытаюсь выведать у что-нибудь о хозяевах.

Но, выбежав из лифта, я столкнулась с Димой и Максимом.

- Куда пошла? – налетел на меня мой муж, а я развернулась на каблуках, и помчалась к запасному выходу, выскочила на улочку, поймала такси, и улетела.

С таитянками я решила не общаться, и попыталась разговорить кухарку. Она была американкой.

- Вы что, частный сыщик? – спросила она, помешивая в кастрюле какое-то варево.

- Да, - кивнула я, - скажите, а вы не замечали за Вероникой что-нибудь странного?

- Что именно?

- Ну, может, ей звонил кто, и она менялась в лице. Или

приходил кто, угрожал.

- Да нет, ничего такого я не замечала, - покачала головой кухарка, которую звали Элиссон.

- Пожалуйста, вспомните, - взмолилась я, и молитвенно сложила руки.

- Ох, - Элиссон села на стул, - хозяйки-то и дома никогда не было, она владелица нескольких частных стоматологических кабинетов. А, когда она приходила домой, то только напивалась. И, знаете, она никогда не страдала похмельем. Пила эту гадость, клопами воняющую, бокалами, а на утро свежая и весёлая, никакого похмелья. Вот парадокс.

- Да у вас и сейчас клопами пахнет, - воскликнула я.

- Это кинза, - пояснила Элиссон, - хозяйка её очень любила, я ей готовила блюда с кинзой.

- А где у неё находилась клиника, вы знаете?

Попрощавшись с Элиссон, я поехала в стоматологию. Меня уже давно беспокоит зуб, а дантистов я боюсь, как огня.

Маман меня, когда я была маленькой девочкой, пыталась отвести ко врачу, но я банально свалилась в обморок при виде бормашины. Она мне говорила, что сейчас какая-то новая технология, лечат зубы воздухом, но я всё равно тряслась, как волчий хвост при одном только слове – стоматолог.

Я просто стараюсь, чтобы зубы не болели, чищу два раза в день, полощу, а, если разболится, пью анальгин.

Однако недавно у меня откололся кусочек зуба, и Максим налетел на меня с упрёками.

- Ты должна сходить ко врачу, - заявил он сердито.

- Я боюсь зубных врачей, - ответила я.

- Да там тебе такую заморозку сделают, что и не почувствуешь ничего.

- Издеваешься? – искренне возмутилась я, - чтобы мне зуб выдрали, и я не почувствовала. Такого не бывает!

Больше мы эту тему не затрагивали, и сейчас я решила положить себя в жертву во имя расследования, и поехала в стоматологию.

Молодая девушка, сидящая на рецепшен, сказала, что может записать меня, но я притворилась, что с острой болью, и она меня отправила в кабинет.

Сервис, надо сказать, был высококлассным. Мне предложили

бахилы, усадили в кресло, и молодая девушка стала проверять мои зубы. Я решила, пусть, лучше, сначала залечит, а то ещё сделает что-нибудь не то.

- Ничего страшного у вас нет, - сказала врач, которую, я прочитала на бейджике, звали Марина, - один зубик придётся удалить, один восстановить, и пломбу поставим на отколовшийся.

Смилуйся надо мной, всевышний!

- Роза, дай нам заморозку, - сказала Марина, а я при виде шприца чуть в обморок не упала, - ну, чего вы так боитесь? Вроде, взрослая женщина, а трясётесь, как неразумное дитя, - и с этими словами она легонько вонзила шприц мне в десну.

У меня от боли слёзы потекли, десна онемела...

- Вот, - сказала Марина, - сейчас посидите, пусть заморозится, как следует.

Да, заморозилось оно действительно лихо. У меня даже кончик носа онемел, и Марина взялась за дело.

- Хорошо, что все три зуба рядом, - сказала она, орудуя каким-то странным инструментом, который она назвала элеватором, - а то пришлось бы идти к нам ещё раз. Два раза нельзя заморозку делать, - а я подумала, фигушки, пришла бы я к вам во второй раз.

И, когда она выбросила зуб, я онемела. Я даже не почувствовала ничего!

- Вот и всё, - сказала Марина, снимая с лица специальные очки и

- А Ника так же хорошо зубы лечила? – решила я брать быка за рога.

- Ника? – удивлённо подняла тонкие, выщипанные брови Марина.

- Ваша хозяйка, Вероника Медведева.

- Вероника Анатольевна не лечила, она занималась руководством, на ней вся бумажная волокита висела. Подождите, но откуда вы её знаете? – испугалась Марина, - и почему вы называете её Ника? Вы её знакомая?

- В какой-то степени, - уклонилась я от ответа, - вы знаете, что её убили?

- Что? – испугалась Марина, - как – убили?

- Вкололи ей в шею яд.

- Господи! Я знала, что этим всё и кончится, - прижала руки к лицу Марина.

- Вы что-то знаете? – насторожилась я.

- Как сказать...

Марина работает в стоматологии, основанной Никой, с самого открытия, и очень довольна своей работой. Она уже забыла о

жизни в Москве, о безденежье, о бесконечных бабках в поликлиниках. А здесь у неё началась райская жизнь.

Начальница хорошая, добрая, справедливая, коллектив отличный.

Вероника Анатольевна, Ника, Марина видела, что с ней что-то не так, только потом она вдруг случайно узнала, что у неё ребёнок умер.

Удивительно, что она не скатилась, пить не начала.

- Она начала пить, - вставила я, - лакала коньяк бутылками.

- Да она совсем не похожа на алкоголичку, - протянула Марина.

- Но, тем не менее, она скатилась по наклонной после смерти ребёнка.

- Ладно, слушайте дальше...

Недавно Марина пошла к начальнице, нужно уточнить кое-какие рабочие вопросы... Дверь в кабинет была приоткрыта, и Ника в это время говорила по телефону...

- Нет, дорогой, сегодня никак не могу, - сказала она, - я не хочу, чтобы Сергей что-нибудь заподозрил. Нет, мы улетим вместе. Хорошо, пока.

- Я уверена почти на сто процентов, на девяносто девять целых и девять десятых, что её убила жена её любовника, - воскликнула Марина.

- У него точно была жена, или это только ваши домыслы?