После того, как с врагами в коридоре было покончено, мы прошлись по комнатам, выходящими окнами на территорию комплекса и уничтожили нескольких пулеметчиков и двоих снайперов.

Наконец, в конце коридора мы увидели ту самую металлическую дверь. Она, по счастью, была открыта.

Я направился к двери, прильнув глазом к коллиматорному прицелу своего MP5 и на ходу меняя магазин. Шелест шел за мной, прикрывая тыл.

Людей в комнате не было, окон тоже, пространство слабо освещала лампа на потолке, висевшая прямо над столом. На столе же стоял… ноутбук! То, что мы искали! Там наверняка была какая — либо информация касаемо соединения группировок. Рядом лежали еще три флешки: белая, оранжевая и черная.

Вдоль стен в комнате стояли шкафы с непрозрачными деревянными дверцами, как мне думалось, явно не пустые.

— Сходи посмотри, что там в шкафах лежит, я пока это все сгребу. — сказал я шелесту, расстегивая рюкзак, чтобы запихнуть туда ноутбук, флешки я в карман кинул.

— Окей, только давай побыстрее, не хочется мне тут долго торчать.

Я все упаковал в ранец, застегнул и повесил на плечи.

— Да у них тут оружие! И патронов — хоть одним местом ешь!

— Пушки лучше лишние не бери, а вот патронов нам бы побольше не помешало.

Шелест набирал патроны на свой АН-94, я же решил разжиться патронами на G36, которые оказались в соседнем шкафу. После битвы с кровососом боезапас для винтовки стал скудным, потому я взял 6 магазинов с бронебойными патронами и разложил их по подсумкам, плюс взял еще две пачки патронов россыпью — одну с бронебойными, одну с обычными патронами. На М9 патроны были унифицированы с MP5 Хеклер, поэтому я взял упаковки на 300 патронов в целом.

Я хотел было взять из другого шкафа подствольник М203 и гранаты к нему, но не успел этого сделать. В коридоре раздался топот прямо около нашей двери. Мы с другом не успели дотянуться до оружия — в дверном проеме появились бойцы Свободы. Мельком взглянув на них, я подсчитал, что бойцов было пятеро.

— Всем стоять на месте, оружие на пол! Шелохнетесь — на одну дырку в голове станет больше.

— Мужики, только пока мы оружие кладем, не стреляйте, лады? — говорил Шелест, кладя Абакан на землю. На самом деле сдаваться мы не собирались, надо просто было породить в противниках уверенность в том, что мы не боеспособны.

— Быстрее. — сказал, по — видимому, командир «фрименов». По крайней мере нашивки сержанта я заметил только у него.

Я уже сбросил все оружие, кроме пистолета М9. Посмотрев на противников, я увидел, что они смотрят в сторону Шелеста. Что ж, тем лучше. Сначала надо попытаться избавиться от их командира, это несколько увеличит наши шансы на победу. Но едва я дотянулся до кобуры, как тут же начало происходить что‑то странное.

Командир свободовцев сморщился и свалился на пол, хватаясь руками за голову, шипя и издавая стоны. Сквозь шипение он едва слышно выдавил:

— Контролер!

Почти сразу же остальные бойцы почувствовали пси — удар, и, роняя оружие, повторяли действия командира.

Мы с шелестом удивленно переглянулись — на нас ничего не действовало! Либо контролер нас еще не учуял, либо мы уже были безмозглыми зомби, и испытывали различные галлюцинации. В последнее верить мне очень не хотелось, поэтому мы стали действовать.

Надев шлемы от наших «Булатов», мы схватили МР-5 и несколькими очередями навсегда успокоили корчившихся свободовцев.

Приближаясь к двери, я надел лицевую маску от шлема, то же сделал и мой друг. Сам по себе шлем в теории давал неплохую защиту от пси — излучения, но с маской она была явно лучше. Экипировавшись, мы осторожно направились к выходу, держа МР — шки наготове.

Я первый высунулся в проход, и, увидев фигуру, уже готов был стрелять, но это оказался не контролер. На меня смотрели голубые глаза… Анны!

— Аня?! Ты что здесь делаешь?! — я точно видел ее перед собой, но я знал, что некоторые мутанты способны с помощью телепатии создать образ человека, о котором ты думал или думаешь. Причем если он никак не может находиться здесь и сейчас, то можно быть уверенным, что какая‑нибудь химера уже видит в тебе сочный ужин.

— Я увидела, как вы вошли, и решила помочь. — Аня говорила напуганным голосом.

— Это правда, я видел, как на Агропроме она садилась в бронетранспортер! — крикнул через плечо Шелест, держа на прицеле другой конец коридора.

— А какого черта мне не сказал?!

— Не подумал.

— Ладно, — сказал я, поворачиваясь к Ане. — С тобой все в порядке?

— Да, только голова болит немного.

Она выглядела уставшей и побледневшей. Аня говорила, что ее телепатии недостаточно для воздействия на людей. Впрочем, я уже не сомневался, кто из нашей троицы вскипятил мозги «фримэнам». Ане нужно было восстановиться после пси — атаки.

Я достал из рюкзака аптечку, нашел в ней пластинку с красными круглыми таблетками, две из них протянул Ане.

— Выпей, легче станет.

Она запила таблетки, почти сразу приободрившись.

— Легче?

— Да, немного.

— Постарайся сегодня больше не использовать свою телепатию, хорошо? Препарат‑то наркотический.

— Ты дал предельную дозу?

— Нет. Но лучше тебе глотать его поменьше.

В разговор вмешался Шелест:

— Вы очень мило беседуйте, но давайте продолжим это где‑нибудь в другом месте? — он сказал это с саркастическим оттенком, но все же без издевки.

— Ты прав, — согласился я. — Аня, идти сможешь?

— Да, конечно.

— Шелест, бери тыл, я иду первым, Аня — посередине. Уходим отсюда.

Как бы абсурдно это не звучало, но мы не нашли дороги назад. Просто не нашли.

На самом деле дорога была перед нами, но пройти по ней было невозможно — она была сплошь усеяна аномалиями. Сколько мы не кидали болты, гайки, куски щебенки и асфальта, не проверяли детектором, но отойти от главного здания в сторону военных складов мы так и не смогли. Единственный выход шел по направлению к ЧАЭС и городу Припять.

Сквозь стену аномалий мы видели все строения Выжигателя, но мы нигде не видели людей. Кое — где валялись трупы, стоял подбитый БТР с задранным кверху пулеметом, но мы не увидели ни одного живого человека в месте, где еще полчаса назад полыхал бой. Большинство бойцов Монолита и Свободы, защищавших территорию, скорее всего, погибли. Но где в таком случае военные и долговцы? Наткнулись на стену аномалий, решили, что дальше хода нет и отошли восвояси?

— Ну что там? — спросил Шелест, сидя на одном из бетонных блоков, когда я решил еще раз проверить поле аномалий на наличие прохода.

— Дело дрянь — ответил я, пряча в карман детектор «Велес». — Связь так и не появилась?

— Нет.

— Придется идти отсюда в сторону ЧАЭС и найти место для ночевки.

— Если идти отсюда в сторону станции — сказала Аня, сидевшая на другом блоке напротив Шелеста, — то через пару километров будет старая водонапорная башня. Там живет Лесник, у него переночевать можно.

Других вариантов для ночевки все равно не предвиделось, поэтому возражать никто не стал, и мы двинули в путь.

Часы на КПК показывали половину пятого, сумерки начинали окутывать Зону. В ноябре вообще солнце заходит рано, а тут еще и день пасмурный. Хорошо еще снег не идет, как вчера, иначе бы вообще темно стало.

Нам надо было преодолеть два километра по Рыжему лесу. Мало того, что в Зоне прямых путей нет — это каждому новичку известно — и метры порой приходится обходить километрами, сумерки усложняют эту задачу в несколько раз.

В лесу стоял не очень густой туман, окутывающий, однако, все видимое пространство. В такое время суток, да еще и в тумане ходить паршиво — вроде бы и светло, но в то же время и темно. Фонарик включать — только батарейку тратить. В такой обстановке мы и шли втроем по сумеречной Зоне, порой тихо переговариваясь между собой.

В сумерках, да еще и в тумане мертвые деревья цвета ржавчины выглядели черными, на них не было листвы. Голые ветви причудливо торчали вверх, словно руки, тянущиеся к небу в непонятной мольбе. Удручающая картина. Под ногами шуршала редкая, жухлая трава, кое — какие листья. Интересно, откуда они здесь взялись? Деревья‑то ведь давным — давно мертвые.