— Маги… вы — маги? — восхищенно зашептали юные торговцы.
— Да, — буркнула Влада, — но сейчас все это пустая болтовня…
— Ну, может, без магии можно обойтись? — застенчиво сказала Кларисса. — У нас травы лечебные есть с собой. Да и медом его можно накормить…
— Нет, — Владислава покачала головой. — Знаешь, Серег, я думаю, он в Белой Области схватил какую-то дрянь… Отойдем, поговорим.
Серег кивнул и встал, прежде взглянув на Кангасска: у того закатились глаза, и он вновь принялся вовсю декламировать бредовые стихи Малконемершгхана… скорее всего, поэта такого свет не знал никогда, и бумаге не приходилось краснеть от его каракуль, но в воображении бедняги Кана древний старец был как живой…
— Накройте его, чтоб не мерз. Заварите ему травку какую-нибудь. Меду откройте, на худой конец… — сказала Влада торговцам, правда, без особой надежды, и присоединилась к Серегу, который в ожидании измерял исполинскими шагами поляну: ходил туда-сюда, точно тигр в клетке.
Вдвоем они прошлись краем чахлого леса, просто чтобы можно было поговорить наедине, без лишних ушей.
— Серег, — сказала Влада, положив ему руки на плечи, — я по глазам вижу, тебя что-то пугает в болезни Кана. Если бы не ты, я бы подумала, что он простудился или съел что-то несвежее, он же домашний мальчишка совсем, к походам непривычный… Но ты…
Серег повел плечами, осторожно сбросив ласковые руки, отступил на шаг и отвернулся. Некоторое время он молча смотрел вверх, туда, где рассыпались по небу звезды и выглянул из-за облака лунный серп. В такие моменты невозможно заглянуть ему в глаза и он с высоты своего роста не замечает и не хочет замечать никого и ничего.
— Серег… — тихо позвала Влада и вдруг добавила: — Серёжа…
Инквизитор вздрогнул и посмотрел ей в глаза.
— Это было давно… — медленно произнес он. — Как приятно вновь слышать это имя… — и вдруг собрался. — Кангасск твой бредит, это да. Но вот Малконемершгхана, которого он декламирует, я знавал лично. И это не дает мне покоя.
Нет-нет, Влада, ты не можешь его знать. Это время относится к темному пятну твоей памяти… А я не говорил, я боялся и стыдился говорить тебе… Но из-за этого старого дурака я в свое время спалил целый город. И его самого. И, главное, его книгу.
— Какую книгу?
— Ха… книга, — грустно усмехнулся Серег. — Целая книга таких вот дурацких стишков, наподобие тех, которые сейчас бормочет в бреду этот маленький дурень.
— Я не понимаю… — Влада смотрела на Серега широко раскрытыми, полными удивления глазами.
— Эти стишки — шифр. Он написал книгу шифром. Книгу о немагическом вмешательстве. Малконемершгхан был гением, я не могу не признать. Один из самых талантливых моих Учеников… и, пожалуй, самый любимый из всех. Но, если бы я не испепелил его и не уничтожил саму память о нем, то весь Омнис канул бы во тьму. Ты ведь помнишь их, помнишь стигийских пауков, Влада?..
Владислава зажала ладонью рот и медленно опустилась на траву. Тишина была такая, что Серег слышал, как бешено колотится ее сердце.
…Не так давно, около трех тысяч лет назад, на Севере между Горами Фумо и местом, где Фэрвида впадает в Гиледу, стоял великий город. Тогда у него было имя: Эрхабен, что означает Величественный. Сейчас же редкие путники, обходя опаленные руины, зовут его Городом Еретиков.
Гением был Малконемершгхан, мечтателем. И встал он во главе города, избранный всенародно. И вел его к великому будущему…
…Потому что открыл однажды, что есть в мире сила помимо магии. Сила творения, которой творили мир Владислава Воительница, Не Знающая Лжи, и Серег Серый Инквизитор. Сила, которой не нужны стабилизаторы, как нужны они магии. Сила, которой плевать на Области, на Юг и Север. Зная секрет, можно свернуть горы одним движением руки.
Малконемершгхан говорил, что ведь был, был мир-первоисточник, откуда пришли в Омнис миродержцы — и в этом мире каждый человек был им равен! Каждый мог творить. Каждый владел этой силой с рождения… И великая, гениальная мечта пришла к этому магу: сделать каждого равным Владиславе и Серегу…
Он бы не понял, если б стали объяснять ему, как опасно немагическое вмешательство. Опасно настолько, что сами миродержцы воздерживаются от его применения. Ибо новорожденному миру, где царит хаос, такое вмешательство не страшно, а для мира устоявшегося — опасно, так как нарушает хрупкое равновесие, и может даже обернуться гибельно.
А если бы и понял… все равно — уже было поздно: целая армия учеников, добрая половина великого и прекрасного в те времена города проповедовала его учение, и безумные стишки звучали на каждом углу. Равновесие начало раскачиваться.
Серег успел. Почти… Равновесие все же пошатнулось. Омнис раскачивался пять лет, и, когда уже густо поросли травой руины Города Еретиков и когда казалось, что самое страшное давно позади, в едва оправившийся от болезни мир хлынули орды тех, кого на Юге прозвали стигийскими пауками… никто не знал, откуда взялись эти твари, устроившие резню под ласковым южным солнышком. Пришли ли они из другого мира, напав на ослабленный Омнис, как паразиты? Или же кто-то из учеников Малконемершгхана создал их, всему миру отомстив напоследок?.. никто не знал и не узнает никогда…
— …Влада, он плачет, — пожаловались торговцы, когда Влада и Серег вернулись к костру.
Кангасск действительно плакал. Он лежал на земле, одной ладонью закрывая лицо, а другой сжимая подаренный гадальный камень.
Владислава отвела его руку и потрогала лоб.
— Жара больше нет, — сообщила она спокойно. — Он просто плачет… Эй, Кангасск, скажи нам что-нибудь. Что ты видел?
…Когда Кан понял, что бредовый сон кончился и вокруг тихий, спокойный, реальный ночной мир, где все на него, ревущего, смотрят, он резко вскочил и постарался скрыть слезы, хотя скрывать их было поздновато: только размазал грязной рукой соленую воду по щеке…
Хотелось ругаться: взрослый парень, воин, и рыдает тут вовсю! Позорище!
Кангасск сидел на земле и злобно озирался вокруг. Ну если сейчас кто-нибудь засмеется или отпустит шуточку — всё!.. будь он хоть Серег Серый Инквизитор!..
— Я видел Малконемершгхана… видел горящий город… видел этих… тварей… одни не знаю на кого похожи — они бежали целой ордой и уничтожали все по пути, а другие — на шутов, только с зубами и когтями… А потом я остался один. Мне было страшно…
Последнюю фразу он произнес с вызовом и еще раз оглядел всех. Никто и не думал смеяться. И Серег с Владой были серьезнее некуда.
— Я знаю, что с ним такое, — сказал Серег Владе. — Он потащил магический предмет в Белую Область — гадальный камень этот. И камень там взрывоопасно сработал. Мальчишка видел прошлое, а может, и еще что-нибудь. Обычная функция таких камней, насколько я знаю. Но этим не ограничилось: сама понимаешь, он бы не бредил, если б просто взглянул назад…
С этими словами Серый Инквизитор встал, обошел костер и сел поодаль, разом превратившись в черный силуэт. Общаться дальше он, видимо, сегодня уже ни с кем не хотел.
— Надо было велеть тебе оставить камень, Кан, — виновато сказала Влада. — Прости, я не подумала. Вообще-то, он слабенький, кто ж знал, что Белая Область вообще его заметит?..
— Я бы не оставил, — твердо произнес Кангасск, разжимая кулак и удивляясь собственным словам. Черный гадальный камень упал на куртку и заблестел, отражая звезды… — Влада, скажи, я ведь имею право знать… кто такой Малконемершгхан?.. и зачем Серег спалил из-за него город?
