- Настя!!! - заорал Миша, и в следующий миг огромный оборотень отшвырнул Бурку в сторону.

Волчица кубарем покатилась по траве, и Садовский тут же рухнул на неё сверху, обмотав глаза зверю байкой. Лишённая зрения Бурка начала дрыгаться и метаться, надеясь отвязаться от настойчивого обидчика. Сдёрнуть повязку у зверя тоже не получалось, и он с остервением полосовал собственную морду.

- Сражайся! Тебе нужно вернуть контроль над телом! - взывал к человеческой части подсознания Миша.

Родео с участием волчицы продолжалось до тех пор, пока Бурка не врезалась в ларёк с выпечкой. Садовский перелетел через зверя и сразу был атакован своей рассвирепевшей возлюбленной. Когти волчицы хищно вспороли грудь, а пасть пыталась прокусить пальцы оборотня, собиравшейся гильотиной сомкнуться на шее нашего героя. Из последних сил наш герой угодил ногой в бок волчицы, разящим ударом локтя освободил руки, навалился всем весом на Бурку и изменил динамику боя в свою сторону.

Надавив кистью на горло зверя, Миша продолжил диалог с Настей.

- Слышишь меня? Реагируй на мой голос! Отзовись!

Садовский не решился бы утверждать, но лютый взгляд волчицы неожиданно смягчился, а лапы беспомощно опустились.

- Я укусила человека..., - утробным голосом произнесла Жиркевич. - Она пострадала из-за того, что моя воля ослабла...

- Ты не виновата! Это была необходимая жертва, чтобы успокоить Бурку!

- Не смей распоряжаться... чужими жизнями! И оправдывать... мерзкие поступки! - гневно воскликнула Настя.

Образы Миши, раненой девушки, недавней схватки продолжали мелькать в голове, как картинки в калейдоскопе. С каждым разом Жиркевич всё больше осознавала, что не только не сожалеет о своих поступках, но и была участницей этих ужасных событий. Облик волчицы давал куда больше возможностей, обострял чувства, как поверхность скальпеля, а жажда крови доставляла сладостное удовлетворение хищника.

Настя поняла, что стоит на опасной кровавой черте, другая сторона которой - тьма и сосущая бездна пустоты.

- Уступи Бурке! - достиг глубин разума голос Садовского.

Он будто читал мысли девушки, понимал причину внутренних терзаний и сомнений, разделяя с ней страх и смятение.

- Прими звериную природу, и волчица станет твоим союзником!

- Что ты... несёшь?! - неуверенно сказала Настя. - Я не убийца...

Бурка зарычала и с ненавистью рванулась к нашему герою. Интуитивно выставив перед собой руку, Миша спас себе жизнь. В кожу будто вонзилась сотня иголок, а пострадавшая конечность незамедлительно одеревенела. Садовский сел на траву и, прижимая рану ладонью, безразлично смотрел на зверя. Наш герой выбрал бы смерть от руки волчицы, чем позволил бы себе навредить ей.

Однако зверя почему-то больше не интересовал вымотанный соперник. Завиляв хвостом, как обычная дворняга, Бурка высунула язык и помчалась в гущу деревьев.

Садовский неуверенно встал, но трава предательски поплыла у него перед глазами, и он упал. Со второго раза парню удалось пройти несколько шагов, пока не подул сильный ветер, на который страдальчески отозвалось израненное тело, и вновь Миша был повержен. Третья попытка оказалась удачной.

Медленно переставляя ослабевшие ноги, наш герой направился за волчицей. На ходу Садовский принимал человеческий облик и пытался затянуть раны. Получилось добиться сомнительного результата: следов когтей действительно не осталось, однако боль никуда не ушла. Действительно, от перемены мест слагаемых сумма не меняется, закон оказался справедлив не только в пределах математики.

Поиски Бурки не затянулись: на внезапно появившейся, как человек с рекламным буклетом, зелёной поляне стоял высокий человек в деловом костюме и смотрел на зеркальную гладь воды. Рядом с ним в бесчувственном состоянии лежала Бурка, в луже крови и костей. Внутри у Садовского что-то тревожно оборвалось, и он в бешенстве направился к пруду. Мужчина обернулся, украдкой взглянул на волчицу и, выждав, пока парень замахнётся, отошёл в сторону.

Кулак зачерпнул пустоту, и Миша снова оказался на земле.

- Это означает, что ты готов к разговору? - прокрутив в руке зажигалку, уставился на бойца Горностаев...

2

Садовский сидел на краю большой кровати из красного дерева и наблюдал за тем, как плавно вздымаются худые плечи Насти. Минут двадцать назад облик волчицы исчез, и теперь на пахнущих стерильностью простынях номера мирно сопела любимая девушка нашего героя. Сон умело, как профессиональный визажист, скрыл следы недавнего инцидента, подарив лицу Насти безмятежность и покой. Наш герой осторожно накинул одеяло, поцеловал девушку в лоб и вышел из комнаты.

Горностаев развалился в бархатном кресле и, меланхолически оценивая очередную картинку, появившуюся на экране, переключал каналы. Тошные сериалы, грызня телеведущих, мультфильмы и спортивные новости отказывались приводить Ивана Петровича в хорошее расположение духа. Кнопки оказались безнадёжно вдавлены внутрь, и вскоре поверхность пульта стала похожа на равнину с маленькими ухабами и пригорками. Кроме функциональности пульт вскоре утратил и целостность, разлетевшись о стену.

- Как я только тратил время на этот бред? - презрительно кивнул Горностаев на новенькую плазму.

Плазма не обиделась и продолжила источать убойные монологи Задорнова.

- Просто вы отвыкли от спокойной жизни, - рассеянно ответил Садовский.

Мужчина зевнул, слегка сощурился и плевком ворошиловского стрелка превратил беспечную муху, сидевшую на подоконнике, в свежее зелёное пятно.

- Как Настя? Поросёнок должен был ей понравиться, - ухмыльнулся обладатель специфичных слюнных желез.

- Спит. К утру должна быть в норме, - благодарно кивнул Миша.

- Отлично. Завтра у нас сложный день, - загадочно произнёс Горностаев, придирчиво осматривая торс нашего героя, завёрнутого в толстый слой бинта. - Раны не беспокоят?

- Слегка. До свадьбы заживёт.

Если бы слова Садовского имели реальную подоплеку, то узы брака не познал бы он никогда. Следы от когтей даже не покрылись характерной защитной плёнкой и кровоточили.

- Ты лучше меня знаешь, какое лекарство избавит тебя от мучений.

- Нет. Я этим больше не занимаюсь, - отрезал Садовский.

Взгляды мужчин красноречиво встретились, как два бойких фехтовальщика, после чего Иван Петрович неожиданно уступил:

- Ладно, я всего лишь предложил.

В дверь настойчиво постучали, и Горностаев заметно оживился. Слегка поправив покосившийся галстук, Иван Петрович мельком оценил в зеркале свою мужскую стать и соизволил открыть.

- Обслуживание номеров. Это вы просили принести уксус? - вопросил бойкий женский голос.

- Да, милочка. Как раз вовремя.

Иван Петрович бесцеремонно сгрёб бутылку, откупорил её щелчком большого пальца и присосался к горлышку. Марина, так звали гонца с уксусом, если верить бейджу, относилась к чужим тараканам добродушно. Стряхнув с глаз настырную челку, женщина с докторским интересом взглянула на Горностаева и вкрадчиво спросила:

- Мужчина, а вы, случаем, не больной?

- Сушняк полный. Думал, от жажды умру, - поделился тот и, вспоминая суть вопроса, втащил буксирующую женщину в номер.

- Нет, Марина, я в самом расцвете сил.

- Карлсон, прям, - неосторожно брякнула та. - Только пропеллера не хватает.

- Карлсону нужен не пропеллер, а Малыш, - охотно вжился в образ Горностаев.

Опытные сердцееды утверждают, что грамотный флирт - ниточка к сердцу женщины. Иван Петрович сразу прокладывал километровый мост, не размениваясь на мелочи.

- Ошиблись с полом, - нашлась Марина.

- Карлсон повзрослел, и вкусы его резко изменились, - подмигнул Иван Петрович и обхватил женщину за талию.

Тактичный маневр не оценили по достоинству: сверху его обдало бычьим дыханием. Марина была на голову выше своего соблазнителя.

- Если Карлсон не отстанет, то схлопочет по шарам, - недоброжелательно осклабилась девушка, взглянув на свою туфлю 45-го размера. По габаритам Марина могла быть каким-нибудь мастером спорта в отставке.