После Февральской революции в Киеве по инициативе нескольких сот интеллигентов и военнослужащих собралась Центральная Рада, которая высказала претензии на верховную власть в украинских губерниях на правах автономии, в связи с чем и направила соответствующую бумагу Временному правительству. Автономия тогда считалась нормой либерализма и демократии, поэтому выступить против автономии Временное правительство никак не могло и даже не хотело. Его ответ был, по сути, таков: «Во-первых, установление автономии мы приветствует; но, во-вторых, это — дело парламента, а сейчас его нет, так что дождитесь созыва Учредительного собрания; а в-третьих, вы можете претендовать не на 10, а на 4 губернии».
Имелось в виду, что за Россией, естественно, остается Левобережье (губернии, располагавшиеся по левому берегу Днепра) и Новороссия. Очевидно, что Левобережье — никакая не Украина. Что же касается Новороссии, то, сложись Украина исторически, она не имела бы выхода к Черному морю, так как Новороссия — это территория, завоеванная Российской империей у турок и их вассалов, а город Харьков — тогда город губернский, позже областной — основан беженцами из Речи Посполитой, т. е. предками украинцев, но на московской земле с разрешения московского царя в 30-е годы XVII века.
Таким образом, ни о каком распаде в данном контексте речь идти не могла, ибо, с одной стороны, никакой территории исторической Украины не существовало, а с другой, — она в любом случае была много меньшей, чем у государства Центральной Рады и чем у нынешней суверенной Украины.
Если бы территориальный распад коснулся Прибалтики, то по историческим границам могли бы возникнуть еще меньшие, нежели ныне, но исторические (с орденским прошлым) территории Курляндии, Лифляндии, Эстляндии и Латгалии. Однако в 1918-1920 годы произошло именно расчленение русской территории в зоне германской оккупации (она стала возможна, благодаря революции и поражению революционных войск), вследствие чего образовались: неисторическое государство Эстония из территории Эстляндии и части Лифляндии; и неисторическое государство Латвия из территории Курляндии, части Лифляндии, а также Латгалии, бывшей частью Витебской губернии.
Грузия, как целое, никогда не вступала в состав России ни добровольно, ни принудительно, а в разные годы независимо друг от друга в состав России добровольно вошли 6 государств (2 царства и 4 суверенных княжества), из которых 5 были в общем грузинскими, а 1 — абхазское, не имевшее никакого отношения к Грузии. И при распаде, а не расчленении исторической России территория Грузии тоже должна была бы рассыпаться на 6 областей.
В ходе Гражданской войны уже коммунистическому режиму (режиму, порожденному антисистемой, но пришедшему к власти; а в этой ситуации антисистема меняет знак) удалось уберечь от расчленения территорию, которая получила название «Российская Федерация». Но, хотя эту территорию большевистский режим удержал за собой, он и ее подверг расчленению, учинив федерацию там, где ее никогда не было, и проведя произвольные границы. Дело в том, что Российская Федерация была сформирована вскоре после прихода антисистемы к власти — в период, ковда та еще сохраняла свой расчленительный, деструктивный характер. Поэтому она постаралась ослабить внутренние связи на территории, которую хотела поработить. Так, например, никакой равнинной Чечни не существует — существует только горная, а равнинная есть территория Терского казачьего войска. Упоминания о военных действиях в т. н. Чечне в нашей прессе всегда были связаны с той или иной станицей, но когда это горцы жили в станицах?!
Однако в сопредельных с Российской Федерацией территориях тоже были свои большевики, стремившиеся закрепиться на завоеванных землях. И хотя в тот момент некоторые предлагали включить новые территории в Российскую Федерацию, возобладала точка зрения умирающего антисистемщика В. И. Ленина, и вокруг федерации РСФСР была создана конфедерация СССР (название «союз» характерно для конфедерации). Итак, формально это была конфедерация суверенных государств, два из которых были федерациями: Российская Федерация и Закавказская Федерация (именно последняя, а не Грузия, Армения и Азербайджан, была субъектом Союзного договора 1922 г.).
Конфедерация, учиненная на месте империи, и Российская Федерация, учиненная на месте имперского ядра, — безусловное расчленение. А не развалилась наша страна по одной причине: И. В. Сталин, будучи гением практического администрирования и совершенно бездарным политиком по большому счету, не обращая внимание на конституционное государственное устройство и саму Конституцию, управлял СССР как совершенно унитарной системой. Конечно, не все возможно на уровне администрирования, но государственная власть, в т. ч. и правящие структуры субъектов федерации и конфедерации, оказались подмяты двумя верхними ярусами правящей пирамиды — унитарной партийной системой и унитарной системой карательных органов (ГПУ-НКВД), которые, прежде всего, и правили. Поэтому конфедеративность реального значения не имела, тем не менее, она сохранялась. А уже в наше время территория исторической России была расчленена по искусственным границам, созданным коммунистическим режимом еще в конце 10-х — 20-х годах XX века.
Испания. Рассмотрим еще один пример — Испанию. Испанские провинции были самостоятельными королевствами или герцогствами, но, постепенно укрепляясь и сливаясь, все земли, населенные испанцами, объединились, наконец, в XV веке в одно королевство. Имперской тенденции в этом не было — Португалия, населенная другим этносом, побыла недолго под Испанской короной и, все-таки, конституировала себя как самостоятельное государство.
«Вызов», способствующий такому объединению, существовал — большая часть Пиренейского полуострова была занята мусульманами, и процесс объединения Испании шел параллельно Реконкисте (Освобождению). Исторически основной тенденцией в Испании была тенденция центростремительная, объединительная. В результате страна, хоть и в очень своеобразной феодальной форме (путем монархических союзов и династических браков), прошла путь от конфедерации через федерацию к унитарному государству и вполне органично длительное время жила как унитарное государство, чему не мешало удивительное культурное разнообразие испанских провинций. В Испании сильно разнятся как диалекты испанского языка, так и тип жилища, народная музыка, танцы, не говоря уж, что те же андалузцы не похожи на кастильцев гораздо больше, чем мы на поляков. Однако это никому не мешало, ибо сберегаемое культурное своеобразие (культурная автономия) только усложняет культурную систему, а следовательно, обогащает ее.
Потом Испания пережила революцию, и не одну. Восстанавливать ее пришлось Фалангисгскому движению и диктатору генералу Франко. Испания была восстановлена как представительная монархия — монархия с кортесами (тамошним парламентом). А после смерти Франко в совершенно унитарной Испании учинили федерацию с провинциальными палатами и правительствами, т. е. вернули страну к давно пройденному ею федеративному этапу.
Испания, конечно, не развалится, потому что испанцы ощущают этническое единство, и испанская солидарность выше, чем тенденции непохожести, связанные с культурным своеобразием. Тем не менее с учреждением искусственной федерации испанцы получили два сомнительных подарка. Во-первых, в унитарной Испании ни о каком сепаратизме басков никто не слыхивал, а с тех пор, как им нарисовали провинцию, есть и сепаратизм, и терроризм (ежегодно баски кого-нибудь убивают). Во-вторых, испанские граждане теперь оплачивают двойную бюрократию, так как бюрократические институты и должности дублированы на уровне государства и на уровне провинции, а пользы от них нет никакой.
Таким образом, вероятно, следует признать правоту русского философа XX века И. А. Ильина, который писал в своих статьях (сборник «Наши задачи»), что федерация естественна как промежуточный этап между разрозненным существованием территорий и единым государством, как ступень к унитарному государству, но противоестественна, если (как в нашем отечественном примере) федерализуется государство уже сложившееся и уровень федерации прошедшее. Тогда следует констатировать тенденцию сецессии и наличие сецессионистских, т. е. расчленяющих, сил. Если в унитарном государстве проводится федерализация, значит, это государство готовят к расчленению.
