20 ноября 2006 г. В.Ю. Сурков обнародовал манифест «Национализация будущего», в котором выдвинул такую концепцию: «Россия приведена к демократии не «поражением в холодной войне», но самой европейской сущностью ее культуры. И еще раз: не было никакого поражения» [87].

Эта концепция очень необычна. Холодная война была, и победитель в ней был, этого никто не отрицает, но «не было никакого поражения». Российская Федерация выскочила из чрева убитого «тоталитарного монстра», как бабушка Красной Шапочки из Волка (или как «Похищенная Европа»?).

В 90-е годы ни для кого не было секретом, что в холодной войне потерпел поражение СССР, т. е. историческая Россия. Правда, многие для простоты склонялись к тому, что причиной поражения была государственная измена верхушки КПСС — мол, Горбачев тайком, где-то на Мальте, подписал капитуляцию вместо мирного договора. Поэтому его так не любят (и даже ненавидят) большинство российских граждан старше 55 лет, и эта ненависть передалась молодым, которые перипетий той войны и не помнят. При опросе ВЦИОМ в 2005 г. из 8 вариантов ответа на вопрос «Как вы сейчас относитесь к М. Горбачеву?» среди опрошенных в возрасте 15-24 лет больше всего набрал вариант «с отвращением, ненавистью» [88, с. 144].

Да ведь и сам Горбачев представлял себя героем, который сокрушил советское государство. В своей лекции в Мюнхене 8 марта 1992 г. он сказал: «Понимали ли те, кто начинал, кто осмелился поднять руку на тоталитарного монстра, что их ждет? Мои действия отражали рассчитанный план, нацеленный на обязательное достижение победы… Несмотря ни на что, историческую задачу мы решили: тоталитарный монстр рухнул» [89, с. 193].

Таким образом, Горбачев признал, что он действовал согласно плану, нацеленному на победу. И она была достигнута — «тоталитарный монстр рухнул». Докладывать об этой же победе ездил в США Ельцин. Но ведь не может быть победы без поражения противника. Кто же этот «монстр», который рухнул? Ясно, что СССР, — к чему же мудрить и наводить тень на плетень?

Кто победил? Ясно, что не Горбачев лично. Но эта сторона дела уже вряд ли кого-то интересует. Для нас сейчас важен тот факт, что Россия потерпела поражение в цивилизационной войне с Западом, хотя за советский период успела выстроить много систем и матриц, необходимых для сверхдержавы. Много, но не все! Каких не хватало, надо знать.

К чему же в прессу запускают странные домыслы о том, что Россия как новое государство не должна рассматриваться как проигравшая сторона? Похоже, нам предлагается соблазнительный вариант: Россия «как новое государство» не проиграла, а вместе со своими союзниками выиграла холодную войну над «империей зла»! Если так, то возникает какая-то логика, вновь слышится прерванная песня. Россия — это не продолжение Российской империи и СССР, это новое государство, часть европейской культуры, когда-то «похищенная у Запада».

Непонятно только, почему же эта Россия пожинает плоды поражения. Динамика всех главных показателей Российской Федерации в 90-е годы отражает именно тяжелое поражение в войне — смертность населения, расчленение государства, экспроприация собственности, вывоз колоссальных состояний за рубеж, демонтаж науки и наукоемкой промышленности и т. д.

Даже если взять только промышленное производство, то в 90-е годы три страны в мире имели одинаковую по характерным параметрам динамику спада — Югославия, Ирак и Россия. По всем ним прошла война. Да, у нас после 1991 г. была война холодная и гражданская, но под внешним управлением. В ней меньшинство с его иностранными военными советниками разгромило неорганизованное большинство и ограбило его.

Отрицая поражение, В.Ю. Сурков, видимо, обращается к меньшинству, которое считает себя победителями. А то их совесть мучает — все-таки родную страну грабили, каково это духовному человеку. Если бы так не переживали, незачем было бы ежедневно с утра до вечера поминать СССР, весь эфир заполнили своими проклятьями. Уж скоро 20 лет как нет СССР, но продолжают воевать с его призраком!

Есть в концепции В.Ю. Суркова что-то надрывное, но он идет дальше: «Надо сказать, что российский народ сам выбрал такую судьбу — он отказался от той социальной модели, поскольку увидел, что в своих поисках свободы и справедливости он не туда зашел… Поэтому потеря территорий, потеря населения, потеря огромной части нашей экономики — это жертва, это цена. И невозможно сказать, какая она, большая или маленькая, но это то, что наш народ более или менее осознанно заплатил за выход на верный путь».

Куда повел этот «верный путь» — в Содом и Гоморру? (Это выражение самого В.Ю. Суркова о 90-х годах.) Что хорошего получили народ и страна от этого «выхода на верный путь»? Чем заплатили за это благо? «Потеря территорий, потеря населения, потеря огромной части нашей экономики — это жертва, это цена». Ничего себе, жертва. Да на алтарь какого идола? Что касается российского народа, то он этого «верного пути» не выбирал: 76 % проголосовали за сохранение СССР, а потом «народ безмолствовал». Никто и не спрашивал его согласия на смену общественного строя, на изъятие всех сбережений населения и пр. Да, одно из поколений народа не сумело защитить страну и общее достояние, и за это расплачивается. Но утверждать, что народ «отказался от той социальной модели», просто никуда не годится. Это даже странно слышать от представителя власти.

Социолог Ю.А. Левада — убежденный противник советского строя. Его всегда удручало, что народ не желает «отказаться от той социальной модели». Ох, этот homo sovieticus! Но никуда не денешься, это факт. Это показали большие опросы 1990 г., это показали и «юбилейные» опросы о перестройке 2005 г. На вопрос «Было бы лучше, если бы все в стране оставалось как до 1985 года?» люди возраста 55 лет и старше («то поколение») ответили «согласен» в пропорции с «несогласными» 66:26 [88, с. 140]. Две трети! Хотя и вопрос-то лживый. С какой стати «все в стране» должно было быть как до 1985 г.? Страна развивалась, болезни можно было лечить.

Но суть ясна — большинство того «выбора» не делало и свое отрицание подтверждает регулярно. Даже половина тех, кто «приспособился к переменам», отрицают тот выбор. Они исходят из главных ценностей, а не личной выгоды.

Если уж думать о судьбе России, то сегодня ей требуется не гипноз, внушающий иллюзию, будто «мы этого и хотели», а достоверное знание, трезвый анализ и «расчет сил, средств и времени». Всегда и у всех народов осознание поражения и извлечение из него уроков были важной предпосылкой к обновлению и быстрому развитию, даже в самых неблагоприятных условиях. Вымывать из сознания дорогой опыт поражения — значит наносить удар по будущему.

Половина населения России — живые свидетели холодной войны. Мы должны кратко обобщить наш опыт как урок на будущее. В новой кампании этой войны против России будет использовано и создаваемое сегодня, и уже испытанное оружие. Машина холодной войны не остановлена с ликвидацией СССР, главное направление ее удара сегодня — Россия и постсоветские страны.

Эта книга — о различиях и расхождениях между Западом и нашей родной русской цивилизацией. Для ясности многие суждения приходилось заострять, акцентировать внимание на непохожести, и даже на конфликтах, оставляя в тени ценности взаимодействия. На этом пути легко перейти невидимую критическую черту и выйти из зоны здравого смысла. За этой критической чертой мы окажемся обращенными против истины, но это полбеды. Мы все сегодня поневоле политики, все думаем о том, как жить России. А политик, выпадающий из здравого смысла, становится или страшен (если силен), или смешон (если слаб). Страшный политик — куда ни шло, смешного же отбрасывают, как тряпку, свои же.

В эволюции наших взглядов на Запад мы за последние 15 лет сгустили краски. Но главное, что мы перегнули палку не «количественно» — мы перегнули ее «не туда». Мы создали себе образ «не того врага», да такой страшный и симпатичный, что он душу нам греет, и расстаться с ним будет трудно. Но надо постараться, потому что образ врага нас отвлекает, как ребенка куклой, от настоящих угроз.