Прошли годы. Мария Васильевна услышала по радио речь товарища Брежнева, произнесенную на торжествах в городе–герое Новороссийске в сентябре 1974 года. Нахлынули воспоминания военной поры. О павших и о живущих, о тех, кому обязаны мы голубым небом и ясным солнцем. Рука потянулась к перу. Дни и ночи писала на шелковой ткани большой портрет. А на нем — Леонид Ильич Брежнев в военной форме, такой, каким он был в год малоземельской эпопеи. Этот портрет мастерица и послала ему в подарок.

А в ответ получила письмо следующего содержания:

— Почему Вы, Мария Васильевна, — спросили тогда Пятигорскую, — в основу созданного вами портрета положили фотографию военных лет?

— Леонид Ильич — ветеран 18–й армии, — ответила она. — Думаю, что моя работа созвучна мыслям и чувствам всех фронтовиков. — И добавила: — Хочу низко поклониться ему и от всего сердца сказать большое спасибо за его великий труд во имя мира и счастья на земле!

Такова история портрета Леонида Ильича, присланного ему с Кубани. В широком смысле слова — это портрет не одного человека, а целого поколения. Поколения, победившего в битве за социализм в годы первых пятилеток, прошедшего через сражения Великой Отечественной войны, стоящего ныне неутомимо и беззаветно на лесах коммунистической стройки — в цехе, в поле, в кабинете ученого, на горячих участках партийной работы. Мы гордимся таким поколением!

Мы гордимся и нынешней молодежью, достойной преемницей славных традиций дедов и отцов.

Несколько лет назад большой отряд молодежи города Туапсе поднялся на гору Семашхо. Это были места, где в далекие годы воины 18–й десантной армии остановили, а затем разгромили фашистские полчища, рвавшиеся к Туапсе. Повсюду приметы сурового времени: воронки, окопы, ржавые гильзы. Здесь люди стояли насмерть. И не праздными экскурсантами поднялись учащиеся местного профтехучилища на легендарную высоту. Они установили в местах былых боев три обелиска в честь павших, взяли шефство над братскими могилами. Они учились метать гранаты, метко стрелять, переносить тяготы походной жизни. Здесь, на вершине Семашхо, ребята до конца осознали: время не отдалило подвига отцов. Время приблизило их к этому подвигу.

Будущие матросы, судосборщики, слесари, сварщики решили написать письмо Леониду Ильичу. Прямо здесь, на вершине. Письмо вылилось в коллективную исповедь поколения. Юноши и девушки, ровесники Александра Матросова и Олега Кошевого, Зои Космодемьянской и Марии Педенко взволнованно благодарили Леонида Ильича, Коммунистическую партию за то, что они так много делают для того, чтобы на земле не было войны. Сообщали, что настойчиво овладевают профессиями, готовятся стать достойным пополнением рабочего класса. Заверяли, что всю жизнь будут нести в сердце память о подвигах старшего поколения, не посрамят этой памяти, все силы и знания отдадут делу построения коммунизма.

Вот такое письмо. Написанное молодыми кубанцами, выходящими в жизнь, на высоте, где вьют гнезда орлы. Всем известен ответ товарища Л. И. Брежнева учащимся Туапсинского профессионально–технического училища № 9 морского флота. Этот ответ прочно вошел в арсенал патриотического, нравственного воспитания молодежи. Леонид Ильич благодарил ребят за походы по местам боевой славы, внимание к памяти погибших, выразил уверенность в том, что вся советская молодежь с честью выполнит свой долг перед Родиной, будет всегда верно служить народу, делу нашей партии. «От всего сердца желаю вам, дорогие ребята, — по–отечески напутствовал он, — больших успехов в учебе, расти настоящими мастерами своего дела, чтобы стать достойными преемниками славных традиций великого советского народа».

Как боевые приказы суровых лет, звучавшие здесь, в горах у моря, восприняла молодежь Кубани сердечные напутствия Леонида Ильича. Широко популярны стали в крае походы по местам революционной, боевой и трудовой славы. Развилось шефство над братскими могилами, памятниками, над семьями павших фронтовиков. Мы стали свидетелями волнующего патриотического движения под девизом «За себя и за того парня», соревнования за право быть сфотографированным у Знамени Победы. Каждый год молодые механизаторы Кубани идут в страду с тем же мужеством и беззаветностью, как их отцы — в бой, и в мыслях одно лишь слово: победа!.. Орлята вырастают в орлов.

Жизнь, практика дают много убедительных свидетельств нерасторжимой связи советских поколений, единства их идеалов, помыслов и усилий. «Младшие наследуют старшим, — говорил товарищ Л. И. Брежнев в речи на XVI съезде ВЛКСМ. — Так бывает в семье. Так происходит и в обществе. Смена поколений включает в себя совместную работу людей разного возраста, работу рука об руку, плечом к плечу». Пример такой работы, высокий образец практического наставничества у нас на Куба–ни дали, в частности, ветераны труда брюховецкого колхоза «Заветы Ильича», которые несколько лет назад решили трудиться на полях вместе с учащейся молодежью. Были созданы специальные звенья, где слились воедино опыт старших и порыв молодежи. Была поставлена практическая цель: вырастить высокий урожай кукурузного зерна, сахарной свеклы. Это и есть работа рука об руку, плечом к плечу, о которой говорил, выступая с трибуны комсомольского съезда, Леонид Ильич.

Все большее число выпускников средних школ в крае остается на селе работать в родных колхозах и совхозах. Упоминаю об этом, чтобы подчеркнуть не исключительность, а типичность движения молодежи за то, чтобы связать свою судьбу с профессиями и делом отцов. Воодушевленные известным письмом товарища Л. И. Брежнева костромским школьникам, молодые кубанцы на селе идут работать на поля и фермы.

Посещение Леонидом Ильичом в апреле 1978 года города юности — Комсомольска–на–Амуре, его теплые слова о первопроходцах нового и о тех, кто пришел им на смену, еще раз подтверждают: никогда не иссякнуть, не пресечься эстафете подвига — ратного и трудового!

Трудовой подвиг прорастает из ратного, как росток из зерна. В связи с этим вспоминается еще один эпизод из жизни малоземельцев.

В июле 1943 года советские воины обнаружили на нейтральной полосе великолепное поле пшеницы. Никто ее не сеял. Не убранная в лихом предыдущем году пшеница в районе Станички сама взошла, набрала добрую силу.

Однажды ночью солдаты хозвзвода настригли ножницами несколько вещевых мешков колосьев, подсушили и обмолотили их в окопах. Полученное зерно в перерыве между боями они смололи камнями и напекли вкусных, пахнущих дымом оладий.

Было решено организовать уборку и обмолот пшеницы, сдать зерно государству, оставив на собственные нужды не более трети урожая. К столь желанному для всех мирному занятию — уборке урожая — потянулись все. За колосками просились так, как просятся в краткосрочный отпуск домой. Каждую ночь сотни метров по–пластунски ползли солдаты к заветному полю, и, когда возвращались с туго набитыми вещевыми мешками, глаза их сияли от счастья. Особенно волновало воинов то обстоятельство, что хлеб надлежало сдать государству, что он вольется в общий поток урожая страны. А треть оставшегося в окопах зерна с любовью и гордостью солдаты называли «хлебом, получаемым на трудодни».

Через десять–двенадцать дней пшеничное поле было убрано. Даже на той его стороне, которая вплотную примыкала к вражеским позициям, не осталось ни одного колоска. Большая часть убранного хлеба была отправлена в Геленджик.