- Он тебя обидел? – тихо спросил Дима, изредка бросая на меня пламенные взгляды.

- Да. Он не имеет права меня оскорблять!

- Наверное, сказал, что ты дура? И он прав!

- Что?!!!

- Тихо, не ершись. Характер у тебя несносный, и ты сначала

делаешь, а потом думаешь, стоило ли это вообще делать. Не

бесись, а постарайся сохранить спокойствие, и подумать.

- Я его проучу, - воскликнула я, - только не знаю, как. Мне ему трудно объяснить, как я потеряла управление, а ему ещё

труднее понять, но за то, что он меня обидел, я ему устрою.

- Что ты ему устроишь? – прожёг меня чёрными глазами Дима.

- Не знаю.

- Ты меня пугаешь. Ты что, хочешь поджечь МВД?

- Теперь спятил ты, - поморщилась я, - и шутки у тебя дурацкие.

- У тебя учусь.

- Ещё одно слово, и я выйду из машины.

- На полном ходу?

- Дима!

- Ладно, ладно, - примирительным тоном воскликнул он, - помнишь, ты мне историю про зуб рассказывала?

- Какой зуб? – не сразу дошло до меня.

- Забыла? Подарки Дракулы.

- А, помню. А что?

- А то. Берём двух бабулек, въедливых таких, вредных. Я найду человека, который изготовит старую шкатулку, купим бутафорский клык, и две бабульки подсунут это ему. Но, чтобы пугануть его от души, нужно сговориться с Анфисой Сергеевной, или тебе вернуться домой. Будешь ему подкидывать в чай эту пакость.

- Димка, ты гений! – взвизгнула я, - но тогда мне придётся с ним помириться, какой смысл пугать его?

- Но ты же обижена.

- Обижена, - кивнула я, - но первая мириться не пойду. И вообще, что происходит? Ты пытаешься помирить меня с Максом?

- Да, пытаюсь. Я хочу завоевать тебя, а не воспользоваться моментом. Ты можешь убежать от меня, а я хочу, чтобы мы были вместе всю жизнь.

- Ты поумнел, - оценила я.

- Да я и раньше был не дурак, но теперь ко мне вернулось здравомыслие.

- Понятно, - кивнула я, выбросила окурок в окно, и закурила другую сигарету, - но по поводу Максима я тебе всё сказала.

- Ладно, я что-нибудь придумаю, - выдал Дима, а я подавилась

сигаретным дымом.

Он привёз меня к себе, приготовил кофе, и я, усевшись на диван, стала пить мелкими глоточками любимый напиток.

Удивительное дело, но он ко мне не приставал. Спала я в

комнате для гостей, но вскоре мне надоело глядеть в потолок, и я поскреблась к Диме.

- Ты уверена, что хочешь этого? – раздалось сзади.

Я обернулась, и сглотнула слюну, глядя на его обнажённый торс, на шикарные мускулы.

- Пожалуй, да, - прошептала я.

- А что Максу скажешь?

- Я обязана с ним объясниться?

- Ну, когда мы занимаемся этим на диване в моём офисе, это одно дело. Он уверен, что ты можешь ему изменить.

- Налей мне клубничного ликёра, - тихо попросила я, а на глаза навернулись слёзы.

- Только майку одену, - улыбнулся он, - не буду тебя нервировать, - и он скрылся за дверью спальни.

Некогда нашей общей спальни.

Не выдержав, я легонько толкнула створку. Дима стоял ко мне спиной, лицом к широченной кровати, моей любимой кровати.

Стоящей на лапах гарпий, она была с очень высокой спинкой, на которой сидели летучие мыши.

Это было наше с Димой личное сумасшествие. Я хотела кровать в стиле ампир, а Дима сделал то, что сделал.

Кровать эта с балдахином, вообщем, роскошь.

- Дим, - прошептала я, обвив руками его талию сзади, - что нам делать?

- Ты можешь вернуться ко мне в любой момент, - сказал он, поворачиваясь ко мне лицом, и натягивая майку, - ты же

знаешь, я всегда жду тебя.

- А ты знаешь, почему я от тебя ушла, - пожала я плечами, - и у меня есть любимый муж.

- С которым ты поссорилась, а при мне почему-то мёрзнешь без мороза.

- Так согрей меня, - прошептала я.

- А как ты после этого в глаза мужу смотреть будешь?

- Мне и так стыдно, - вздохнула я.

- Только он не знает, что ты ему изменяешь.

- Ладно, проехали. Только напои меня до отключки, - попросила я.

- Хорошо.

Утром я проснулась с дикой головной болью, открыла глаза, и

тут же закрыла.

Я что, сплю, и вижу кошмарный сон? Вполне вероятно, иначе как объяснить, почему я нахожусь в квартире бывшего мужа? Ох, чёрт, как болит голова. Просто раскалывается на части.

Я села на кровати, помотала головой, пытаясь восстановить в памяти события вчерашнего дня.

- Привет, - заглянул ко мне Дима, - как ты?

- Фигово, - призналась я, - что я у тебя делаю?

- Забыла? – улыбнулся он, - ты же с Максимом поссорилась.

В моих, ещё не отошедших от алкоголя мозгах, стало проясняться.

Вспомнила, как вчера чуть в аварию не попала, потом поругалась с Максом, а потом Дима не дал мне совершить самую большую ошибку в моей жизни.

- Кофе хочешь? – спросил Дима.

- Очень, - воскликнула я, и, едва он скрылся за дверью, я упала на подушки. Моя бедная головушка!

Вдруг я почувствовала движение, вновь открыла глаза, и увидела белую, совершенно мохнатую морду, и два зелёных глаза.

Всё, Эвива, пора завязывать с чрезмерным употреблением алкоголя, допилась до зелёных чертей, вернее, до зелёных глаз. Какое-то время зелёные глаза изучали меня, и тут до меня дошло, это же кошка. Кошка! У Димы в доме?!

Насколько я знаю, он терпеть не может братьев наших меньших, у нас из-за моей обожаемой Маняшки постоянно скандалы были, она ему когтистыми лапками драла бумаги на столе, и начинала шипеть, когда он пытался прикоснуться ко мне ночью.

Он тут же хватал мою любимую кошку за шкирку, и выкидывал в коридор, она начинала орать под дверью, я ругалась, когда он так делал...

Он не любит животных, они его раздражают, и теперь огромная, пушистая, белая кошка внимательно изучает меня

своими зеленущими глазищами.

Интересно, откуда он её взял? Или ему дали кошку на передержку? Да он её просто уморит.

Громадное облако громко муркнуло, и забралось ко мне на живот. Мамочки! Она невероятно тяжёлая, похоже, в животном

килограмм шесть, не меньше.

Я погладила пушистую мордочку, сняла с себя животное,

переоделась в выстиранную одежду, и пошла на кухню.

Дима меня опять удивил. Он стоял у плиты, и жарил оладьи.

- Ты сам на себя стал непохож, - воскликнула я, забравшись на стул по-турецки, и подперев подбородок ладонями.

- Чем это? – прожёг он меня чёрными глазами.

- Всем. Раньше ты завтрак сам не готовил.

- Я всегда любил готовить. Только никогда не говорил об этом, боялся...

- Чего ты боялся?

- Не знаю, просто не хотелось тебе признаваться.

- Прикольный ты.

- Уж какой есть, - он поставил передо мной одно блюдечко со сгущёнкой, другое с мёдом. Подцепил блин, обмакнул его сначала в сгущёнку, потом в мёд...

- Открой рот, моя сладкая, - велел он мне, и я немного откусила от блина.

- Вкусно, - протянула я, - раньше я никогда не смешивала мёд и сгущёнку.

- А я, глядя на тебя, смешал.

- Всё, Дим, хватит меня совращать. Ещё немного, и этот стол вспомнит прошлое. Лучше налей мне кофе.

- С коньяком? С ликёром?

- Только коньяка и ликёра мне не хватает для полного

счастья, - пробормотала я, вытаскивая из сумочки сигареты, и закуривая, - чёрный, крепкий, и без сахара. Вообщем, на твой вкус.

- С лимоном?

- Давай.

И он поставил передо мной чёрную чашку, до краёв наполненную раскалённым напитком. Я осторожно отпила глоток, и поморщилась.

- Фи, как горько и кисло одновременно.

- Сама просила, - развёл он руками, - на свой вкус.

- У тебя извращённый вкус, дружок, - усмехнулась я, потягивая кофе.

- Что ты там про извращения говорила? – улыбнулся он мне.

- Отстань.

- Клубники хочешь?

- Клубники? – теперь пришла пора мне улыбнуться, - это слово в наше время имеет двоякое значение.

- Я имел в виду только фрукт, - он вынул из холодильника тарелку с ягодами, - о другом значении этого слова поговорим, когда с мужем помиришься.