- Зачем ты вообще всё это затеяла? – устало спросил он, - тебе что, денег было мало?

- Не знаю, - вздохнула я, - Нинель Ефимовна посоветовала, сказала, что надо расширяться, а я ухватилась за идею. Чем я вообще тогда думала, не знаю. Наверное, хотелось почувствовать себя супер бизнес-леди, которая стены лбом прошибает...

- Да, по тебе скажешь, что ты стены лбом прошибаешь, - протянул Максим, - на всю головку стукнутая... – а я запустила в него подушку.

Сегодня, облачённая в строгий, кожаный костюм лилового цвета, в красных полусапожках, я сидела в кабинете в своём новом комплексе, тупо смотрела на бумаги, курила сигарету за сигаретой, рядом стояла чашку с остывшим кофе, а на душе было паршиво.

Я села прямо-таки в гигантскую лужу, Нинель Ефимовна, когда предлагала мне расширяться, думала, что я открою маленький ресторанчик, потом ещё и ещё...

Она-то человек с понятием, и наверняка думала, что буду постепенно расширяться, и вскоре открою целую сеть ресторанов, а я отгрохала такую громадину, и рядышком ещё планирую круглосуточный гипермаркет, и торговый центр.

Я ещё раз вздохнула, и посмотрела в окно, где в это время мела метель... Какое-то время я тупо смотрела на кружащееся снежинки, и вдруг дверь в мой кабинет открылась, и на пороге появился Дима. Как всегда, с цветами.

- Привет, моя хорошая, - воскликнул он, и положил на стол букет белых роз и розовых лилий, моих любимых.

- Привет, - вздохнула я, - как Мексика?

- Мексика? Чудесно, - улыбнулся он, - Василюша в восторге, я учил её плавать.

- Она и так умеет, - вздохнула я.

- Как ты тут? – Дима сел на стул, - мне сказали, что ты планируешься катастрофу. Вижу, правильно сказали.

- Только ты не сыпь мне соль на рану, - дёрнулась я, и закурила сигарету.

- Ты, как я понимаю, медленно, но верно, приближаешься к банкротству?

Я хотела, как всегда, ответить какой-нибудь резкостью, но вместо этого расплакалась, Дима бросился меня утешать, и взялся за документы. Он настоящий делец. Хладнокровный, и расчётливый, сам сколотил многомиллионное состояние, да, что там миллионное, наверняка его счета за миллиарды перевалили, и помог мне.

Откровенно говоря, моё отношение к бывшему мужу разительно изменилось за последнее время. Раньше я о нём не могла и думать без скрежета зубовного, а теперь спокойно общаюсь. Да и как не общаться, ведь у нас общий ребёнок. Хоть он и узнал о существовании Василисы не так давно, он её обожает, подал документы, с моего разрешения, конечно, и она теперь официально считается моей дочерью, я отказалась от девочки после её рождения, а маман её удочерила.

Я получила новое свидетельство о рождении, и Дима счастлив, как никто. Он безмерно балует Василинку, постоянно приносит ей куклы, мороженое, конфеты, она, как и её непутёвая мамочка, жуткая сластёна.

Дима во всей этой ситуации стал для меня добрым ангелом, он мгновенно поставил на ноги мой бизнес, и через месяц мой новый ресторан стал функционировать. Максиму, правда, это не слишком понравилось.

- Малыш, - сказал он как-то вечером, - мне не нравится, что Дмитрий вьётся вокруг тебя.

- Ты что, ревнуешь? – улыбнулась я.

- Было б к кому, - проворчал Макс, - просто он постоянно рядом.

- Боюсь, нам от него до конца своих дней не избавиться, - пробормотала я, пытаясь накормить Лизу.

У нас с Максом двое детей, двойняшки Лиза и Леня, и им уже по три с половиной месяца.

- И потом, дорогой, он мне здорово помог в бизнесе. У него

талант по этой части. Всё, что он не откроет, всё до сих пор

функционирует.

- Просто злой гений, - пробормотал весьма раздосадованный Максим, ему явно не пришлась по вкусу похвала в адрес моего бывшего мужа.

День сегодня у меня выдался крайне тяжёлым, с утра была планёрка, потом переговоры, и где-то в середине дня мне позвонила бабушка моего мужа, Анфиса Сергеевна. Я называю её своей свекровью, и она живёт с нами.

- Вика, - сказала она, - тебе тут какой-то мужчина звонил...

- Какой мужчина? – рассеянно спросила я, просматривая бумаги.

- Сказал, что режиссёр. Фамилия у него... ох, забыла... что-то с табакерками связанное, или что-то в этом роде...

- Табакерками? – удивилась я, и тут до меня дошло, - Табардеев?

- Точно, - воскликнула Анфиса Сергеевна, - Табардеев Ян Владимирович.

- И что сказал? – заинтересовалась я.

- Спросил тебя, и я дала ему твой номер мобильного. Ничего?

- Ничего, - вздохнула я, и отключилась.

Когда-то я играла в театре, и Ян Владимирович был моим режиссёром...

Что ему теперь от меня надо?

Я отвлеклась, и совершенно забыла о звонке. И подскочила, когда телефон в моей сумочке взвыл.

- Слушаю, - машинально воскликнула я в трубку, прижав её к уху, одновременно, потягивая кофе из чашки, принесённый мне секретаршей, затягиваясь сигаретой, и глядя одним глазом в бумаги.

- Здравствуй, Вика, - услышала я голос Яна Владимировича.

- Здрасте, Ян Владимирович, - очухалась я, - мне уже звонили, сказали, что вы меня искали?

- Да, искал, - воскликнул режиссёр, - послушай, Эвива, мне с тобой срочно поговорить нужно. Где мы можем встретится?

- Знаете, приезжайте ко мне в офис, - сказала я, и назвала адрес.

- Хорошо, уже еду, - и режиссёр отключился.

Я выпила ещё кофе, окончательно обалдела от бумаг, и

открыла окно, чтобы впустить немного воздуха, так как у меня было сильно накурено. Я постояла немного около открытой форточки, опять закурила, и услышала голос секретарши, раздавшийся через громкую связь.

- Эвива Леонидовна, к вам тут пришли.

- Пропускай, - велела я, и села в крутящееся кресло.

Дверь отворилась, и на пороге возник Ян Владимирович. Он заметно пополнел, и поседел с момента последней нашей встречи.

- Чёрт! Какая ты стала, Викуля, - восхищённо протянул он, садясь напротив меня, - я всегда говорил, что тебе мужчина нужен. Пока ты была замужем за своим бандитом, глаза, как у дикой кошки, огнём горели, а потом...

- Я помню, как вы предлагали мне свои услуги, - скривилась я.

- Ну, подумаешь, - воскликнул он, - я же откровенно под юбку не лез.

- Да, если бы вы залезли мне под юбку, отправились бы в ближайшее травматологическое отделение с подозрением на сотрясение мозга средней тяжести, - фыркнула я, и закурила.

- Да, с тобой связываться опасно, - засмеялся Ян

Владимирович, - Вика, мне нужна твоя помощь.

- Какого рода? – прищурила я глаза, и выпустила в потолок несколько струек дыма.

- Понимаешь, тут такое дело...

По мере его рассказа глаза мои становились всё больше и больше, а количество раскуренных и затушенных сигарет в пепельнице с каждой минутой катастрофически росло...

Недавно Ян Владимирович завёл себе любовницу, очень красивую женщину по имени Алиса. Я молча смотрела на Яна

Владимировича, и думала, что любовь – разрушающая сила, всепоглощающая, способная делать из людей дураков, и толкать их глупые, подчастую необдуманные поступки.

Алиса выросла в простой, вкалывающей день и ночь семье. В доме лишнего рубля никогда не было, и отец с младых ногтей втолковывал девушке, что нужно экономить, вести разумный образ жизни. В его понятии, разумный образ жизни заключился в тихой, спокойной жизни, найти себе достойную профессию, выучится, выйти замуж, родить детей, и экономить, экономить, и ещё раз экономить.

Возможно, я не права. Выросла в благополучной семье, рано

вышла замуж, и спряталась за спину мужа, и потому мне

чуждо подобное отношение к жизни.

Но Алиса слишком хотела красивой жизни. Ей с детства вбивали в голову, что всю жизнь надо экономить, и она для себя решила, что не будет делать этого никогда. Она больше всего на свете хотела покинуть провинциальный городок, и уехать в Москву. Что и сделала.

Родилась и выросла Алиса в маленьком городке во Владимирской области, росла смышлёной девочкой, школу окончила на отлично, и родители решили, что она должна поступать на педагогический во Владимире.