Литмир - Электронная Библиотека
Содержание  
A
A

Вернувшись на землю, Анату сделала еще одну попытку договориться с Акхитом и предложила ему свою любовь. Но и любовь богини отверг Акхит. Тогда еще больше разгневалась Анату и направилась в город Абулуму, который был городом бога луны Йариху[339]. Там она явилась к искусному Иатпану и пожелала Иатпану, чтобы благословил его Иариху. Понял Иатпану, зачем пришла к нему великая богиня, и сказал ей, что погубит она храброго Акхита и он поможет ей, обратившись в демона[340]. Возликовала Анату и предложила Иатпану превратить его, Иатпану, в орла и коршуна, и тогда вместе с ее орлами и коршунами[341] будет он летать над Акхитом и поразит юного воина. Так она и сделала.

В это время Акхит, прервав охоту, сел за трапезу. Внезапно налетела на него стая орлов и коршунов. Взвились они над Акхитом, и не видел Акхит, что среди этой стаи летала и сама Анату. Налетела стая на Акхита, и Иатпану в виде птицы дважды ударил Акхита по темени и трижды — по уху. Пролилась кровь Акхита, и вышла из него душа, и дух его, как пчела, вылетел из носа[342]. Умирая, Акхит сломал свой чудесный лук, чтобы не достался он Анату[343]. И перед самой смертью он проклял своих врагов. Было это летом, так что Акхит заклял летние плоды и зерна в колосьях, чтобы и природа оплакала его преждевременную смерть. Увидев мертвого Акхита и поняв, что лук, созданный Котару–ва–Хасису, все равно ей не достался, Анату раскаялась в своем деянии. Вернувшись в свой дворец, богиня оплакала погибшего. Но, вспомнив, что тот сломал лук, снова разгневалась и стала ругать мертвеца. Погубила Анату сына Данниилу, но цели своей все равно не достигла.

В это время сам Данниилу сидел на площади под деревом и занимался делами правления. Пришла к нему его дочь Пугату. Была она искусна в делах небесных, знала, как движутся звезды и что происходит в мире. И увидела Пугату, что дерево, под которым сидит Данниилу, засохло, что над домом ее отца Данниилу летает стая орлов и коршунов[344]. Поняла тогда Путату, что погиб ее брат Акхит, и сказала отцу, что произошло с его сыном несчастье. В горе разорвал Данниилу свою одежду, разодрал свой плащ. Проклял Данниилу облако, чтобы семь и восемь лет не лился бы из него дождь и чтобы не было росы и не было прилива в двух океанах, чтобы не звучал голос Балу, дабы вся природа скорбела вместе с ним из‑за несчастья Акхита. Еще не знал Данниилу точно, что за несчастье приключилось с его сыном, но самые горькие предчувствия охватили его. После этого поднялся Данниилу и велел Пугату оседлать ему тучного осла. Плача, дочь выполнила приказ отца. Сел Данниилу на осла и отправился в огород. Там он увидел стебелек на грядке, обхватил его и поцеловал: ведь мог бы Акхит, когда этот стебелек вырос, срезать его и положить в амбар. После этого направился Данниилу на хлебное поле. Там он сжал колосок, обхватил его и заплакал: ведь мог бы Акхит, когда вырос колосок, сжать его и положить в амбар. В это время пришли к нему отроки[345] и рассказали, что Акхит погиб, что налетели на него орлы и коршуны, ударили его дважды в темя и трижды по уху, и вышла душа из юного охотника и что виновна в этом Анату, которая сама летала между орлами и коршунами и сама выпустила душу из Акхита. И понял Данниилу, что оправдались самые худшие его предчувствия. Подкосились его ноги, задрожала спина, затрепетали бедра, лицо его покрылось потом. Вознегодовал Данниилу на богиню и на всю природу, которая не уберегла юного Акхита.

Решил Данниилу найти тело погибшего сына, чтобы похоронить его[346]. Но, так как тело Акхита растерзали орлы и коршуны, надо было найти тех птиц, в животах которых находились куски мяса и кости павшего охотника. Их собирался Данниилу собрать, оплакать и похоронить в земле. И Данниилу обратился с мольбой к своему покровителю Балу, чтобы Балу сломал крылья орлам и чтобы те пали перед ногами Данниилу[347]. Балу услышал эту мольбу. И вот пала перед Данниилу стая орлов. Данниилу рассек им животы, но не нашел там ни мяса, ни костей Акхита. Он вновь взмолился к Балу, и тот оживил невинных орлов, и они улетели. В это время Данниилу увидел отца орлов Хархабби и попросил у Балу погубить его. Но и в животе Хархабби не нашел Данниилу ни мяса, ни костей сына. По просьбе Данниилу Балу оживил Хархабби, и тот улетел. Потом увидел Данниилу мать орлов Цамалу и вновь взмолился к Балу. Сломал Балу крылья и перья Цамалу, и пала она перед ногами Данниилу. Данниилу рассек ей живот и увидел в нем мясо и кости Акхита[348]. И не стал Данниилу просить Балу оживить Цамалу, ибо она не только погубила Акхита, но и, поглотив его мясо и кости, лишила его погребения, совершив, таким образом, великое нечестие.

Взял Данниилу мясо и кости Акхита, заплакал над ними, возвысил свой печальный голос. Потом собрал он останки сына, сложил их в урну и захоронил эту урну в тайном месте, чтобы никто не узнал, где покоится прах Акхита, и не мог потревожить его гробницу. И особенно заклял Данниилу орлов, птиц Анату, погубивших Акхита, чтобы не летали они над гробницей его сына и не тревожили его вечного сна. И за то, что не помогли Акхиту и не спасли его, проклял Данниилу источник вод и горькую траву[349]. Данниилу понимал, что не могла одна Анату погубить его сына, что помог ей искусный Иатпану, живущий в Абулуму, городе бога Йариху. Значит, весь этот город виновен в гибели Акхита. И пошел Данниилу к городу Абулуму и проклял его[350]. После этого вернулся Данниилу домой, пришел в свой дворец и собрал всех плакальщиц и рыдальщиц, дабы оплакали они вместе с ним погибшего юного Акхита. И до седьмого года продолжалось оплакивание Акхита. И плакали вместе сам Данниилу и близкие его, и плакальщицы и рыдальщицы, которых он созвал в свой дворец. А на седьмом году отослал он из своего дворца всех плакальщиц и рыдальщиц[351].

После этого Данниилу принес жертвы богам, небесам, звездам. Его плясуны и музыканты совершили ритуальную пляску. Закончился на этом траур Данниилу[352].

Когда закончился траур по Акхиту, задумала его сестра Пугату отомстить за своего брата. Пришла она к Данниилу и попросила благословить ее, дабы дать ей силу для свершения мести. И Данниилу чрезвычайно обрадовался этой просьбе и сказал дочери:

— Убей убийцу своего брата, уничтожь уничтожившего твоего родственника![353]

И тогда пошла Пугату к морю, сбросила в него свои одежды, омылась морской водой, украсила себя пурпуром, намазалась миррой[354]. После этого привязала она к своей нижней рубахе палицу, к поясу меч, а сверху надела обычную женскую одежду. И, как только взошло солнце, направилась Пугату от людей полевых к шатрам Йатпану[355]. Дошла она до них уже при закате.

Узнав о приходе Пугату, Йатпану понял, зачем она пришла, и не решился вступить с ней в открытый бой. Он сделал вид, что дружески принимает пришедшую, и дал ей вина. Пугату выпила вино, и тогда решил Йатпану ее отравить. Он велел подсыпать в вино яд, который приготовляют демоны и который сам делает человека безумным и немым. Пугату выпила вино с ядом. Но не знал Йатпану, что Балу покровительствует Данниилу и Пугату. И сделал бог так, что не подействовал яд на дочь Данниилу. Поняла Пугату коварство Йатпану и еще больше вознегодовала. Вытащила она свою палицу, обнажила свой меч и свершила месть за погибшего брата. Так погиб искусник Йатпану за то, что погубил он Акхита. Торжествуя, вернулась Пугату во дворец к отцу и рассказала ему о свершении мести. Возрадовался Данниилу, но в глубине души своей продолжал скорбеть об Акхите. И решил он отправиться в загробный мир к божественным предкам рапаитам[356].

вернуться

339

Абулуму считался резиденцией Йариху. Точное местонахождение этого города неизвестно. Его название сопоставляют с названиями ряда городов Палестины и Заиорданья, упомянутых в Библии, и полагают, что это слово может означать город как таковой.

вернуться

340

Сущность Йатпану пока неясна. Его считают божественным слугой (но непонятно, чьим именно — Йариху или Анату) или воином. Скорее, это один из демонов утаритской религии, помогающий уничтожать врагов. Несколько непонятно, почему Анату, столь могущественная богиня, нуждается в его помощи, чтобы убить Акхита, которого уже предал в ее руки Илу. Может быть, ввиду покровительства, которое Балу оказывает Данниилу, а следовательно, и его сыну, Анату, хотя она сестра и возлюбленная Балу, все же опасается брать на себя полную ответственность за убийство Акхита, а потому делает так, чтобы убийцей–исполнителем стала не она лично, а Йатпану.

вернуться

341

Хищные и кровожадные орлы и коршуны, естественно, являются священными птицами кровожадной и мстительной Анату.

вернуться

342

Угаритяне, как и другие западносемитские народы, различали душу и дух. Носителем души была кровь, и с ее пролитием душа покидала тело, в результате чего человек умирал. Дух обитал в носу, и он тоже улетал из человеческого тела в момент смерти.

вернуться

343

Даже умирая, Акхит фактически не подчиняется Анату: богиня его погубила, но то, ради чего она свершила это зло, все равно ей не достанется. В поэме чувствуется определенный вызов богам.

вернуться

344

Смерть Акхита оплакивает вся природа, как и заклял ее умирающий царевич. Полет стаи хищных птиц предвещал несчастье. Конечно, толковать знамения мог не каждый, но недаром подчеркивается, что Пугату знает движение звезд.

вернуться

345

Отроки — личные слуги царя.

вернуться

346

Погребению мертвеца придавалось особо важное значение. Мертвец не может успокоиться, пока он не будет погребен в глубокой могиле. Непотревоженность праха считалась важнейшим условием загробного существования. Поэтому первой задачей Данниилу было найти тело погибшего сына и по всем правилам его похоронить.

вернуться

347

Птицы, летающие над землей, могли находиться в ведении не верховного бога Илу, а непосредственного владыки земного мира — Балу. Поэтому‑то Данниилу и обращается с мольбой именно к нему.

вернуться

348

В мифах птицы часто имеют собственные имена. В данном случае такие имена имеют отец и мать орлов. Эти имена пока ни в каких других дошедших до нас угаритских текстах не встретились.

вернуться

349

Данниилу обвиняет практически всю природу в гибели сына. В мифологическом плане здесь ясно выражена тесная связь между человеком и окружающим миром.

вернуться

350

Для архаического сознания характерно представление о виновности целого сообщества за преступление его части. Город мыслился единым целым, и каждый гражданин его был ответствен за его дела, и весь город был ответствен за дела каждого гражданина. Пережитки таких представлений существуют и по сей день.

вернуться

351

В этом эпизоде описывается траурная церемония. Согласно иудейской религиозной традиции, траур должен продолжаться семь дней. Этот срок был, по–видимому, характерен и для других западносемитских народов, что связано с уже отмеченным священным характером числа «семь». Естественно, в фольклорном произведении, тем более когда речь идет о герое, семь дней превращаются в семь лет.

вернуться

352

Траур завершался жертвами богам и ритуальной пляской. Ритуальные танцы были широко распространены у народов сиро–палестинского региона. Библия описывает подобные пляски царя Давида перед Ковчегом Завета, и это являлось особой формой служения Богу. Правда, в угаритской поэме пляшет не сам царь, а специальные плясуны. Но смысл пляски остается тем же самым.

вернуться

353

Принцип талиона, т. е. «кровь за кровь, смерть за смерть», был широко распространен в древности. На нем основывается обычай кровной мести, идущий из родового общества. Это — вариант принципа ответственности целого сообщества за преступление его части. У Данниилу, по–видимому, не было больше сына, и обязанность мести приняла на себя дочь.

вернуться

354

Вероятно, это ритуальное омовение и следующий за ним, тоже ритуальный, туалет с целью очищения и последующего свершения чрезвычайно важного дела, в данном случае — мести за убитого брата.

вернуться

355

Возможно, здесь противопоставляются земледельческое общество, каковым явно было Харнаму (вспомним огород и хлебное поле Данниилу), и общество скотоводческое, кочевое, члены которого живут в шатрах. Противопоставление этих двух типов общества характерно для регионов, находящихся на стыке двух природных зон. Такие общества были и взаимозависимы, и в то же время враждебны друг другу. Возникавшее из этого психологическое напряжение, в частности, ощущается в тех местах Библии, которые относятся к сравнительно древнему ее слою. Не случайно в глазах скотоводов, в том числе древнейших евреев, первопредок земледельцев–ханаанеев, Каин, стал и первозлодеем.

вернуться

356

Текст поэмы о Данниилу и Акхите в дошедшем до нас неполном виде обрывается на рассказе о том, как Пугату выпила во второй раз отравленное вино, а конец эпизода восстанавливается логически и по похожим библейским параллелям. Рассказ же о Данниилу и рапаитах является сюжетом другого произведения, содержание которого, однако, тесно связано с предыдущей поэмой. В сохранившихся табличках нет указания на запись поэмы о рапаитах жрецом Илимилку, но исследование показало, что записи и той и другой поэмы относятся к одной серии и датируются одним временем.

27
{"b":"242304","o":1}