- Она у вас что, больная на голову? – взвизгнула женщина.

- Простите, - подскочила я, и напустилась на Василинку, -

маленькая безобразница! Ты что делаешь? Нельзя людей соком

поливать!

- А кофе можно? – ухмыльнулся Дима.

Мы с женщиной изумлённо уставились на него.

- Причём тут кофе? – растерянно проговорила я.

- Ты сама сказала. Соком нельзя людей поливать, а я спрашиваю, чем можно. Кофе, к примеру.

- Тебе что, тоже урок этикета и правил поведения преподать? –

прищурилась я.

- Боюсь, у вас не только дочь, но и супруг больной на голову, - воскликнула женщина, Василинка тут же положила на чайную ложку кусочек шоколадного торта, и запустила его в женщину. Моей дочери только дротики метать, она ловко попала женщине в глаз.

У меня челюсть с салазок соскочила, а женщина открывала и закрывала рот, словно рыба, выброшенная на берег.

- Мне бабушка книжку читала, - воскликнула Василинка, - и в

ней сказано, что дети должны отстаивать честь родителей. Просите меня, - Василинка вскочила с места, сделала изящный книксен, и вернулась на место.

Я с размаху села на стул, а Дима опустил голову, и стал издавать странные звуки, сильно смахивающие на смех.

- Ну, я маме устрою! – вскипела я, - вместо « Спящей красавицы » читает ей какую-то хрень.

- Да, мать у вас... – начала было женщина, но напоролась на строгий взгляд Василинки, бросила на свой столик деньги, схватила сумочку, и была такова.

Мы с Димой переглянулись, посмотрели на Василинку, и покатились со смеху. Давно я так не смеялась вместе с Димой, последний раз мы хохотали, прижавшись друг к другу, когда были в театре пародии.

У меня от смеха выступили слёзы, и, вытерев их, я

воскликнула:

- Нашла, что читать ребёнку. Василиночка, девочка моя, - я

погладила её по голове, - то, что ты честь родителей

отстаиваешь, это хорошо, но не хулиганскими же методами.

- А какими? – спросила Василинка.

- Я попытаюсь это объяснить тебе, когда ты подрастёшь, - воскликнула я, - сейчас ты не поймёшь, но хулиганить не надо.

- Хорошо, - кивнула Василинка.

- Забила ребёнку голову чёрте чем, - гневно воскликнула я, и подозвала официантку.

Вечером, за ужином, я рассказала Максиму и Анфисе Сергеевне о случившемся в кафе.

- Отстаивать честь родителей? – смеялась Анфиса Сергеевна, - обалдеть можно!

- Удивительная у тебя дочка, - улыбнулся Макс.

- Это не она удивительная, а её бабушка, - воскликнула я, ковыряясь вилкой в филе морского языка, запечённого в

кляре, - куплю ей завтра нормальных книжек, и пусть только попробует читать ей романы девятнадцатого века. Она же ещё маленькая.

Сказано-сделано, утром я поехала в магазин, и скупила почти все детские сказки, которые были в магазине. Начиная русскими, и заканчивая « Белоснежкой » и моей любимой

Астрид Линдгрен, и Гансом Христианом Андерсеном.

Дома я застала маменьку и Аську, папа уже уехал в штаб.

Мой отец военный, и сейчас он уже полковник, ему вот-вот дадут генерала, и он командует дивизией.

Я никогда не понимала, что связывает моих родителей. Сколько себя помню, они всегда ругались, то, что мама не

любит его, и никогда не любила, видно сразу, но, тем не менее, они всю жизнь идут рука об руку.

С моей матерью трудно ужиться, она человек демократичный, жёсткий, авторитарный, а папа, напротив, мягкий. Но, не смотря на свою злобливость, маман превыше всего ставит заботу о детях, в этом её упрекнуть нельзя.

- Так, - села я рядом с ними за стол, и грохнула на стул книги, - мама, вот это надо читать Василинке, а не старинные романы.

- А чем плохи старинные романы? – подняла брови маменька, и

мне пришлось рассказать ей о вчерашнем.

Аська хрюкнула и уткнулась носом в чашку, а маман отпила

из чашки кофе, и с ухмылкой проговорила:

- Так и быть, не буду забивать ей голову. Ты права, ей действительно ещё рано.

И я тут же забеспокоилась. То, что маман так легко согласилась со мной, ещё не означает, что она со мной солидарна.

Сейчас она кивает, и, не сомневаюсь, что, как только за мной захлопнется дверь, она из вредности побежит с очередным романом к Василинке.

- Учти, мама, - звенящим тоном сказала я, - ещё одна её выходка в этом роде, и заберу дочь к себе в особняк.

Маман вздохнула, и это только подтвердило мои опасения.

- Ладно, - кивнула она, - не буду, так и быть. Что там у тебя?

О, Астрид Линдгрен, замечательно, сама её люблю, жаль, я уже давно выпала из детства.

Я выпила с ними кофе, и села в машину. Чем заняться?

Документация вся проверена, я всю ночь не спала, просидела над бумагами, нужно было срочно просмотреть квитанции, и за всё расплатится. А Максим очень злился, и вился надо мной, словно коршун, но в постель меня заманил лишь четвёртом часу ночи.

Думаю, он сейчас на ковре у генерала мышей не ловит,

поскольку заснули мы в шесть часов.

Пожалуй, поеду – ка я к мужу Алены, и попробую расспросить его. Они познакомились на заводе, куда Алена устроилась уборщицей, а потом она перешла в швейную фабрику.

Я уже знала, что это за завод, и поехала туда. Аленка по ходу дела рассказала мне, что мужа её зовут Вячеслав Синицын, и про завод тоже рассказала.

В приёмной меня тут же тормознула вахтёрша, мирно читавшая книгу за рабочим столом.

- Вы кто будете? – тут же спросила она, отодвигая от себя книжку.

- Мне нужен Синицын Вячеслав, - пояснила я, и показала ей удостоверение.

- Что он натворил? – спросила женщина, возвращая мне корочки.

- Он является свидетелем, - пояснила я, - и мне необходимо с ним поговорить.

- Свидетелем, - пробормотала вахтёрша, и сняла телефонную

трубку. Через десять минут мы с Вячеславом сидели в небольшой комнатке, примыкающей к вахте, и он с интересом меня разглядывал. Он был какой-то нескладный, худощавый, и на вид чисто трудяга. Удивляюсь я Алене, хотя, после того, как её бросил жених, и не было ни малейших перспектив, и за такого выскочишь. Лишь бы не остаться на старости лет в одиночестве.

- Ты, значит, Эвива? - спросил он, попросив у меня сигарету, и закурил.

- Алена обо мне рассказывала? – догадалась я, прикуривая в это время сигарету.

- Да, и не раз, - вздохнул Вячеслав, - она постоянно о тебе

говорила. Она тебя ненавидела.

- Я уже знаю об этом, - кивнула я, - только чего она злилась? Что я ей сделала? Разве можно быть такой? Да, я отбила у неё в своё время парня, но ведь она проделала этот фокус раньше меня. Мне бы никогда не пришло в голову у подруги любимого отнимать. Да она просто больная! На всю голову!

- Она мне другое рассказывала, - покачал головой Вячеслав.

- Может, расскажите, что она там наболтала? – спросила я.

Он лишь кивнул, и стал рассказывать.

Он работает на этом заводе с детства, сразу, после окончания школы, он пришёл сюда. Все его родные работали здесь, отец, старший брат, и, ясное дело, дорога ему была одна.

С женщинами у Славы всегда были проблемы. Он не умел знакомиться, да и внешность его оставляла желать лучшего. На заводе были одни мужики, а Вячеслав никуда не ходил, и потому до тридцати лет был один. Его мать только отмахивалась, когда Слава рассказывал ей свои проблемы.

- Не забивай себе голову, - всякий раз отвечала она, - успеешь ещё жениться. А то, вон Ванька нашёл себе пигалицу. Строит из себя невесть что, деньги из мужика на всякую ерунду тянет. Ну, зачем ей вторая помада? Одной вполне достаточно, и колготки каждый сезон новые покупает. Так в старых ещё ходить можно, а она мне, когда ей сказала, такую морду сделала. Нет, не надо тебе жениться, а то попадётся такая же

фря, как у Ивана.

Несколько ошарашенный доводами матери, Слава кивал в ответ, и продолжал искать себе жену. Ему было одиноко в его квартире, доставшейся ему от двоюродной тётки, и хотелось иметь семью.

А потом на заводе появилась Алена. Моя бывшая одноклассница довольно красивая девушка, ладно, она очень красивая. Блондинка, а мужчины любят блондинок.