Мало кто знал тогда о том, что Патлен Погосович одно за другим получил два сообщения о гибели братьев. А весной сорок пятого пришла в Нагорный Карабах и третья похоронка - о гибели самого Патлена в боях за австрийский город Цистердорф…
Почти три десятилетия спустя после войны я получил данные о ветеранах дивизии, проживающих в Москве. И вдруг в перечне фамилий увидел фамилию майора запаса П.П.Саркисяна. Не описка ли? Ведь все мы знали - Патлен умер от ран.
А вскоре состоялась встреча. Да, это был он, наш Патлен! Такой же подвижный и полный энергии, каким запомнился с фронтовой поры. Оказывается, победил отважный артиллерист смерть, выздоровел.
- Как же тебя разыскали москвичи? - спрашиваю. Патлен улыбается, не без юмора рассказывает:
- Прислали однополчане в мой родной городок Степанакерт письмо. Так, мол, и так, геройски сражался вместе с нами ваш земляк Саркисян по имени Патлен. Погиб он в боях за Родину. Кто остался из его рода-племени, пусть отзовется. Почесали мои земляки-горцы затылки и написали ответ: Саркисянов в Нагорном Карабахе больше, чем гор в нашем крае. А вот по имени Патлен нет ни одного, потому что не значится оно среди армянских имен.
- Что же это у тебя за имя? - удивились однополчане.- Мы-то считали его армянским.
- Армянский у него первый слог - «Пат», что означает - юный. А второй - «лен» из фамилии В.И.Ленина. Вот и получилось - юный ленинец. После увольнения в запас поселился я под Москвой. Разыскал кое-кого из фронтовых друзей. Нужно было посоветоваться, как увековечить память Николая Савченко.
И тут узнали мы о верности слова боевого побратима.
Почти ежегодно в сентябре Патлен Погосович оставляет все свои дела и заботы и едет в Мерефу почтить память боевого побратима. Ветеран войны выступает в школах, на предприятиях, в колхозах района и рассказывает, как освобождали советские воины Мерефу, как погиб за ее освобождение капитан Николай Савченко.
Боевой побратим остался верен своей клятве. Ведь братство, рожденное в боях за любимую Родину, бессмертно.
ЛЕЙТЕНАНТ «БОРОДА»
Но если снова воевать…
Такой уже закон:
Пускай меня пошлют опять
В стрелковый батальон.
С.Гудзенко
Командование стрелковым полком я принял в декабре сорок второго в ходе боев по ликвидации окруженной в районе Сталинграда группировки противника. Это произошло при весьма необычных обстоятельствах. Дивизия вела наступательные бои. В тот день один из полков потерял связь со штабом дивизии. Ночная темень окутала степь, а в штабе так и не знали - вышел ли полк к намеченному рубежу или где-то ввязался в бой.
Озабоченный командир нашей 29-й стрелковой дивизии полковник А.И.Лосев сказал, обращаясь ко мне:
- Бери, капитан, рацию, сопровождающих и срочно разыщи 299-й полк. Ориентируешься ты на местности хорошо, оперативную обстановку и задачу полка знаешь…
Задачу полка я, действительно, знал хорошо - как и положено начальнику оперативного отделения дивизии. Все карты были в моих руках в самом прямом смысле слова. Захватив автомат и пару гранат, я шагнул из штабной землянки в морозную ночь.
Стояли тридцатиградусные морозы, мела колючая степная поземка, временами все вокруг застилала метельная пелена.
Только далеко за полночь удалось разыскать командира полка и нескольких офицеров штаба. Положение оказалось гораздо хуже, чем можно было предположить. Штаб полка потерял управление подразделениями, не сумел организовать выполнение задачи в сложной обстановке.
Что ж, на войне и не такое бывало. После того как я доложил по рации обстановку, комдив приказал мне временно принять полк, навести порядок и продолжать наступление.
Легко сказать: «Принять полк!». А где его искать зимней ночью в степи?
Прежде всего надо было установить связь с подразделениями. Поставив эту задачу офицерам штаба, я разослал их на поиски, да и сам, взяв с собой одного из сопровождающих, ушел искать второй батальон. Вскоре наш поиск увенчался успехом.
В полуокопчике, выдолбленном в мерзлой земле и прикрытом сверху плащ-палаткой, находились лейтенант и два солдата. Здесь, видимо, велось постоянное наблюдение, и нас сразу заметили. Командир выскочил из укрытия, представился.
- Лейтенант Двойных…
- Доложите обстановку! - резко потребовал я.
Лейтенант четко и внятно доложил обстановку. Взяв обледеневший планшет, он рукавом полушубка стер иней с целлулоида и показал на карте, где располагается боевой порядок роты и где позиции противника.
Рядом с лейтенантом стояли два тепло одетые автоматчика, увешанные дисками и гранатными сумками. По их воинственному виду легко можно было догадаться: своего лейтенанта они в обиду не дадут.
Внешний вид командира роты был далеко не воинский: небольшого роста, щупленький, лейтенант выглядел маленьким старичком с русой бородой, из которой торчали сосульки. На видавшем виды полушубке с обгоревшими полами скособочился ремень, на рукавах были заметны подпалины - то ли от пуль, то ли от костра. Особенно смутила меня его заиндевелая борода. По докладу чувствовалось: ротный - человек с опытом, дело свое знает.
- Когда кормили личный состав?
- Только что позавтракали, товарищ капитан,- не заботясь о субординации, ответил пожилой автоматчик.- Кухня у нас своя, хотя и трофейная. Спасибо товарищу лейтенанту, о приварке он, как о боевом запасе, заботится.
- Молодец,- не удержался я от похвалы. На душе потеплело.- Ну-ка, посмотрим боевой порядок,- стараюсь сохранить строгость.
Рота занимала рубеж, оборудованный мелкими одиночными окопами. Заметил: у лейтенанта хорошо продумана система огня. Ручные пулеметы в надежно оборудованных гнездах держали под обстрелом большую полосу. Солдаты выглядели бодрыми, у каждого - полный комплект боеприпасов. Рота готова была не только отразить атаку, но и продолжать наступление. Беда была только в отсутствии связи с командованием батальона и полка.
Вместо предполагаемых крутых мер, которые я собирался предпринять, чтобы восстановить боеспособность, я поблагодарил ротного. В ответ услышал звонкий, почти юношеский голос: «Служу Советскому Союзу!» Лейтенант был очень рад тому, что первое знакомство с новым командиром полка закончилось благополучно, и лихо доложил о готовности роты выполнять поставленную задачу.
К утру удалось собрать всех командиров батальонов и рот, наладить с ними устойчивую связь, уточнить задачи подразделений и организовать взаимодействие. Я ознакомил собравшихся с задачей полка, рассказал об умелых действиях лейтенанта Двойных:
- Личный состав роты четко знает свою задачу, люди накормлены, обеспечены боезапасом. Лейтенант Двойных - пожилой человек, многим солдатам в отцы годится, но не жалуется на трудности боевой обстановки, делает все возможное, чтобы не обстоятельства нами управляли, а мы обстоятельствами…
Поднявшись, лейтенант смущенно слушал и, как мне показалось, поежился, словно стыдясь похвалы.
…В последующих боях подразделениям полка не раз приходилось штурмовать мощные опорные пункты противника. И если они оказывались на пути роты лейтенанта Василия Двойных, я, как командир части, был уверен в успехе. Из девяти стрелковых рот полка его подразделение выделялось боевой активностью и организованностью. Было видно, что им командует умелый, грамотный и инициативный командир. И когда выбыл из строя командир второго батальона, я без раздумий назначил на его место лейтенанта Двойных. Разговор состоялся во время боя по телефону:
- Только, лейтенант, приведи себя в порядок. Сейчас ты перед всем батальоном на виду,- сказал я в заключение, вспомнив всклокоченную русую бороду и опаленный огнем полушубок.
Тот бой закончился успешно, и подразделения полка вышли к центру Сталинграда. Предстоял последний штурм. Вызвав на командный пункт командиров батальонов, рот и батарей для постановки задач и организации взаимодействия, я осмотрел собравшихся. Пришли все. Не видно было только комбата-2. Нетерпеливо посмотрев на часы, я сказал начальнику штаба:
