Савченко быстро оценил обстановку. Команда «Батарея, к бою!» мгновенно сбросила артиллеристов с пушечных лафетов, станин и с тракторов. В считанные мгновения орудия были отцеплены и развернуты в сторону противника. Вместе с энергичным командиром батареи сноровисто действовал его заместитель, младший лейтенант Патлен Саркисян. Его звонкие, с гортанным армянским акцентом команды подгоняли и без того спешивших с открытием огня артиллеристов.

Один за другим лязгнули замки орудий, и первые снаряды разорвались среди фашистских танков. Но цель пришлось сразу сменить: к месту боя спешило около трех десятков бронетранспортеров с гитлеровской пехотой. За их высокими бортами сидели автоматчики. Если дать им возможность соединиться с танками и образовать цепь, то они смогут довершить начатое вражескими танками и авиацией. Орудия стали огнем отрезать путь бронетранспортерам.

Несколько мчавшихся на большой скорости бронетранспортеров были опрокинуты меткими ударами. Остальные широко расползлись, охватывая место боя подковой. Гитлеровские автоматчики уже спрыгивали на землю. И тут Савченко дал команду: «Картечью!».

Подносчики снарядов быстро выхватывали из ящиков продолговатые, блестевшие латунной гильзой снаряды с буквой «К» на взрывателе, а заряжающие посылали их в дышащую пороховой гарью пасть казенника.

Быстро таял орудийный боекомплект, снаряды, особенно бронебойные, приходилось беречь. Этими снарядами наводчик Осадчий первым подбил вражеский танк,- выскочивший прямо на орудие, Через минуту второй танк, окутавшись маслянисто-черным дымом, остановился в сотне метров. Другие расчеты тоже отличились.

Внезапное появление батареи внесло замешательство в действия гитлеровцев. Короткой паузы было достаточно, чтобы остатки рот и батальонов рассредоточились по балкам и оврагам, вырвались из огненного смерча, а кое-где даже закрепились на небольших высотках, ушли под спасительный огонь нашей батареи.

Так четыре орудия сорвали замысел врага. В отместку гитлеровцы решили расправиться с дерзкой батареей. Чтобы подготовиться к отражению атаки, Савченко приказал откатить орудия несколько назад. Артиллеристы вместе с десятком поспешивших на помощь пехотинцев лихорадочно долбили саперными лопатками сухую неподатливую землю, пытаясь спрятать в нее снарядные ящики и оборудовать подобие огневых позиций.

Сначала на батарею налетели «юнкерсы». Они появились низко над степью и с ходу сыпанули бомбами. И тут в один из самолетов попал снаряд 76-миллиметровой пушки. Самолет загорелся и врезался в землю. Это был редкий случай, когда из полевого дивизионного орудия, ствол которого в этот момент был высоко поднят за обратным скатом высотки, удалось сбить бомбардировщик.

Беспорядочно сброшенные во время первого налета бомбы не причинили особого вреда батарее. И тогда несколько вражеских танков, перестроившись, начали охватывать ее с флангов.

Все выше поднималось над степью солнце, все нестерпимее становился зной. Задубели, покрылись солью пропотевшие гимнастерки артиллеристов, трескались пересохшие губы, на зубах скрипел песок. Поднятая взрывами бомб и снарядов пыль разъедала глаза, забивала дыхание.

Строг и сдержан младший лейтенант Савченко. У него это не первый бой. От первого в начале войны остался след - полусогнутая левая рука. Во время ходьбы комбат выставлял ее вперед, словно пытаясь преодолеть неожиданное препятствие.

А для заместителя командира батареи Патлена Саркисяна - это первое крещение огнем. Подвижный, как ртуть, черноволосый уроженец Нагорного Карабаха нравился комбату. Глаза горели боевым азартом, а лицо с заостренными скулами выражало постоянную готовность к действию.

Савченко же, всегда спокойный и уравновешенный, был лет на семь старше своего заместителя, но это не мешало их дружбе. Познакомились они еще во время формирования дивизии. И как-то сразу сошлись: оба любили артиллерийское дело, оба горели желанием сражаться с ненавистным врагом до последнего. Саркисян часто рассказывал комбату о своем горном селе, о двух братьях, которые воюют с лета сорок первого года, об отце, который всех семерых детей вырастил и поставил на ноги без рано умершей матери.

Савченко с болью в сердце вспоминал о родном селе Листвина на Киевщине: сейчас там враг. Когда удастся освободить родную Украину? Фашисты рвутся к Волге, фронт откатывается к Сталинграду… Хорошо еще, что семье удалось эвакуироваться в Караганду, там сейчас жена с дочуркой. После бесед с другом на душе становилось легче.

Комбат не спешил открывать огонь. Надо было экономить снаряды. Он учил артиллеристов выдержке, хладнокровию. Были среди них опытные фронтовики, пришедшие в батарею из госпиталей: наводчики Осадчий, Дмитриев, Япаров, командир орудия Киреев. Это костяк, опора батареи. Но большинство - новички, ранее не нюхавшие пороха. Однако в первых боях никто из них не дрогнул. Сейчас предстояло самое тяжелое испытание.

Танковые пушки открыли стрельбу издалека, снаряды ложились с большим перелетом. Хорошо, что батарее удалось сменить позицию, сейчас она выгоднее прежней. Да и в землю успели немного зарыться - все-таки спасение от осколков.

Пора… Четыре орудия вновь открыли прицельный огонь,- и сразу загорелись три вражеских танка. Молодцы артиллеристы! Внимание! Из-за пологого овражка вынырнуло несколько бронетранспортеров. Савченко, находившийся рядом с орудием рослого сибиряка Киреева, приказал перенести огонь на них.

Один за другим на огневых позициях батареи разорвалось несколько снарядов, появились убитые и раненые, прямым попаданием было разбито одно орудие. Однако остальные не прекращали огня, заставив гитлеровцев отойти на исходные позиции. Поединок с танками удалось выиграть. Но надолго ли?

Еще дважды противник безуспешно пытался приблизиться к батарее, обстреливал ее шквальным огнем из орудий и пулеметов. И поплатился за это четырнадцатью разбитыми танками и бронетранспортерами. Только под вечер прекратились атаки. Гитлеровцы, видимо, решили оставить батарею в покое до утра. Но с наступлением темноты Савченко, получив приказ, скрытно вывел орудия к пригородам Сталинграда.

В тот день дивизия понесла большие потери. Однако благодаря умелым действиям батареи Савченко удалось спасти сотни людей. Обескровленные полки заняли рубежи на подступах к Сталинграду. В истории дивизии началась новая боевая страница.

В Сталинграде Николай Иванович Савченко уже командовал артиллерийским дивизионом, Патлен Погосович Саркисян стал командиром батареи в 299-м стрелковом полку. Они по-прежнему воевали рядом и по-прежнему крепко дружили. На Курской дуге часто помогали друг другу огоньком и с нетерпением ждали начала боев за Украину. Патлен мечтал побыстрее увидеть родные края своего фронтового побратима и участвовать в их освобождении. Вместе они прикидывали на карте путь от Белгорода до Киева. И хотя после Курской битвы дивизия повела наступление на харьковском направлении, друзья понимали: каждый час победного сражения приближает время освобождения всей родной земли.

Артиллерийский дивизион отличился в боях за Харьков, хорошо поддержал наступление стрелковых полков под Мерефой. И тут случилось непоправимое: осколок вражеского снаряда сразил Николая Савченко, героя многих боев, любимца дивизии…

Громыхнул прощальный салют у кургана, где навечно остался лежать Савченко. А Патлен еще долго стоял над свежим могильным холмом, не в силах оторвать взгляда от звезды, вырезанной из латунной снарядной гильзы, от наспех сделанной на фанерном постаменте надписи: «Капитан Н.И.Савченко. 1915-1943», И поклялся тогда Патлен Погосович: «Останусь живым, приду на это место и сделаю все, чтобы люди знали и помнили героя Сталинграда и Курской битвы. Чтобы имя Николая Савченко, его жизнь и подвиги служили примером любви к родной земле, за которую он отважно сражался и погиб».

Похоронив друга, Саркисян дрался с врагом за двоих. При форсировании Днепра полковая батарея повторила подвиг, совершенный артиллеристами батареи Савченко под станцией Абганерово, отважно защищая пехоту на маленьком правобережном плацдарме. Артиллеристы выкатывали орудия на прямую наводку, огнем и колесами поддерживали малочисленные роты, отражавшие частые атаки гитлеровцев.