— Они сказали тебе правду, — тихо проговорил он. — Тебе не кажется, что стоит больше доверять своему парню?

Лицо Лаванды покраснело, а Гарри, не сказав больше ни слова, ушёл в спальню. Порой его удивляло, почему люди продолжали отношения, когда те очевидно не приносили им счастья. В чём смысл? »Возможно, они просто боятся перемен и неизвестности?»

Мерлин их знает.

* * *

Гарри резко проснулся рано утром — мокрый от пота, тяжело дыша и дрожа всем телом. Быстро откинув полог балдахина, он лихорадочно оглядел расплывчатую комнату, пытаясь найти причину своего беспокойства, но ничего не обнаружил. Вокруг было по-прежнему темно и тихо, если не считать храпа Рона и Невилла. Неосознанно потянувшись, Гарри попытался почувствовать чужие эмоции. Но, как он того и ожидал, ничего не было. У него никогда не получалось считать эмоции крепко спящего человека. Те всегда были слишком мутными.

Закрыв глаза, Гарри попытался вспомнить, почему проснулся в таком состоянии, но и здесь его постигла неудача. Он даже не мог вспомнить, был ли то кошмар, Хогвартс или очередная вспышка эмпатии. Но что бы это ни было, приятного в том было мало. Ещё бы, ведь оно вызвало в нём такой страх и дрожь. Сосредоточившись посильнее, Гарри смутно припомнил крики и боль, но на этом и всё. Он поспешил отмахнуться от этих мыслей и заставил себя успокоиться. Ему шестнадцать лет — в таком возрасте его уже не должны преследовать непонятные кошмары, особенно такие, которые он даже вспомнить не мог.

Гарри не потребовалось много времени, чтобы успокоиться, но сон всё равно не шёл. Проворочавшись час, он сдался и выбрался из кровати. Смысла оставаться в кровати, где его мысли начинали бесцельно блуждать, не было. Крайне осторожно Гарри переоделся и добрался до ванной, сумев никого не разбудить. Хватало и того, что он сам не мог заснуть в четыре часа утра. Зачем заставлять страдать ещё и других?

В Большом зале ещё никого не было, что неудивительно — в такой-то час. Царящая тишина немного давила, но пусть уж лучше так, чем сидеть в гостиной и ждать, пока кто-нибудь проснётся. В тусклом свете ламп, долгое время остававшихся единственным источником света, Гарри засел за проверку своей домашней работы по Трансфигурации. Дело это было нудное, но так он смог поразмыслить над тем, что случилось прошлым вечером. Мало того, что Принц-Полукровка мог оказаться девчонкой, так ещё про него и его лучшую подругу ходили какие-то слухи. Трудно было представить, что они прошли мимо него. Хотя, учитывая, как мало у него свободного времени, удивительного в этом было мало. Он едва успевал выслушивать даже последние сводки с фронта отношений Рона, Гермионы и Лаванды.

До чего же всё дошло. Ему не хватало времени ни на что, кроме тренировок, учебы, О.З. и квиддича. Нет, он не жаловался. Ему нравились его уроки с мадам Помфри, и он знал, что без тренировок ему не обойтись, профессор же Дамблдор настаивал, что и его уроки помогут ему в борьбе против Волдеморта, от учебы было никуда не деться, а о том, чтобы бросить своих товарищей из О.З. или команды по квиддичу, он и подумать не мог. У него не было никакой возможности выбраться из этого, хотя и было очевидно, что он буквально разрывался между всеми своими обязанностями. »Заметка на будущее: найти способ увеличить количество часов в сутках».

— Доброе утро, Гарри! — жизнерадостно сказала Гермиона, усаживаясь рядом с ним.

Гарри от неожиданности подпрыгнул на месте и быстро огляделся вокруг, поняв, что солнце уже показалось над горизонтом, хотя всё ещё было рано. За каждым из столов уже сидело по несколько человек, что было довольно удивительно. »Ещё одна заметка: уделять внимание окружающему». На столах начали появляться еда, тарелки, кубки и столовые приборы, и Большой зал тут же наполнился ароматом свежеприготовленного бекона и сосисок и пряным запахом тыквенного сока.

— Эм... доброе утро, Гермиона, — сказал Гарри, расслабляясь и откладывая в сторону домашнюю работу. — Ты рано встала.

— Ты тоже, — парировала Гермиона. — Вообще-то, я даже поднялась в вашу спальню, чтобы разбудить тебя. Так что представь моё удивление, когда я обнаружила твою кровать пустой и холодной.

Гарри посмотрел на неё, приподняв брови.

— И что же ты делала в моей кровати? — с любопытством спросил он.

Гермиона вытаращилась на него, а затем отвесила подзатыльник.

— К твоему сведению, я проверяла, как давно ты ушёл, — чопорно сказала она и усмехнулась. — Хотя, конечно, если ты хочешь намекнуть на то, что происходит что-то ещё...

Гарри поднял руки, сдаваясь.

— Твоя взяла, — сказал он и принялся накладывать еду в тарелку. — Так о чём были те слухи, о которых вчера упомянула Лаванда?

Гермиона вздохнула, тоже взявшись за еду.

— Ну, всё началось после вечеринки у Слагхорна, — тихо произнесла она. — Из-за того, что мы пошли туда вместе, все подумали, что мы встречаемся. В школе было затишье, так что все схватились за эту сплетню. Люди, знаешь ли, замечают, сколько времени мы проводим вместе, Гарри.

Гарри раздражённо закатил глаза.

— Мы проводим вместе не больше времени, чем раньше, — возразил он. — Разве что Рон попал в рабство к Лаванде, и мы стали больше проводить времени с Чо. Раз уж на то пошло, то слухи должны были пойти и о ней...

— А они и пошли, — признала Гермиона. — Гарри, да вся школа думает, что ты либо встречаешься с одной из нас, либо пытаешься разобраться, кто из нас лучше. — Гарри застонал и спрятал лицо в руках. Гермиона же засмеялась. — Это ещё не конец мира, Гарри, — добродушно сказала она. — Вообще-то, если задуматься, то их можно понять. Никто же в школе не знает о твоей... э-э... способности. Они не понимают, что ты зависаешь с нами, потому что Рон погряз в своих гормонах.

Гарри в шоке уставился на Гермиону.

— Так вот что ты на самом деле думаешь? — спросил он неверящим тоном. — Ты думаешь, что я провожу с вами время только потому, что Рон никак не может нацеловаться с Лавандой?

Гермиона ободряюще улыбнулась Гарри.

— Я не это имела в виду, — ответила она, принявшись нарезать бекон. — Ты замечательный друг, Гарри. Я лишь хотела сказать, что людям плевать на причину. Они просто видят, что что-то изменилось. Ты не ехал в поезде перед Рождеством и не слышал, о чём все говорили. Новость о том, что «Избранный» пришёл на вечеринку Слагхорна с двумя девушками, была несколько интереснее подсчётов количества девушек, которых пытался поцеловать МакЛагген.

Гарри фыркнул.

— Вот даже не знаю, обижаться мне или радоваться, — пробормотал он и вздохнул. — Мне действительно жаль, Гермиона. Мне следовало быть там и сказать всем, что мы просто друзья... и что-либо большее попросту невозможно, так как ты влюблена в некоего Уизли.

Гарри прилетел очередной подзатыльник.

— Ты тут ни при чем, так что хватит себя винить, — сказала она и снова его ударила. — И не дразни меня. На твоём месте я не стала бы смущать девушку разговорами о любви. — Лицо Гермионы на мгновение стало задумчивым, а затем она с любопытством спросила: — Кстати, а сам ты в кого влюблён?

Этот вопрос застал Гарри врасплох... по меньшей мере. Гермиона никогда прежде не проявляла интереса к его любовным делам (или отсутствию таковых). Сложностей не было, и они не говорили про это. И не переживали. Честно говоря, пока Рон не начал встречаться с Лавандой, у Гарри даже мысли не возникало, что у двух его лучших друзей могут быть подобные отношения с кем-нибудь, тем более друг с другом. Бесконечные угрозы и опасности, которыми последние годы была наполнена их жизнь, не оставили места для обычных подростковых переживаний. И вот сейчас словно бы плотину прорвало.

— Гарри? — обеспокоенно окликнула его Гермиона. — Гарри, с тобой всё в порядке?

Вынырнув из мыслей, Гарри поспешно опустил взгляд в тарелку, чтобы не встречаться взглядом с подругой.

— Всё хорошо, — ответил он более уверенно, чем чувствовал себя на самом деле. »Смени тему, быстро!» — Мыслей много просто. — Наклонившись к сумке, Гарри достал сложенный листок бумаги, который прошлым вечером дал ему Ремус, и протянул девушке.