Гарри лишь неверяще покачал головой. Он был не согласен, но не собирался спорить. Напротив, он постарается сделать всё возможное. Но если это не сработает, то он с честной совестью сможет сказать, что попытался. Ведь именно это имеет значение, так?

Исчерпав темы для разговора, они распрощались друг с другом. Очередной урок закончился — и вновь Гарри выходил из кабинета в полнейшем недоумении. Поразительно, как нечто столь простое, как взгляд в чьё-то прошлое, могло наградить его такой головной болью, как никакие другие занятия.

* * *

Учитывая, как поздно закончился урок с Дамблдором, Гарри не хватило времени рассказать обо всём Сириусу и Ремусу — настала пора возвращаться в башню Гриффиндора. К тому же Гарри больше волновал отъезд Сириуса, нежели пересказ того, что он видел. Загадка хоркруксов и задание, данное Дамблдором, — всё это могло подождать. Он не желал забивать голову Сириуса тем, что могло его отвлечь. Как бы часто крёстный не повторял Гарри, что его миссия безопасна, парень не хотел, чтобы тот терял концентрацию. В конце концов, чем сосредоточеннее будет Сириус, тем быстрее он завершит все дела и вернётся домой.

Этой ночью Гарри не удалось нормально поспать. Большую её часть он провёл в гостиной факультета за чтением учебников, просто пытаясь отвлечься. В дополнение к тому, что случилось за последние несколько часов, Гарри нужно было ещё поговорить с Гермионой и Чо о том, чтобы показать Совету воспоминания о своей дуэли с Волдемортом, обсудить план занятий для О.З. и подумать над стратегиями предстоящих квиддичных матчей. Когда Гарри понял, что чтение не помогает, он переключился на план занятий для О.З. Возможно, пришло время и им начать учиться при помощи дуэлей. Так они смогут опробовать уже изученный материал в деле, а также разобраться, чего не стоит делать во время дуэли.

К утру у Гарри уже был прописан план вопросов об О.З., которые он хотел обсудить с Ремусом и Советом, а также несколько схем для квиддичной команды. Поэтому в ожидании, пока все проснуться, ему оставалось лишь смотреть в окно и думать. Казалось невозможным представить дни в Хогвартсе без Сириуса, бродящего по его коридорам и сыплющего шутками в попытке скрыть своё безграничное желание защитить его. Гарри знал, что это лишь начало и что будет только хуже. Дальше эти миссии будут становиться всё опаснее и опаснее.

»Не думай об этом. Сириус знает, что делает. С ним всё будет в порядке».

Первой из спален спустилась Гермиона, кажется, сразу поняв, чем были заняты мысли Гарри. Вместе они направились в Большой зал, и Гарри тихо пересказал ей всё, что узнал на уроке у Дамблдора прошлым вечером. Сказать, что Гермиона была шокирована данным Дамблдором заданием, было бы преуменьшением.

— Должно быть, Слагхорн твёрдо намерен скрыть произошедшее, если даже решился изменить своё собственное воспоминание, — задумчиво сказала Гермиона, когда они вошли в Большой зал. — Признаюсь, я никогда раньше не слышала о хоркруксах...

— А я слышал, — тихо сказал Гарри, заставив Гермиону обеспокоенно оглянуться на него. — Вот только не могу вспомнить где. Я не могу этого объяснить. Такое ощущение, что эта информация заперта где-то у меня в голове. Но даже и так я знаю, что ничем хорошим тут и не пахнет. Волдеморт не хочет, чтобы об этом узнали.

Гермиона с любопытством смотрела на Гарри, пока они усаживались за стол Гриффиндора. Чуть помолчав, она протяжно вздохнула.

— Гарри, а ты когда-нибудь задумывался о том, что случилось в те дни, когда ты был в плену? — осторожно спросила она. Гарри чуть напрягся, услышав её вопрос. — Ты говорил, что большую часть времени был без сознания. — Гарри кивнул. — А что, если это не так или ты, к примеру, был частично в сознании? Люди редко помнят то, что слышали, когда были не совсем в сознании, но они могут запоминать настроение, с которым произносились эти слова. Именно поэтому людям советуют говорить с теми, кто находится в коме.

Гарри нервно потёр руки. Кажется, он что-то такое слышал, когда работал в больнице. Мысль о том, что могло случиться, пока он был без сознания, заставила его содрогнуться. Если он уловил настроение и слова, это значит, что он был не один. Кто-то находился либо в его камере, либо рядом с ней.

— Есть ли какой-нибудь способ вспомнить...

Гермиона пожала плечами.

— Я на самом деле мало что знаю об этом, Гарри, — задумчиво ответила она, с сочувствием глядя на него. — Я знаю лишь то, что мадам Помфри говорила нам после третьего задания. Она сказала, что наши голоса помогут тебе понять, что рядом находятся люди, которые заботятся о тебе. Я знаю, что Сириус и Ремус восприняли её совет близко к сердцу. И они всё время говорили с тобой. — Она вздохнула, начав медленно накладывать себе еду в тарелку. — Я не удивлена, если ты ничего не помнишь. Ты был под воздействием стольких зелий.

»Я был под воздействием зелий оба раза».Так что шансы на то, что что-то вспомнится, были близки к нулю, а значит, задание Дамблдора обретало большую важность, несмотря на его отношение ко всему этому.

— Ну и что мне делать со Слагхорном? — уже тихо спросил Гарри, так как неподалёку от них уселись несколько гриффиндорцев. Он украдкой оглянулся вокруг. За каждым столом расположилось несколько групп учеников, но повода прекращать разговор не было: все ученики обсуждали что-то своё и не прислушивались к их разговору. — Очень сомневаюсь, что он с радостью отдаст мне воспоминание, как бы сильно он ни хотел видеть меня членом своего клуба Слизней.

Гермиона повертела вилку в руках, задумчиво уставившись в пространство.

— Из того, что ты мне рассказал, у меня сложилось впечатление, что хоркруксы наверняка относятся к продвинутой Тёмной магии, — тихо сказала она. — Я согласна с тобой. Без боя Слагхорн это воспоминание не отдаст. И ты не можешь заставить его отдать его, потому что... ну... применение Империуса незаконно. Я могу посмотреть в библиотеке...

— Ты ничего нам не найдёшь, — мрачно перебил её Гарри. — Если это продвинутая Тёмная магия, то никто не станет держать информацию о ней там, где к ней имели бы доступ сотни студентов. Если бы об этом можно было прочесть в библиотеке, Волдеморт не стал бы спрашивать Слагхорна.

— Но это же было пятьдесят лет назад! — запротестовала Гермиона.

— Неужели ты считаешь, что правила с тех пор хоть как-то изменились? — возразил Гарри. — Возможно, из-за Волдеморта они даже стали ещё строже. К тому же Дамблдор наверняка уже опробовал этот вариант. Он хочет воспоминание. — Гарри бездумно наложил себе в тарелку яичницы и сосисок. Он знал, что что-то упускает. В задании Дамблдора крылось что-то ещё. Он застонал, зарываясь лицом в ладони. — Мне потребуется чудо.

Гермиона сочувственно погладила его по руке.

— Ладно, и сколько у тебя времени, чтобы достать его? — спросила она.

»Хороший вопрос».

— До следующего урока, полагаю, — неуверенно ответил Гарри. — Вообще-то мне не поставили никаких конкретных сроков.

Гермиона кивнула на это.

— Но обычно между ними проходило довольно много времени, — задумчиво сказала она. — А это значит, что у тебя есть время разработать стратегию. На твоём месте я бы не бралась за это дело, не подумав. Неправильные слова или действия могут напугать Слагхорна, и он ничего не скажет. — Двери Большого зала открылись, и внутрь вошла толпа гриффиндорцев, включая и большую часть шестикурсников. — Мы можем поговорить об этом позже. А пока тебе не повредит быть чуточку поприветливее со Слагхорном. Когда между вами установится мостик взаимопонимания, он, возможно, будет более откровенен.

Гарри уставился на девушку, приподняв бровь.

— Когда это ты начала говорить, как Дамблдор? — с опаской спросил он.

Гермиона в ответ скорчила ему рожицу.

— Очень смешно, — раздражённо сказала она, но улыбка выдала её эмоции. — Просто постарайся быть... ну... порасположенее к Слагхорну. Если он будет думать, что ты стал склоняться к тому, чтобы вступить в его клуб Слизней, то будет вести себя с тобой более дружески, как, например, с нами.