— Министерству не пришлось выбивать признание из Морфина, — продолжил Дамблдор. — Он сам признался в убийстве, снабдив власти деталями, которые мог знать только виновный. Морфин заявил, что все эти годы он ждал возможности убить этих магглов. Большего министерству и не потребовалось, особенно после того, как Морфин отдал им палочку, которой убили Риддлов, — свою собственную палочку. Его сопроводили в Азкабан — он совсем не сопротивлялся. Единственное, что его тревожило, это пропажа отцовского кольца.

Гарри горько вздохнул. Риддл определённо замёл все следы.

— Получается, Волдеморт украл палочку Морфина, убил Риддлов, подправил Морфину память и украл кольцо, — сказал он, покачав головой. Его замысел был так прост и в то же время досконально продуман.

— Именно так, Гарри, — гордо произнёс Дамблдор. — Морфин прожил остаток жизни в Азкабане и был похоронен у стен тюрьмы вместе с прочими заключёнными, окончившими свои дни в её стенах. Он так и не понял, что на самом деле не убивал Риддлов. Мне удалось получить это воспоминание с большим трудом, воспользовавшись легилименцией. Когда я узнал правду, я попытался освободить его, но, к сожалению, Морфин умер до того, как министерство приняло какое-либо решение.

— Почему министерство не поняло, что это не Морфин воспользовался магией? — заинтересовавшись, спросил Гарри. — Наверняка ведь магическую подпись можно отследить с помощью какого-нибудь заклинания. — От Сириуса он знал, что министерство могло отслеживать лишь магию, а не того, кто её применял. Именно поэтому никто не понял, что это Сириус воспользовался палочкой Гарри той ночью, когда он забрал его с Прайвет-драйв, пока Вернон сам не сказал об этом аврорам. И именно поэтому они считали, что это Гарри применил чары левитации четыре года назад, когда в действительности это сделал Добби.

— Потому что Морфин сознался, Гарри, — терпеливо пояснил Дамблдор. — Стал бы ты задавать вопросы, когда у тебя уже есть убедительные ответы? — На мгновение в комнате повисла тишина, а потом Дамблдор заговорил вновь. — Что ж, время уже позднее, а мне нужно показать тебе ещё одно важное воспоминание. — Дамблдор вынул из кармана новый хрустальный флакон. Но этот флакон отличался от других. Вместо плавно перетекающей жидкости, внутри была загустевшая серебристая субстанция, с трудом переместившаяся внутрь Омута Памяти. — После тебя, Гарри.

И снова Гарри поднялся на ноги и «нырнул» в Омут Памяти. Приземлившись, он сразу понял, где находится. Это был кабинет Слагхорна, а прямо перед ним стояла более молодая версия профессора. У него были густые и блестящие волосы цвета соломы, и лишь на макушке сверкала небольшая лысина. Усы были меньше, чем в настоящем времени, и не серыми, а бело-рыжеватыми. Размерами эта версия Слагхорна тоже уступала, но и в прошлом зельевар был крайне полным человеком. Он сидел в удобном кресле с подлокотниками, положив ноги на оббитый вельветом пуфик. В одной руке у него был бокал вина, а другую он то и дело запускал в коробку с засахаренными ананасами.

Пока Гарри рассматривал шестерых мальчиков, сидевших вокруг Слагхорна, прибыл Дамблдор. Среди присутствующих был и Волдеморт, имевший вид куда более расслабленный, чем должен был быть у подростка в кабинете преподавателя. Гарри быстро приметил знакомое золотое кольцо с чёрным камнем на его правой руке. Значит, Риддлы уже были мертвы. Наконец Волдеморт заговорил, нарушив молчание.

— Сэр, а это правда, что профессор Меррифот возвращается? — с любопытством спросил он.

Слагхорн с сожалением покачал головой.

— Том, Том, даже если бы я и знал об этом, то не мог бы рассказать, — сказал он, погрозив покрытым сахаром пальцем, а затем подмигнул Риддлу. — Хотел бы я знать, откуда вы берёте информацию. Порой вы осведомлены лучше, чем половина персонала школы. — Риддл улыбнулся, а другие мальчики засмеялись. — Что ж, ваша поразительная способность знать то, что вы знать не должны, вкупе с умением обольщать важных людей... спасибо за ананасы, кстати, вы правы, это моё любимое лакомство.

Несколько мальчиков ухмыльнулись, но тут комнату заволокло густым белым туманом. Гарри не видел ничего, кроме лица Дамблдора. Но прежде чем он успел задать вопрос, сквозь туман донёсся неестественно громкий голос Слагхорна.

— Ты выбрал скользкую дорожку, мальчик, помяни моё слово!

Туман тут же исчез, но это, похоже, никто не заметил. И Гарри, кажется, догадывался, в чём тут дело. Воспоминание было искажено, и он даже предполагал, кто именно это сделал.

Часы, стоявшие на столе Слагхорна, пробили одиннадцать.

— Боже милостивый, уже так поздно? — поражённо воскликнул Слагхорн. — Вам лучше идти, мальчики, или у нас будут неприятности. Лестрейндж, жду ваше эссе завтра, или получите отработку. То же самое касается и вас, Эйвери. — Слагхорн дёрнулся, чтобы поднять себя из кресла, пока мальчики покидали кабинет. Один из них, однако, остался. Волдеморт намерено отстал от остальных, дожидаясь, пока Слагхорн заметит его. — Поспешите, Том, — сказал Слагхорн, оборачиваясь. — Вы же не хотите, чтобы вас поймали в коридоре после отбоя, вы ведь староста...

Волдеморта это, кажется, нисколько не волновало.

— Сэр, я хотел вас кое о чём спросить, — будничным тоном начал он.

Слагхорн улыбнулся.

— Тогда спрашивай, мой мальчик, спрашивай, — радостно сказал он.

Волдеморт глубоко вздохнул, словно готовясь к чему-то серьёзному.

— Сэр, мне интересно, знаете ли вы что-нибудь о... о хоркруксах, — неуверенно сказал он.

Гарри замер, задышав чаще. Он уже слышал это слово прежде, но где? Где он слышал этот термин и почему он вселял в него такой страх и ужас? Он едва заметил, как густой туман вновь заполнил комнату, скрыв всё, кроме профессора Дамблдора. Лишь громкий голос Слагхорна выдернул Гарри из омута бурлящих мыслей.

— Я не знаю ничего о хоркруксах, а если бы и знал, то не сказал бы вам! Немедленно уходите, и чтобы я больше не слышал об этом!

— Нам пора, Гарри, — мягко сказал профессор Дамблдор, и они покинули Омут Памяти. Едва они оказались в кабинете, Гарри вернулся на своё место. Он был совершенно сбит с толку. Как одно слово могло так повлиять на него, особенно если он слышал его впервые? Отмахнувшись от крутящихся в голове вопросов, Гарри вновь взглянул на Дамблдора, смотревшего на него с беспокойством.

— Почему Слагхорн изменил своё собственное воспоминание? — с недоумением спросил он.

Дамблдор улыбнулся, но беспокойство так и не исчезло из его взгляда.

— Полагаю, он стыдится того, что помнит, — охотно ответил он. — Я уверен, ты заметил, что изменения сделаны очень грубо. Настоящее воспоминание всё ещё там. Чтобы достать его, нужно лишь немного сосредоточиться. — Дамблдор кинул на Гарри обеспокоенный взгляд, а затем продолжил. — А теперь я задам тебе домашнюю работу, Гарри. Тебе нужно достать настоящее воспоминание профессора Слагхорна. Это крайне важно, мой мальчик. Эта информация имеет жизненно важное значение — будь иначе, я не стал бы просить об этом.

Гарри потрясённо уставился на Дамблдора. Он не мог поверить, что директор просил его о таком.

— Сэр, если вы не заметили, то мы с профессором Слагхорном не особо ладим, — напрямик сказал он. — Ему пришлось прибегнуть к шантажу, чтобы заставить меня прийти на одну из своих глупых вечеринок.

Профессор Дамблдор лишь улыбнулся, садясь за свой стол.

— Я всё понимаю, Гарри, — мягко сказал он. — Знаю, что о многом прошу тебя, но я действительно исчерпал все доступные мне методы, пытаясь достать это воспоминание. Профессор Слагхорн знает, что оно мне нужно, и готов к тому, что я в любой момент могу прибегнуть в легилименции или Сыворотке правды. Я уверен, что ты единственный, кто сможет проникнуть сквозь его защиту. Он восхищается тобой. А также завидует той власти, что ты имеешь над магическим сообществом. Поверь мне. У меня есть чувство, что ваши с Горацием взаимоотношения не так плохи, как ты думаешь.