7. Теперь очевидно, что упругая, или распространяющаяся, сила эфира не может быть результатом действия сопротивляющегося агента, ибо вся сила сопротивляющегося агента проявляется в том, что он сохраняет себя в данном состоянии, идея же эта включает постоянное стремление к изменению путем некоторого рода распространения. А сопротивляющаяся сила проявляется в том, что она противодействует всякому движению, уменьшает его и сводит его на нет. Но благодаря своему ответному действию эта сила полностью сохраняет полученное ею движение и сообщает движение каждой окружающей ее вещи, распространяя принятое действие во всех направлениях. Никогда она не может быть результатом действия движущей силы, так как движущая сила проявляет свое действие только в одном направлении, а эта проявляет свое действие во всех направлениях из каждой точки. Стало быть, она должна быть силой, существенно отличающейся как от сопротивляющихся, так и от движущих агентов, ибо результат действия этой силы не может быть просто произведен ни каждым из них в отдельности, ни обоими вместе. Весь способ действия этой силы своеобразен и свойствен только ей, и все же она не осуществляет никакого действия без содействия других сил, при отсутствии или прекращении действия которых и она пребывает в бездействии. И хотя она никоим образом не получает свою силу распространения или отражения действия от какой-либо другой силы, однако она подражает способу действия каждой силы, действие которой она принимает.

8. Сопротивляющаяся сила негативна по отношению к каждой другой силе; так же как и движущая сила, она уменьшает упругую силу эфира, его отражающее и распространяющееся движение, поэтому в той степени, в какой действие сопротивления сообщается эфиру, в этой же степени уменьшается действие его распространяющегося или отражающего движения. Но движущая и упругая силы ни в коем случае не негативны по отношению друг к другу и не сопротивляются друг другу. Они ни в коем случае не уменьшают действия друг друга.

9. Упругая сила обычно приписывается форме частей, из которых составлено упругое тело. Полагают, что они спиральные пружины, подобные часовой пружине. Но мне непонятно, почему спиральная форма, или любая форма, или расположение частей какой-либо вещи могут придать ей какую бы то ни было силу, которой она прежде не имела. Обычное наблюдение показывает, что спираль из свинца столь же мало упруга, как и прямой стержень из свинца.

10. Хотя эта сила, посредством которой эфир распространяется или отражается и сообщает действие любой другой силе на любое расстояние, была названа г-ном Исааком Ньютоном и другими философами упругой, однако действие упругого эфира не следует представлять себе каким-то образом сходным с действием упругих тел, таких, например, как шар из слоновой кости; оно может быть понято только как своеобразное и свойственное только ему действие, которое можно объяснить сходством с действием всякой другой вещи или силы не в большей мере, чем действия сопротивления или мышления можно объяснить движением. Поэтому если бы кто-нибудь предположил, что эфир состоит из бесчисленного множества маленьких шариков (как бы из слоновой кости), части которых, будучи сжаты, отталкиваются с той же силой, с какой они были сжаты, то у него не было бы того представления об упругом действии, которое я имею в виду. Действия всех этих первых начал, как и идея их, должны быть просты. Ни форма, ни части, ни число, ни нечто подобное составлению [частей] не могут быть включены в понятие об этих простых силах, потому что иначе они не могли бы быть простыми. В любом понятии о шаровидных частицах их следует представлять себе состоящими из частей, которые, будучи сжаты, стремятся вновь отделиться, и так как это нельзя представлять себе без движения, то такая упругая сила может отражать или продолжать только движение и никакое иное действие. Верно, что в машинах и подобных им агрегатах имеется какое-то составное действие, ни одна из частей которого не обособлена, и что благодаря этому машина или агрегат становится некоторым единством (или то ем, как говорили греки), ибо ее сущность была бы разрушена делением и она не оставалась бы больше той же вещью. Но каждый легко поймет, что машина не может быть простым предметом, как и ее действия не могут быть простыми; она сочетание нескольких простых действий. Способ действия в машинах можно поэтому объяснить, раскрывая простые действия, из которых они составлены, но действия простых сил, как выше отмечалось, нельзя объяснить.

11. Так как эфир не имеет другого действия, кроме принимаемого им либо от сопротивляющейся силы, либо от движущей силы, и так как мы не имеем идеи какой-либо вещи, иначе как воспринимая ее действие, то мы должны представить себе эфир как количество, подобно тому как мы это делаем в отношении сопротивляющейся или движущейся материн, потому что он может принять большую или меньшую степень силы или действия от сопротивляющегося или движущего агента, и, следовательно, его ответные действия, в которых и состоит свойственная только ему сила, могут быть большими или меньшими. Если в таком случае количество составляет отличительную особенность материи, то эфир должен быть одним из ее видов.

12. Выше мы показали, что непроницаемость есть необходимое следствие сопротивления и что поэтому эфир в ответном действии сопротивляющейся силы также должен быть непроницаем. В таком случае можно возразить, что если эфир, таким образом, попеременно проницаем и непроницаем, то и сопротивляющаяся материя должна быть такой же, ибо, как было раньше показано, эта сопротивляющаяся материя осуществляет свое действие сопротивления попеременно. Однако если принять во внимание, что, пока сопротивляющаяся сила пребывает в бездействии, эфир осуществляет действие или ответное действие сопротивления, то любую движущуюся вещь, благодаря действию которой любая другая вещь только и может быть проницаемой, останавливает сопротивляющееся действие эфира, и движущаяся вещь может воздействовать на сопротивляющуюся материю или проникнуть через нее только тогда, когда она осуществляет действие сопротивления и, следовательно, никогда не может проходить или проникать через эфир. Можно возразить также, что мы не можем представить себе вещи различными, не представляя себе их в то же время занимающими различное пространство. В ответ на это я должен повторить то, что уже не раз было сказано раньше: у нас нет идей или понятий о самих субстанциях или вещах, у нас нет также понятия о том, каким образом субстанции или вещи осуществляют свои действия, наши идеи вызываются только действием вещей на паши чувства. Если в таком случае какая-либо вещь перестает действовать таким образом, что может противиться действию другой вещи, то нет ничего в нашем понятии, что препятствовало бы пребыванию обеих в одном месте. Точно так же мы могли бы правильно представить себе, что сопротивляющаяся вещь или сопротивляющаяся материя не может находиться вместе с другой вещью в одном и том же месте, потому что она противится действию любой другой вещи, посредством которой эта вещь может проникнуть в нее. В действии движения нет ничего, что могло бы уничтожить движение, а поэтому в понятии движения — без присоединения к нему сопротивления - не содержится ничего, что показало бы, что два движущихся количества не могут быть в одном и том же месте. Имеются достаточные основания думать, исходя из явлений света, что одно количество света проницаемо для другого количества света или что лучи или частицы света взаимопроницаемы. Каждая мельчайшая частица непрозрачного тела отражает лучи света; расстояние между двумя точками, отражающими свет, меньше, чем можно различить с помощью лучшего микроскопа: должно быть около миллиона таких точек в квадратном дюйме. Каждая из них отражает лучи света во всех направлениях, и потому они должны пересекаться в бесчисленном количестве пунктов. Поэтому каждый дюйм большого отрезка пространства, например, имеет бесчисленное количество точек, отражающих пересекающие друг друга лучи света. Если в таком случае лучи или частицы света были бы непроницаемы друг для друга, то их движения должны были бы сталкиваться и противодействовать друг другу и изменять направление друг друга в бесчисленном количестве пунктов, ввиду чего должно было бы возникнуть такое смешение, что ничего нельзя было бы видеть отчетливо. Нужно также заметить, что, хотя бесконечное множество лучей исходит из всех точек большого зажигательного стекла и все они пересекаются в фокусе, ни один из них, однако, встречаясь таким образом и пересекаясь, не задерживает движения других и не изменяет его направления.